Тише, ты – моя

Однако я послушно кивнула.

Окей: молчать и не дергаться. Всего-то!

Тогда Страм мучительно медленно задрал мне юбку до талии и аккуратно подвернул ее чтобы не помялась. А затем стянул с меня трусики.

Вмиг я почувствовала себя максимально странно. Меня охватил жуткий стыд, что нахожусь в такой беззащитной позе, а мои интимные места ничем не прикрыты. Александр же с невозмутимым видом сел за свой стол и принялся заниматься делами, словно меня здесь и не было вовсе.

Он издевается надо мной?!

Зазвонил стационарный телефон, и он принялся уточнять какие-то вопросы по своему расписанию с секретаршей, попутно внося коррективы, и так с ленцой поглядывал на меня и на мою голую попу.

Нет, он точно голубой! Да любой извращенец бы набросился на меня сейчас со всеми вытекающими из этого последствиями! Что мне делать? Молчать и не дергаться дальше? Но это же бред! Сколько он собирается меня так мучить?

Но самое ужасное во всей этой ситуации было совсем не то, что я чувствовала себя опозоренной и униженной, а то, что мое сексуальное желание не угасало, а наоборот усиливалось. Мне так хотелось, чтобы Страм коснулся меня сейчас. Хоть где-нибудь! Все мое тело ныло от стыда и похоти. Почему-то хотелось не прикрыться, а наоборот полностью раздеться. Я бы предпочла касаться грудью деревянной столешницы моего босса, чем ощущать напряженными вершинками тонкую ткань лифа.

Но я продолжала упорно соблюдать приказ мужчины. Только вот что делать, если в его кабинет кто-то войдет? К такому меня жизнь не готовила! Или может он все же ждет партнеров для группового секса?

Измучившись ожиданием, сомнениями и возбуждением я поймала взгляд Страма и возмущенно посмотрела на него.

– Ты, наверное, хочешь что-то спросить? – с иронией в голосе спросил он.

– Да! – выпалила я и тут же выпрямилась. – Что происходит?! Вы хотите поиздеваться надо мной?! – я со злостью одернула юбку и топнула ногой, как маленький ребенок.

Меня охватила досада, что любой мужчина был бы счастлив предложи я ему себя вот так на блюдечке. А этот требует не пойми чего. Впервые в жизни мне было так горько от провала. Хотелось врезать этому самовлюбленному психу по физиономии. Хотелось устроить настоящую детскую истерику: колотить этого мужлана кулаками в грудь, а затем разбросать по кабинету, все что я буду в силах поднять.

И я уже чувствовала, как от гнева начинает гореть мои лицо и шея.

– Тебе разве не понравилось? – надменно улыбнулся он.

– Нет! – выкрикнула я, а затем окончательно сняла свои трусики с лодыжек и бросила в лицо этому нахалу. – Подавись, извращенец!

Страм улыбнулся, подавив смех, и убрал трусики в карман своих брюк.

– Ты подходишь мне, Луна, – спокойно заявил он, когда я уже направилась к двери.

– А ты мне нет! – рявкнула я, уже не контролируя свой гнев.

– Я предупредил, что не отпущу тебя, если ты мне понравишься, – так же спокойно напомнил он.

Я была уже на той грани бешенства, когда в голове не остается ни одного цензурного слова, поэтому я вплотную подошла к мужчине, намереваясь сказать что-нибудь колкое в его адрес, но Страм резко перехватил мои запястья и с силой притянул меня к себе на колени. А затем, обхватив затылок, чтобы я не сводила с него взгляд, он озвучил свое решение:

– Ты. Мне. Подходишь. Точка.

Вся ярость схлынула как по команде, и я почувствовала себя маленькой беспомощной девочкой, которую родители застали в туалете с сигаретой во рту.

Вот как у него это получается, а?!

Глава 2

Окончательно сбитая с толку, я вышла на солнечный задний двор для сотрудников и присела на одну из скамеечек возле фонтана.

В голове до сих пор звенели слова Страма: «Ты. Мне. Подходишь. Точка». После этого он отправил меня дальше работать, бросив напоследок, что вечером хотел бы со мной поужинать и нормально поговорить.

Я была настолько не в своей тарелке сейчас, что и не отказала ему, и не согласилась. Неудовлетворенное возбуждение, казалось, посылало нервозный разряд тока в каждую мою мышцу, и от этого я испытывала ещё больший стыд.

Никогда со мной ещё такого не было! Ни-когда!

Я очень рано начала взрослеть и умнеть, как мне казалось. Я росла единственным ребенком в самых роскошных условиях в руках любящих родителей.

Моя мама Виктория была невероятно доброй и покладистой женщиной. Большие деньги ее ни капли не портили, и она с удовольствием занималась благотворительностью. Ее главной страстью был сад. Она могла сутки напролет что-то там высаживать, опрыскивать, подрезать. У нее даже был свой домик в глубине сада, и она часто оставалась ночевать там, словно в отдельном государстве.

Мой папа Георгий Шварценгольц был видным бизнесменом. Помимо сети рекламного бизнеса, он ещё был известным ментором для многих предпринимателей, отличным консультантом с широким кругозором и вообще очень умным человеком. Я обожала его всем сердцем и мне всегда хотелось с ним проводить все свое время.

Поэтому я заслушивалась его мотивационными притчами в детстве перед сном, формируя в себе желание как можно скорее вырасти и стать таким же выдающимся человеком.

Наверное, самым вдохновляющим моментом для меня стал тот, когда папа впервые взял меня на экскурсию в свою фирму, а потом разрешил присутствовать на его двухчасовой лекции. Тогда, ещё семилетним ребенком, я влюбилась в мир бизнеса и мотивации, и твердо решила превзойти своего папу во всем. Я представляла, как он будет мной гордиться и как я прославлю нашу фамилию ещё больше.

Однако папа не искал лёгких путей для меня. Он всегда тщательно скрывал тот факт, что я его дочь, и многие даже близкие люди вообще считали его бездетным. Он отдал меня учиться в самую обычную школу, покупал обычную одежду и не баловал дорогими гаджетами. Он считал, что я нигде не овладею навыками общения и коммуникации с людьми как в самых обыденных местах. Уже юной школьницей я старалась вникнуть почему этот одноклассник поступил именно так, а не иначе. И каждый вечер, разговаривая по мной перед сном, папа всегда спрашивал какие выводы я почерпнула из сегодняшнего дня.

Поэтому днём я училась в обычной школе, а после обеда я была под завязку загружена репетиторами, с которых бралась подписка о неразглашении кого же они обучают на самом деле.

И даже после репетиторов, я не стремилась найти себе друзей, а увлекалась психологией и эзотерикой.

Вместо того, чтобы смотреть фильмы и сериалы, я смотрела лекции TED и Тони Роббинса. Вместо подростковых любовных романов я зачитывалась такими гуру по личностному, финансовому и духовному росту, как Брайан Трейси, Роберт Кийосаки, Вадим Зеланд.

Я мечтала скорее вырасти и начать восхищать своего папу во всем, что я делала. Да, у меня не было детства, но я никогда не испытывала в этом потребность. Напротив, я даже стыдилась, когда кто-то называл меня ребенком.

Благо, выглядеть как ребенок я перестала уже в двенадцать лет. Буквально за одно лето я вытянулась до роста сто шестьдесят пять и стала самой высокой девочкой в классе.

В этот же год я уже научилась флиртовать со своими одноклассниками и могла в лёгкую получить от них, все что мне хотелось, даже если это не представляло для меня ценности. Так я всего лишь училась устраивать нужные мне взаимоотношения.

Примерно с десятилетнего возврата я ещё умудрялась и работать. Всего пару часов в день, но это было важно для меня. Сначала я делала расшифровки голосовых лекций или записей с собраний в текстовом формате. Дальше я перешла на более оплачиваемый труд – переводы с английского и на английский. И наконец в четырнадцать лет я уже писала целые курсовые для студентов, хотя на тот момент ещё училась в восьмом классе.

Интернет позволял мне не показывать своего истинного лица и возраста, а работа с ранних лет привила мне ценность денег. Именно этими деньгами я полностью содержала себя. Папа платил только за моих репетиторов и вещи первой необходимости – типа ноутбука и телефона. В месяцы, когда я только-только раскручивалась и ещё не имела хороший заказов мне приходилось ходить в школу пешком несколько километров, потому что у меня просто не было денег на проезд.