Страница 19 из 30
– А почему его все ищут? – спросил я.
Паша удивленно взглянул на меня.
– Ты что, забыл? Валентин – банкир, у него были большие связи. В его банке многие известные люди хранили свои деньги.
– И известные фирмы, – добавила Жанна.
– Да, и известные фирмы. А затем, 17 августа, ГКО лопнули…
– А он что, в ГКО играл? – спросил я.
– А кто его спрашивал? Его заставили это делать.
– И что теперь? Большие цифры?
– Да, очень большие, можно сказать, астрономические, – Паша уже держал в руках принесенный напиток.
Мне стало не по себе.
– А эти люди такого не прощают, – продолжил Павел. – Теперь все хотят Валентина видеть. Можно сказать, – невесело улыбнулся он, – Валентину в какой-то степени повезло.
– Ничего себе повезло! – всплеснула руками Жанна. – Мой муж подозревается в убийстве, а его адвокат говорит, что ему повезло!
– Жанночка, я же пошутил! – сказал Паша. – Давайте не будем терять времени. Надо перебираться в пансионат. У тебя остались какие-то дела?
– Нет, – сказал я. – Вроде бы все разгреб. Домой хотелось бы заехать, что-нибудь взять с собой. Кто знает, сколько я в бегах буду!
– Коллега, – поправил меня Паша, – мы не в бегах, мы в подполье.
– Все равно. Ладно, давай адрес твоего пансионата. Я запишу, – и я достал из бокового кармана записную книжку с ручкой. – Вечером приеду. Соберу дома кое-что необходимое и сразу туда.
Паша продиктовал адрес пансионата. Мы попрощались, я сел в машину и поехал домой.
На сборы необходимых вещей у меня ушло около сорока минут. Упаковав спортивную сумку, взяв кое-какие бумаги, я вышел на улицу. Осмотрелся по сторонам, вроде ничего подозрительного. Я сел в машину и поймал себя на мысли: ну вот, совсем зашифровался!
Отъехав несколько метров, я пристально посмотрел в зеркало заднего вида, но ничего странного не заметил. Вскоре выехал на Окружную дорогу, потом двинул в том направлении, где находился пансионат.
Пансионат располагался недалеко, километрах в тридцати от Москвы. Я без труда нашел его, подъехал к воротам. На стоянке увидел Пашину «БМВ», стоящую рядом с джипом «Мерседес» пятисотой модели.
Поставив машину и вытащив сумку, я пошел к корпусу. Паша не обманул. Корпус был очень уютным. «Наверняка бывший совминовский, – подумал я, – только переделанный уже».
Белый кирпич гармонировал с яркими елочками, окружавшими здание. Уже было темно, и по освещенным окнам можно было догадаться, что пансионат заполнен только на четверть. «Правильно, – подумал я, – сейчас не сезон».
Войдя в фойе, я подошел к стойке дежурного администратора, протянул свой паспорт и сказал:
– Для меня должен быть забронирован номер.
– Да, да, Павел Егорович нас уже предупредил, – сказала женщина-администратор, улыбнувшись мне. – Ваши номера с ним рядом.
– Очень хорошо, – сказал я, – теперь осталось узнать, где они находятся.
– Все будет в порядке, – администратор назвала меня по имени-отчеству и протянула мне ключ от номера. – Пожалуйста, ваш ключ. У вас вещей много?
– Нет, только спортивная сумка.
– Вы сможете донести сами?
– Конечно, без проблем.
«Да, – подумал я, – сервис! Все меняется, все теперь для человека! Только деньги плати!»
Я поднялся по толстым ковровым дорожкам на второй этаж, подошел к номеру 320. Рядом находился номер 322, напротив – 324. Судя по всему, это были номера-люксы. Вставив ключ в замочную скважину, я открыл дверь и вошел внутрь.
Номер действительно был шикарным, двухкомнатным. Первая комната была гостиной, там стояли кресла, журнальный столик. Вторая комната – спальня, с двуспальной широченной кроватью. Прямо из спальни можно было пройти в ванную и туалет. В гостиной был выход в другой туалет. «Два туалета, – подумал я, – не многовато ли для одного человека?»
Бросив сумку на кровать, подошел к тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат, и снял трубку. Телефон работал. «Наверное, городской», – подумал я и положил трубку.
Подошел к телевизору, включил его и устало опустился в кресло. В дверь постучали. Вошел Паша, держа в руках бутылку виски и коробку конфет.
– Ну как, коллега, доехал? – спросил он, бесцеремонно усаживаясь в кресло напротив.
– Как видишь, – ответил я. – А где Жанна?
– Она отдыхает. А мы с тобой давай-ка расслабимся. Все же пришлось сегодня много пережить.
– Да, это уж точно, – улыбнулся я, – накружились мы, навертелись!
Паша подошел к бару, достал оттуда две рюмки, наполнил обе и одну протянул мне. Я сделал небольшой глоток и поставил рюмку на столик.
– Ты что, не пьешь? – удивился Паша.
– Знаешь, как-то уже в привычку вошло – мало пить.
– Что так?
– Да работа такая. Иногда вкалываешь, как диспетчер «Скорой помощи».
– Как это?
– Зацепят ночью какого-нибудь твоего клиента, звонят – срочно приезжай, выручай! Вот и несешься, как «Скорая помощь», на выручку. Сам понимаешь, нужно всегда трезвым быть.
– О, братишка, – сказал Паша, – я от такого ритма давно уже отошел. У меня проще график – приходишь в банк, как к себе на работу, с девяти и до шести. Кое-какие встречи, переговоры, иногда удивительные и замечательные поездки в круизы или на уютные острова с банковскими работниками.
– Так ты что, уже вроде бы и не адвокат? – спросил я.
– Как тебе сказать. Я адвокат, но прикомандирован к постоянному банку.
– То есть ты у него в штате?
– Нет, я вне штата. Но платит он хорошо.
– И что ты делаешь?
– Вот, с бумажками работаю.
– Нет, меня на бумажки не тянет.
– Да, тебе все с людьми, по тюрьмам, менты, братва вокруг.
– Точно, – улыбнулся я.
– Может, пора поменять специализацию?
– Это как?
– Давай начнем вместе работать.
Я сделал паузу.
– Давай, вот это дело закончу, потом пойду к тебе в помощники.
– Да ладно тебе! – улыбнулся Паша. – Скорее я к тебе…
– Ты что, хочешь на уголовные дела перейти?
– Нет, что ты! – Паша замахал руками.
– Послушай, Паша, пока мы одни, давай-ка расскажи мне про твоего клиента.
– Почему это про моего? Теперь он и твой клиент тоже.
– Ладно, пускай будет про нашего, – поправился я.
– Что тебе сказать? Нормальный парень Валя.
– А менты говорили, что у него какое-то там прошлое.
– Ну, подумаешь – был в группировке, с кем не бывает! К уголовной ответственности, по крайней мере, не привлекался.
– А этот, кого он завалил? – осторожно спросил я.
– Они друзья были. Потом что-то у них случилось. Короче, напряги пошли, и пути их разошлись.
– Он что, у него деньги вымогал?
– Кто?
– Ну, потерпевший у Валентина?
– Нет, там дело не в деньгах было. Но денег, кстати, у потерпевшего тоже немало. Там другие дела. Потом все узнаешь, если нужно будет.
– Что-то ты недоговариваешь, – сказал я, – что еще за тайны? Ладно, как ты думаешь, Валентин мог это сделать?
– Ты что, убийство имеешь в виду? Боже упаси! Я давно его знаю, уже лет пять с ним работаю. Это невозможно. Он мог что-то организовать, но сам – никогда, ни за что!
– Тогда почему же он не пытается себя вытаскивать?
– Знаешь, старик, – сказал Паша, – может, в этом тоже есть смысл? Может, он прекрасно себя чувствует в изоляторе, гораздо лучше, чем на разборках со своими кредиторами, которые непонятно чем могут для него закончиться?
– Но изолятор – далеко не самое безопасное место, – сказал я, – пойми это! Тем более в этой колонии, куда его доставили. Ты думаешь, тюремный телеграф плохо работает? Завалил такого крутого авторитета! Ты думаешь, его там с оркестром встречают?
– Погоди, что значит завалил? – переспросил Паша. – Ты его адвокат и считаешь, что он виновен в преступлении?
– Я не считаю. Но так могут считать другие люди, – уточнил я.
– А это уже твоя работа – доказать его непричастность к убийству! – сказал Паша, наливая виски в рюмку.
Выпив вторую рюмку, Паша захмелел.