Страница 2 из 2
Вот какие у всех родители, огорчается Люда. А у неё мать кухарка.
— Да что ты, — утешает мать дочку. — Я работу свою люблю. Людям очень она полезная.
— Так-то так, — соглашается Люда, — а всё же…
Пришла Люда однажды в столовую и поразилась, взглянув на мать: белый передник, белый колпак. Слева и справа стоят помощники. Вошла девочка осторожно на кухню. Плита тут огромная, баки, кастрюли в ряд. Ножи здесь почти метровые. Черпаки не уступят вёдрам. Словно крышки от бочек — вот какие большие сковороды. Захватило у Люды дух.
Рядом с кухней сама столовая. Люди сидят, обедают. Знают рабочие Людину маму.
Вот подошёл к кухне какой-то парень:
— Анна Ивановна, большое спасибо за щи. Царские нынче щи.
Подошёл пожилой рабочий:
— Ну и котлеты! Мастерица у нас Ивановна.
Приятно слушать такое Люде.
На окнах в столовой висят занавески. Белым и чистым покрыты столы.
— Красота! — говорят рабочие. — Это Ивановна всё, это её дела.
Любят рабочие Людину мать, уважают. Избрали они её своим делегатом на Всероссийский съезд Советов в Москву, в высший орган Советской власти.
Растерялась от такого доверия женщина. Тут же при всех расплакалась.
— Что ты, что ты, Анна Ивановна!
— Доброй дороги тебе, Ивановна!
Вытерла женщина слёзы.
— Да как же я там управлюсь!.. Там же решать дела всего государства…
Улыбаются ей рабочие:
— Не смущайся, справишься, Анна Ивановна. Смелей поезжай, Ивановна.
Гордится Смирнова Люда. Мать у неё кухарка, а едет в Москву. Едет государством рабоче-крестьянским править.