Любимый плут

Лицо Марии стало белее мела. Она зажмурилась, потому что эти слова ужаснули ее.

– Вряд ли местное полицейское отделение поможет нам, – продолжила миссис Шайрс. – Думаю, нам лучше обратиться сразу в Скотленд-Ярд. Питер, ты дал нам очень хороший совет. Едем в Скотленд-Ярд.

Констебль Уилки открыл дверь и отошел в сторону, позволяя дамам войти.

– К вам две леди, инспектор Ревилл.

Ревилл поднялся из-за стола и пошел им навстречу. Он был среднего роста, лет сорока, слегка располневший за последние годы. Его рыжеватые волосы уже побелели на висках, а губы давно забыли, что такое улыбка.

Разглядывая посетительниц, инспектор машинально оценил их приблизительный возраст и отметил разницу в одежде, указывающую, что одна из них могла оказаться госпожой, а другая – служанкой, но что-то в их облике говорило, что это предположение не совсем верно. Женщина помоложе выглядела до смерти перепуганной, но по ее виду нельзя было сказать, что она привыкла находиться в услужении.

Старшая подала ему руку. Когда Ревилл приветствовал ее, она выступила вперед и, откинув назад голову, внимательно взглянула на него сквозь стекла очков в янтарного цвета оправе. Несколько секунд она оценивающе рассматривала инспектора, затем кивнула.

– Инспектор, да? Я предпочла бы разговаривать со старшим полицейским офицером, но инспектор тоже сойдет.

Принимая этот сомнительный комплимент, Ревилл наклонил голову.

– К вашим услугам, – его ярко-голубые глаза перескакивали с одного лица на другое. – Не желаете ли присесть?

– Благодарю вас. – Старшая сразу же села, поставив рядом с собой шелковый сложенный зонтик, словно маршальский жезл. Молодая осталась стоять, расстроенно озираясь по сторонам. Когда их глаза встретились, она сразу же опустила взгляд.

Ревилл взял ее под локоть и усадил на стул. Достав из нагрудного кармана небольшой блокнот, он взялся за карандаш.

– Могу я узнать, как вас зовут? Старшая нахмурилась.

– Мое имя не имеет для вас значения. Но если вы настаиваете, меня зовут миссис Эйвори Шайрс, а это моя секретарша, Мария Торн, – чуть помешкав, она стиснула ручку зонта и сказала: – Дело вот в чем – пропала сестра Марии.

Ревилл сразу же переключил внимание на младшую женщину. Его карандаш делал краткие пометки в блокноте: Мария Торн. Возр 25 л. Светл вол. Кар гл. Прав. черт. лица. Рост 5 фут. 5 или 6 дюйм. Черн. шерст. костюм, черн. шляп., черн. перч. Траур? Инспектор поднял глаза:

– Как вы узнали, что она пропала? Глубоко вздохнув, Мария рассказала ему все.

Рассказ вышел досадно коротким.

– Так вы говорите, она писала вам каждый день?

– Да, сэр.

– Я могу это подтвердить, – вставила миссис Шайрс.

– Даже если бы она заболела или не смогла бы написать по каким-то другим причинам, она обязательно связалась бы со мной сразу по прибытии в Лондон, – голос Марии дрожал. – Я в этом уверена.

Ревилл сел, его лицо было озабоченным. Он поправил какие-то бумаги, лежавшие на столе, и положил перед собой блокнот строго перпендикулярно краю стола. Подобные действия давали ему время для размышлений.

– Опишите, как она выглядит, – произнес он наконец.

– Ей ровно семнадцать лет, – Мария вытерла глаза и тяжело вздохнула. – Ей… только вчера исполнилось семнадцать. Она чуть пониже меня ростом. У нее светлые волосы, такие же, как у меня, но глаза у нее голубые. На правой щеке у нее ямочка. Она к… красивая. У меня есть фотография, сделанная три года назад, где мы с ней вдвоем, – она подалась вперед и положила снимок на стол.

Ревилл закончил делать пометки в блокноте и взял фотографию.

– Так, значит, она прибыла на Юстонский вокзал ночью?

Мария вытерла нос платком и кивнула.

– Так говорится в телеграмме.

– Это уж слишком, – вмешалась миссис Шайрс. – Как Монтегю с женой могли отпустить ее в такое время?

Рыжеватая бровь Ревилла поползла вверх.

– Возможно, они потребовали, чтобы она уехала от них.

Глаза обеих женщин изумленно расширились. Мария прошептала что-то неразборчивое. Другая леди поставила зонтик перед собой и оперлась на него, ее глаза сузились от возмущения.

– Что вы сказали, сэр?

Ревилл пожал плечами. Он увидел, что щеки младшей женщины густо покраснели.

– Я сказал, что, возможно, она была вынуждена уехать, потому что от ее услуг отказались, миссис Шайрс. – Инспектор выставил вперед ладонь, предупреждая протестующие возгласы дам. – Для этого могут быть разные основания, как плохие, так и хорошие. Вполне возможно, что она решила найти более доходную работу в Лондоне.

Лицо Марии зарделось. Ее глаза лихорадочно заблестели.

– Это невозможно.

– Гувернантки получают немного, – безжалостно продолжал Ревилл, – а девушки с – давайте назовем это предприимчивой натурой – зарабатывают за одну ночь больше, чем я за неделю.

Мария Торн поднялась со стула.

– Теперь я вижу, что мы сделали ошибку, миссис Шайрс. Перед уходом позвольте заметить вам, инспектор Ревилл, что я пришла сюда не за тем, чтобы выслушивать, как порочат репутацию моей сестры.

Ревилл положил карандаш.

– Да, мисс Торн, я вас понимаю, но я понимаю и то, что ни одна порядочная девушка не станет путешествовать ночью без сопровождения.

– Моя сестра – порядочная девушка! Миссис Шайрс стукнула зонтиком по полу.

– Конечно, она порядочная девушка. Инспектор, я вынуждена настаивать…

Он поднял руку, чтобы остановить ее. Эта часть его работы никогда не была легкой.

– Леди, прошу вас, давайте рассуждать разумно.

– Я говорю абсолютно разумно, – отрезала миссис Шайрс.

– Моя сестра пропала! – воскликнула Мария. – И вместо того, чтобы попытаться выяснить, что с ней произошло, вы говорите мне, что она исчезла, потому что так ей самой захотелось.

Инспектор закрыл блокнот.

– Я просто выдвинул одну из версий. Это моя работа. Дело вашей сестры не будет сведено только к этой версии. Я проведу расследование. Художник сделает портрет вашей сестры с фотографии, которую вы мне оставили. Этот портрет я вместе с описанием отправлю в отделение полиции Юстонского вокзала, – он вздохнул. – А пока мы проверим наши обычные источники.

– Что это за обычные источники? – поинтересовалась миссис Шайрс.

Впервые за время разговора Ревилл опустил взгляд.

– Река, мэм.

Рука миссис Шайрс вцепилась в зонт. Мария побледнела и откинулась на спинку стула, в ее глазах читалась мольба.

Ревилл сочувственно посмотрел на молодую женщину.

– И морги. Проверим все места, куда может попасть труп после несчастного случая.

– Несчастного случая, – медленно повторила Мария, обессиленно поникнув на стуле. Дрожащими руками она закрыла лицо.

Миссис Шайрс оперлась на зонтик, встала и положила руку на плечо своей секретарше.

– Вы жестоки, инспектор.

– Жестоко то, что могло случиться с ее сестрой.

Мария опустила руки.

– Моя сестра жива.

– Если это так, то мы ее найдем, – кивнул Ревилл. – Несчастные случаи – это ужасная вещь, но они являются неотъемлемой частью жизни больших городов. По улицам в любое время суток галопом проносятся конные экипажи, хотя мы и рекомендуем им передвигаться с умеренной скоростью. Кроме того, горожане становятся жертвами ограблений, порой заканчивающихся трагически. А иногда неудачливые девушки, возможно, как и ваша сестра, расстроенные потерей места, бросаются в реку.

– Моя сестра отправилась на работу в другой дом, – протестующе вскинула руку Мария.

– Но когда она прибыла – если прибыла, – ее там не приняли, – заметил инспектор.

– Но… но она так и не прибыла, – возразила Мария. – Мы уже говорили вам это. В том доме, куда она направлялась, ее не видели и никогда о ней не слышали.

Ревилл вздохнул и снова открыл блокнот.

– Во что она была одета?

– Во все черное, – сразу же ответила Мария. – Так же, как и я сейчас. Наши родители умерли, а у нас нет средств сменить траурную одежду на другую.