Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 14



С площади донёсся крик: иллюзия Халы начала работать, проникая в людские головы. На мгновение я потеряла сосредоточенность, ослабляя власть над песком. Боль в боку тут же отпустила, и от внезапного облегчения нестерпимо захотелось опустить руки и отдохнуть, но я поспешно сжала пальцы, возвращая прежнюю муку. Тёмная бурлящая туча накрыла площадь, заслоняя нас от взглядов толпы. Стараясь уменьшить боль, я переступила с ноги на ногу, и буря послушно сдвинулась, повторяя моё движение.

Терпеть больше не было сил. Я повернула голову к Жиню и крикнула:

– Пора!

Близнецы не заставили повторять дважды. Мазз и так уже извертелся, принимая в нетерпении одну форму за другой. Расплывшись в улыбке, он отбросил плащ, тут же исчезнувший в вихре летящего песка, и прыгнул с карниза вперёд и вверх. Завис на миг в высшей точке прыжка, но, едва начав падение, раскинул руки, на глазах превратившиеся в крылья, и стремительно покрылся перьями. Изз последовал за ним, ловко подхватив вытянувшимся клювом мешок, заброшенный на плечо. Будь кто-то способный разглядеть с площади их полёт, подумал бы, что пара руххов вылупилась из огромного яйца, на которое походил золотой купол Главного молельного дома. Величественно раскинув крылья, обе птицы зависли над бурей в ожидании.

В отличие от близнецов, Жинь ни разу не пошевелился с начала устроенной мной песчаной бури. Такая невозмутимость в минуты общей тревоги всегда отличала его от других. Только я могла заметить под его внешним спокойствием нетерпение, жажду действий. Замечала уже давно – с того дня, как при нас казнили Имин в облике Ахмеда, и потом, когда мы обнаружили, что заперты в столице и не в силах освободить остальных. Не в силах освободить брата и сестру Жиня, которых он с детства привык защищать.

Я не раз видела, как его пальцы нервно сжимаются на медном компасе, хотя лицо оставалось бесстрастным. Сейчас во взгляде, мельком брошенном на меня, был лишь вопрос: справлюсь ли я, насколько меня хватит? Боль в боку жгла всё сильнее, и уверенности я не чувствовала, но говорить не стала.

По лицу Жиня скользнула кривая улыбка – но лишь тень той, прежней, когда всё было проще, а живых соратников было больше. Улыбка означала, что впереди опасность, ещё одна из многих.

Он шагнул с карниза.

Мазз повернулся в воздухе, ловко подхватывая его на спину, и качнул раскинутыми крыльями, устремляясь к дворцу, куда уже направился другой синекрылый рухх. Я перевела дух, борясь с желанием опустить руку и прижать её к горящему огнём шраму на боку.

Нам позарез нужен был способ преодолеть огненную стену и выбраться из города. Пройдя по всему периметру столицы, мы не обнаружили ни единой щёлочки, позволявшей протиснуться наружу. Граница была на замке. Где же ключ? Он мог отыскаться на рабочем столе у султана среди карт с военными маршрутами и переписки с иностранными правителями, приглашёнными на Ауранзеб – праздник восшествия на трон, который обернулся кровавой ловушкой.

На столе султана я уже рылась, когда сама была пленницей. Теперь мы остались без своего человека во дворце. Значит, придётся кому-то туда проникнуть.

Но как? Сэм мог одолеть стену с помощью своей странной альбийской магии, позволявшей проходить сквозь камень, как сквозь воду. У нас в Мирадже о людях с подобными способностями было неизвестно, поэтому оставалась надежда застать султана врасплох. Но тот был к этому готов, не забыв подробностей нашего бегства. Стены дворца изнутри обшили деревянными панелями, сквозь которые альб мог проникнуть только как обычный человек ‒ сломав их.

Помино этого, гостей поджидали. Не приди Сэму в голову обернуться и выглянуть из каменной стены к нам, чтобы поделиться очередной шуточкой, всё могло закончиться ещё хуже.

Пуля угодила Сэму в плечо. Кровь хлестала ручьём, заливая стену, из которой вывалился раненый. В его крови были и мои руки, подхватившие альба, и рубашка Жиня, взвалившего Сэма на плечо. Кровью пропиталась и постель в Скрытом доме, куда мы доставили его едва живого. Но спасти нашего воришку нам удалось.

Правда, эта вылазка в конечном итоге большой пользы не принесла. Однако урок мы усвоили. Требовался план понадёжнее ‒ риск потерять людей был слишком велик. Приходилось ждать, хотя с каждой минутой пленники султана удалялись от нас всё дальше. Возможно, их пытают… В любой момент их могут убить, но ничего не поделаешь.

Шанс представился лишь с объявлением о султимских состязаниях. Тоже риск, но откладывать больше нельзя.



Оседлав поток воздуха над поднятой мною песчаной тучей, Изз пронёсся над дворцом, отбрасывая тень гигантских синих крыльев на стены и сады гарема, и завис над стеклянным куполом, покрывавшим покои султана. Тяжёлый мешок выпал из клюва и обрушился вниз.

Не удалось сквозь стену, попробуем способ менее деликатный.

Осколки купола, разнесённого взрывом, посыпались в солнечных лучах, словно звёзды с небес, и Мазз с Жинем нырнули в дыру, прямо в султанский кабинет. Изз тут же развернулся и направился назад к молельному дому.

Я посмотрела на его распростёртые крылья в воздухе под собой и глубоко вдохнула, борясь со страхом и в то же время стараясь удержать власть над поднятым песком. Боль отвлекала и мешала движениям, оставалось лишь надеяться на ловкость и проворство рухха. Чуть согнув колени, я прыгнула в бездну. Удар плашмя о жёсткую спину птицы вышиб из груди весь воздух, в глазах потемнело, но я всё ещё не отпускала песок. Изз взмахнул крыльями и помчался обратно к дворцу.

Времени было в обрез. Наваждение, созданное Халой, могло убедить простых жителей Измана, что Шира и впрямь вернулась с того света, но их правителя так просто не провести. Султан сразу поймёт, чьих это рук дело, а вскоре заподозрит, что всё затеяно не только ради народного возмущения. Нас кинутся искать. Я хотела выиграть ещё хоть немного времени для Жиня.

В пробитом куполе виднелся лишь угол стола, за которым мы с султаном когда-то ели подстреленную мною утку, а он забалтывал меня, заставляя сомневаться в Ахмеде. Теперь на столе высилась гора битого стекла. Жинь с Маззом уже скрылись в глубине кабинета.

Морщась от боли в боку, я приподнялась и обернулась. Горячий ветер бил в лицо, раздувал волосы и трепал одежду. Едва удерживая равновесие на спине рухха, я вновь подняла руки, увлекая бурю за собой, но не позволяя ей вновь рассеяться по улицам Измана. Свернувшись в тугой смерч, песок пронёсся под нами, и рухх забил крыльями, чтобы не потерять равновесия. Песчаный водопад устремился вниз, и я, превозмогая обжигающую боль, направила его в дыру и глубже, засыпая коридор, ведущий в кабинет султана, и преграждая дорогу страже. Затем бессильно уронила руки, наслаждаясь облегчением. Режущая боль в боку сменилась тупой, ноющей, но и это было счастьем.

Я упала ничком на спину Изза, тяжело переводя дух. Дело сделано… Хотя песок продержится недолго, рано или поздно солдаты раскопают проход. Тем не менее у Жиня достаточно времени, чтобы найти нужные бумаги – если, конечно, они там есть.

Взмахнув крыльями, рухх поднялся выше, куда не могли достать выстрелы с земли. Отсюда дворцовые постройки казались игрушечными. К покоям султана уже бежали стражники, а люди на площади за стеной стояли на коленях, в то время как видение благословенной султимы рассеивалось перед их глазами. Двенадцать принцев на ступенях дворца застыли в изумлении, один держал в руке меч, но явно не знал, что с ним делать. Взрыв на крыше и появление в воздухе гигантской птицы заставили всех повернуть головы.

Внезапно мне бросилась в глаза одинокая женская фигура в саду возле гарема. Она смотрела в небо, оцепенев, словно обречённая жертва перед абдалом, и я сразу узнала её причёску и линию плеч.

«Лейла! Принцесса-предательница».

Глава 4

С высоты она казалась крошечной и таращилась на нас, будто мышь на коршуна, не осознавая ещё грозящей ей опасности.

Наклонившись к голове Изза, я показала на Лейлу, и он сразу понял, хоть и не был в человеческом облике, что надо спуститься на землю. Но рухх завис в нерешительности, мерно взбивая воздух огромными крыльями. Ему не хотелось лететь навстречу опасности, нарушая первоначальный план. Да и у меня в голове словно звучал голос Шазад: «Мы не один месяц потратили, чтобы вызволить тебя оттуда, Амани! Иди, если так хочется, но я уже не смогу тебе помочь».