Поездка Дьявола

Получить немного покоя и одиночества было чертовски сложно.

Мы ехали уже два часа, и я был погружен в свои мысли, раздражительный и беспокойный, каким не был уже очень давно. Мой Жнец чувствовал мою потребность в выпивке, киске или хорошей драке. Мне было все равно, что именно, лишь бы мой член или кулаки разминались. Черт возьми, я бы взял и то, и другое.

В такие дни, как этот, я думал о прошлом и вспоминал свое раннее пребывание в клубе. Прошло восемнадцать лет с тех пор, как умерли Кейс и Челюсть, а мне все еще снились кошмары об их убийствах. Я ни хрена не говорил об этом своему клубу, но я не думаю, что это секрет. Слабость была тем, что я никогда не показывал, даже своим братьям. Мамонт, Папа и Экзорцист были единственными, кто оставался здесь достаточно долго, чтобы помнить те дни. Никто из нас не говорил об этом, но я знал, что это сильно ударило по каждому мужчине. То же самое и с воспоминаниями о моем отце.

Хищник был верным братом, и никто из них этого не забыл. Возможно, это была одна из причин, по которой за меня проголосовали как за президента без аргументов. Кейс имел влияние, когда стали известны его последние желания, но также и не малую роль сыграл факт того, что я родился в клубе. Те темные дни теперь были размыты, покрыты гневом и грехом. Возможно, мне было бы намного хуже, если бы не Мамонт, Экс и Папа. Они не позволили этому дерьму распространиться. Мне надрали задницу несколько раз, прежде чем я принял свою позицию, и с того дня я был безжалостным мудаком, в котором мы все нуждались, чтобы я был.

Горячий ветер Невады дул с неумолимой и неустанной постоянностью. На бандане, которую я носил поверх нижней части лица, были напечатаны белые черепа поверх сплошного черного, и я слишком долго чувствовал жжение от жары и солнца на задней части шеи. Я заметил указатель на асфальт с шоссе 95, и мы свернули на следующий съезд, следуя по съезду к бару.

Я видел это место несколько раз, но никогда не останавливался до сих пор. Здание было старым и походило на забегаловку, но был шанс, что там найдется горячая официантка и много выпивки. Все, что мне было нужно. Боди припарковал свой байк рядом с моим и недалеко от входа, где мы могли следить за неприятностями.

Других мотоциклов не было, так что я не ожидал, что что-то пойдет не так, но подготовка к конфронтации была частью моей жизни. Я не прожил так долго, будучи беспечным или глупым. Пистолет был спрятан за поясом моих брюк и под моей длинной белой футболкой, давно испачканной дорожной грязью. У меня в кармане джинсов был нож, а в парезе — более тяжелое лезвие. В другом кармане был спрятан набор кастетов и еще один "Глок". Судя по тому, что у меня было с собой, я мог предвидеть, что мне придется нелегко, если закон решит доставить мне неприятности. Но этого пока не произошло. От Лас-Вегаса до Карсон-Сити была территория Тонопа отделения Королевских бастардов. Никто не трахал нас, если они хотели продолжать дышать. У меня не было проблем с законом, пока они избегали меня и моего клуба. Но трахнись со мной, и я мог бы превратить их жизни в сущий ад.

Войдя в уютно старенькое заведение, я направился прямо к кабинке в задней части, где было достаточно темно, чтобы обеспечить немного уединения, не то, чтобы мы в этом нуждались. Я привык к взглядам, брошенным в нашу сторону. У Королевских бастардов была репутация крутых ублюдков, и это дерьмо было как глазурь на пресловутом торте. Я проглотил это, и мне никогда не надоедало видеть уважение и страх на их лицах.

Боди соскользнул с моего места, пока мы оба осматривали интерьер, отмечая каждую точку выхода и входа в бар. Это было нашей второй натурой, и мы сделали это так быстро, что никто из нас не заметил. Тяжелая жизнь привела к еще более трудному выбору. Всегда готовься к худшему. Никогда не будь застигнут врасплох.

Я понял это на собственном горьком опыте много лет назад.

Подошла симпатичная молодая официантка и попросила сделать наш заказ. Я как раз собирался пофлиртовать с ней, когда мой взгляд упал на стойку прямо передо мной. Моя челюсть слегка отвисла, а затем захлопнулась. Быстро моргая, я старался не выдать своей реакции.

Черт возьми.

Там была она. Я наконец нашел, где она пряталась восемнадцать долгих лет.

Мой ангел. Упал прямо с небес с кривым и сколотым ореолом. Теперь она была намного старше, и это было хорошо, потому что я не увлекался несовершеннолетними кисками. Никому в моем клубе не разрешалось заниматься этим дерьмом. Я подал пример и ожидал, что они последуют ему. Ни разу не слышал, чтобы об этом спорили.

Светлые волосы были перекинуты через плечо, когда она смеялась и шутила с другим барменом. Втягивая воздух сквозь зубы, я издаю низкий свист несколько секунд спустя. Ни один чистый ангел никогда не смог бы быть таким чертовски сексуальным и откровенно желанным. Ни один дьявол никогда не был бы с таким твердым членом.

Она была ростом около пяти футов девяти дюймов, с тяжелой копной платиновых волос, которые каскадом спускались по ее спине, свисая чуть выше изгиба ее аппетитной задницы, одетая в джинсовые шорты, такие крошечные, что я был уверен, что джинсы могут разорваться в любой момент. Форма песочных часов с полными женственными изгибами умоляла мои пальцы ласкать каждый дюйм. Ее аппетитные бедра могли заманить мужчину между ними в ловушку, прежде чем он понял, что его поразило, запирая его в удовольствии, наполненном обещанием страсти и бесконечного экстаза. Я бы оставался похороненным там часами и никогда не выходил на воздух.

Гребаная богиня, которая владела комнатой с каждой вспышкой этой соблазнительной улыбки. Ее черты были безупречны: сияющая кожа, которая светилась при слабом освещении и была загорелой до светло-золотистого цвета, идеальные скулы, высокие и покрытые естественным румянцем, глаза такие чертовски голубые, что манили, как кристально чистые воды океана. Я мог утонуть в них даже на расстоянии.

Потребовалось три секунды, чтобы объявить этого гипнотического ангела своей. Две секунды, чтобы моя губа приподнялась в рычании и превратилась в оскал при мысли о том, что любой другой мужчина прикасается к ней или смотрит в ее сторону. Одна секунда, чтобы понять, что я попался на крючок, попался на ее улыбку и умолял не отпускать. Один удар сердца, чтобы понять, что я убью, чтобы погрузиться между ее бедер и заставить ее кататься на мне и моем байке. Половина одного вдоха, чтобы подняться на ноги и направиться в ее сторону.

Смешок Боди отошел на задний план, когда она поставила напиток на гладкую поверхность бара и подняла голову. Чертовски ослепительная улыбка приподняла уголки ее губ, и я не мог не думать, что она сделала это только для меня. Если у меня были какие-либо сомнения в том, что она была той же девушкой, которую я встретил восемнадцать лет назад, той, которая преследовала мои мечты своей идеальной и чистой аурой, теперь я был уверен, что эта маленькая блондинка-бармен была ею. Ее аура пульсировала янтарным сиянием, которое значительно усилилось, когда наши глаза встретились.

И в этот момент меня словно молнией ударило.

Комната закружилась, когда я схватился за грудь, а она указала подбородком в мою сторону.

— Ты заблудился, красавчик?

Ни хрена себе. Я был дома.

— Ты скажи мне, ангел, потому что я думаю, что я, должно быть, попал прямо в рай.

Она ухмыльнулась моему комментарию и поставила стакан прямо передо мной. Налила рюмку Джеймсона и осторожно подтолкнула в мою сторону.

— Ты умеешь говорить красиво.

Взяв стакан, я залпом выпил ирландский виски, а затем улыбнулся, медленно и приятно, я наклонился и включил очарование. Моя рука потянулась к ее руке, и она колебалась, но не отстранилась, когда мои пальцы мягко легли поверх ее собственных.

— Когда заканчивается твоя смена?

— Когда я закончу. — Озорная усмешка заставила кровь в моей голове устремиться на юг, и я слегка застонал в ответ.

Просто эти простые три маленьких слова вызвали жар и жгучую потребность глубоко в моих костях. Хорошо, что я стоял у бара, потому что моя массивная эрекция не оставила бы сомнений в направлении моих мыслей. Я, вероятно, выглядел таким же голодным по ней, как и чувствовал, когда наклонился ближе, откидывая выбившуюся прядь ее волос за плечо, шепча следующие несколько слов.