Страница 47 из 72
— Я хотел предложить тебе официально развестись с инкубом и стать моей законной женой.
Илэриас сглотнула, открыла рот, и мое желание впиться в ее губы сделалось еще сильнее.
— Дар. Что за чушь ты несешь?
Во взгляде демоницы что-то переменилось, и я поздно понял, что она закипает в прямом смысле: по телу прошлись всполохи огня, глаза заискрили злобой.
Вот тогда я сорвался и сказал то, чего не следовало:
— Если вдруг правда о Таро всплывет наружу, то, боюсь, Асмодей тебя не пощадит. А рядом со мной, защищенная сильнейшим кланом, нами, Кейзерлингами, ты будешь в безопасности. Я обещаю. Я хочу тебя защитить. И смогу это сделать, Илэриас.
Понимаю, прозвучало не как признание в любви, но мои доводы — достаточной веский аргумент. Демоница замолчала, будто обдумывая мое предложение и взвешивая все «за» и «против». Тогда я решил надавить:
— Илэриас. Я не в праве тебя принуждать. Но если случится так, что Асмодей объявит войну Абигору, который попытается тебя защитить, то я встану на сторону инкуба.
Демоницу словно окатили ледяной водой: она сделалась растерянной и замолчала, а глаза ее повлажнели. Я обхватил ее лицо ладонями и поспешил стереть навернувшиеся слезинки большими пальцами. Следующее, что я сказал, само сорвалось с языка:
— Я много раз размышлял над тем, что с совершеннолетием у демонят должны будут проявиться силы. Пятьдесят на пятьдесят, что в Таро проснется инкубская сущность.
— Ты прав. — Илэриас бессильно опустила руки мне на бедра и, прижавшись головой к груди, вдруг всхлипнула раз-другой.
Я совсем не хотел доводить ее до слез. И в мыслях обозвав себя дураком, поспешил утешить демоницу — обнял ее в ответ, прижав к себе плотнее, и принялся поглаживать по голове:
— Асмодей запечатлен с Таро по ошибке. Но в этом нет твоей вины. С другой стороны, насколько мы все знаем, ты же не насильно заставила его это сделать. Он сам примчался в ту ночь, когда ты начала рожать. И вообще, Илэриас… — плечи демоницы задрожали сильнее, а дыхание сделалось прерывистым. Видя это, я поспешил предложить: — Давай погуляем по ночному городу, развеемся? — мягко отстранив ее от себя, я принялся вытирать ее слезы пальцами.
Эту идею моя леди подержала неуверенным кивком.
Мы выбрались через окно ее комнаты и оказались в заднем дворе, где не было ни единой души. Я первым оказался снаружи и поймал демоницу, когда она спрыгивала мне в руки.
— Ну? Что сейчас? — оказавшись в моих объятиях, несколько раздраженно отозвалась она и, прикусив губку, заинтересованно сверкнула глазами.
Демоница была мягкая на ощупь и такая аппетитная, что мне невольно захотелось попробовать ее на клык, а уж отпустить и мысли не было. Потому, лишь крепче стиснув ее в объятии, я оттолкнулся ногами от земли и перелетел через каменное ограждение. Словно по сговору мы сразу обернулись, не следит ли кто. Но, кажется, остальные асмодеевцы были чересчур увлечены земными гостями и заметили нашего отсутствия.
Да, сегодня мой день и самый момент начать действовать.
— Так и будешь меня нести? — прерывая мои раздумия, голос Илэриас вернул к реальности.
— А что тебя не устраивает, моя Темная Леди?
Демоница странно взглянула на меня, и глаза ее в полумраке сверкнули ярче обычного.
— Я давно уже не твоя темная леди, ни к чему меня так называть. Это навеив…
— Навеивает воспоминания, ты хотела сказать? — посмотрел я на нее с нежностью, но демоница упрямо поджала пухлые губки и отвернулась. Тогда, сильнее прижав ее мягкое тело к груди, я продолжил с мечтательной улыбкой: — Того, что между нами случилось шестнадцать лет назад, я не забуду никогда. И, что бы ты там ни говорила, ты навсегда останешься моей Темной Леди, Илэриас.
Услышав это, она снова соизволила на меня взглянуть — в этот раз с любопытством. И я почувствовал, как ее сердце медленно пропустило удар-другой. Неужели помнит? Ту страсть, обуявшую нас обоих, наркотически опьянющие поцелуи? Наверное, если бы не густые сумерки, то я бы увидел, как она покраснела.
Я замолчал. Демоница тоже. Спустя какое-то время я, все еще держа ее в руках, оказался в более оживленной части нашего района. Навстречу попадались такие же редкие парочки, которые, завидев нас, начинали хихикать и сыпали репликами: «сладкая парочка», «какие они красивые», «смотри, как подходят друг другу».
— Что это с ними? — было видно, как Илэриас занервничала, сама она то и дело стыдливо отворачивалась. — И отпусти меня уже наконец, а то я сейчас разозлюсь.
— Не отпущу, вдруг ты их убьешь… — хотел было пошутить я, но, вновь встретившись с ней взглядом, понял, лучше уступить. — Ладно, будь по-твоему.
— Так куда мы путь держим? — встав на ноги и принявшись поправлять на себе наряд, поинтересовалась моя леди.
— До Центрального парка. Уведу тебя на прудик с южной стороны. У шестого полицейского участка. Это место — самое безопасное в городе.
Панорамный вид Центрального парка с обзорной площадки небоскреба GE-билдинг
— А ты уже все проверил, да?
Я в очередной раз подметил, что демоница та еще язва, не может не опускать колкости в мою сторону даже после всех этих рыданий на моем плече.
Мы прибыли на место, и я первым принялся раздеваться; поймал заинтересованный взгляд демоницы, скользнувший по моему телу, и готов биться об заклад, что оно ей пришлось по вкусу еще во время танца. Замерев, Илэриас молча пронаблюдала за моими манипуляциями. Тогда я поспешил улыбнуться и, не выдержав, произнес:
— Ты так посерьезнела… — уголок губ скривился в улыбке, — …с тех пор, как вышла замуж и стала матерью.
— А сам как думаешь? — обиженно насупилась она и сложила на груди руки, удостоив меня вмиг помрачневшим взглядом.
— Просто расслабься, ладно? — постарался ее успокоить.
— Черт с тобой, — все же улыбнулась она и принялась избавляться от наряда танцовщицы.
— Ты и так со мной, — все еще пытался шутить я и в этот раз наткнулся на немой укор в ее взгляде и замершую на губах улыбку.
Я подмигнул демонице и первым нырнул в воду. Она была теплее, чем мое тело, потому пришлось какое-то время привыкать. Гребя, я крутанулся и обернулся назад: демоница все еще стояла на берегу и не решалась войти.
— Она очень холодная! — крикнула Илэриас, увидев, что я за ней наблюдаю.
— Тебе нужно понизить температуру тела! Закрой глаза и сосредоточься! — крикнул я и принялся грести по направлению к берегу.
Демоница погрузилась в воду до пояса и, повернувшись спиной и раскинув руки в стороны, наконец, мягко опустилась. Бархатные волны, разошедшиеся от ее тела, тут же донеслись до меня, уже возвращающегося обратно.
— Непривычно? — я уже был рядом и теперь наблюдал, как демоница всплыла поплавком, оставив над водой только лицо и кончики ступней.
Я оказался у ее ног и стал ласкать подушечки пальцев, принявшись наблюдать за реакцией Илэриас. Она смежила веки, вероятно, испытав удовольствие, и облизнула губы.
О да, детка, я могу доставить тебе и не такое удовольствие!
Я провел кончиком языка, начиная от мизинца и, перебрав ряд розовых пальчиков, остановился на большом, полностью взяв его в рот.
Илэриас улыбнулась, а потом вдруг выпрямившись и прямо посмотрев на меня, поманила к себе, при этом соблазнительно прикусив губку. После этого она позволила притянуть себя за талию.
В этот момент из находившегося вблизи динамика раздалась композиция Мэрлина Мэнсона «Порочная любовь». И я почувствовал, что Илэриас сделалась еще счастливее.
— Любишь Великого и Ужасного?
— Ты удивлен?
— Мда, парень старой закалки, — усмехнулся я. — Вот эта, очень страстная песня. Заводит. Скажи?
Демоница взглянула на меня, и в ее глазах неуловимо что-то поменялось.
Иногда я чувствую, что мне нужно
Убежать, что мне нужно
Скрыться
От боли, которую ты оставила в моем сердце.
Наша любовь,
Кажется, ведет в никуда.