Страница 37 из 48
Вторая статуэтка повторила судьбу первой.
— Роберта, пожалуйста, прекрати… — Итало выглядел совершенно несчастным. И разбитые статуэтки были лишь мелкими уколами по сравнению с тем, что Роберта, его всегда спокойная благородная супруга, решилась угрожать ему брачным контрактом.
— Отчего же? Ты жил в своё удовольствие все эти годы. Так что я могу позволить себе сейчас немного удовольствия за твой счёт, шлюха. — Роберта вложила в последнее слово всё презрение, на которое была способна. Итало задохнулся от возмущения, а Роберта продолжила, как ни в чём не бывало. — Итак, на чём мы остановились? Контракт… Так вот, милый, если ещё раз ты меня расстроишь, я стряхну пыль с пожелтевших страниц прямо в твоё холёное лицо. Я напомню тебе, что являюсь владельцем компании на равных правах с тобой и разделю бизнес. Но перед этим я проведу полный аудит всех твоих трат. А потом подумаю, как мне лучше тебя раздавить…
Третья статуэтка превратилась в кучку мелких осколков, как и тщательно выстроенные семейные отношения Капратти.
— Роберта…
— Молчи, Итало. Просто молчи. Не надо меня провоцировать. — Роберта вернулась в кресло, и Итало чуть слышно выдохнул с облегчением. Зря. — Теперь слушай меня очень внимательно. Ты отправишь мою дочь на Карибы. Доктор сказал, ей нужна реабилитация. Где же лучше её провести, если не рядом с морем под тёплым солнцем подальше от людей, толкнувших её на то, что она сделала? Пусть придёт в себя и займётся нашим отелем. Думаю, её это отвлечёт. Ты не станешь урезать её содержание. Наоборот, ты его увеличишь. Тебе ведь теперь не придётся содержать ту шлюху, что жила незаконно в нашей квартире. И тебе придётся очень меня попросить, чтобы я не обратилась в полицию. Только представь, какая-то проститутка жила в нашей квартире, спала на наших постелях, ела с наших тарелок, мылась в нашей ванной… Что за безобразие, не находишь? Как она вообще туда попала?
Итало сглотнул, зло сверкнул глазами, но снова благоразумно промолчал. Такая Роберта его пугала. Он не был готов к такому повороту!
— Вижу, ты проникся. — Усмехнулась Роберта. — Каждый месяц я буду проверять все наши банковские счета. Лаура почти выросла. Мне стало скучно, знаешь ли. Так что, теперь я тоже буду развлекаться… по-своему. Как только моя девочка улетит на Карибы, ты станешь вводить меня в бизнес.
Итало хотел возмутиться, но Роберта не дала ему и шанса.
— Я очень советую тебе освежить память и перечитать все, без исключения, пункты нашего старого доброго брачного договора. Кстати, ты помнишь, что его подписали не только мы, но и представители семей? Это моя пожизненная гарантия. Ты же не хочешь, чтобы я вдруг побеспокоила старшего главу клана Капратти? Он так любит свою невестку… Неужели ты захочешь расстроить старика?
— Браво, милая! Ты сегодня восхитительна… — Итало ещё больше ослабил шейный платок.
— Спасибо, милый. — Роберта снова встала, достала бокал и плеснула в него коньяку. — Видишь, всего-то полчаса, и я снова восхитительна.
Она вернулась в кресло.
— Осталось ещё немного. — Роберта уставилась в глаза Итало и жёстко рубанула. — Ты разорвёшь помолвку Паолы с Виго.
— Невозможно! — Наконец, Итало снова обрёл голос. — Именно сохранение помолвки поможет прекратить все сплетни и заткнёт всех этих журналюг.
— Нет. — Отрезала Роберта. — Ты разорвёшь помолвку. Паола приходила ко мне на Рождество. Просила об этом, но я не услышала её. Я думала, она смирится, как смирилась я… Но моя девочка гораздо смелее меня. Она решилась на бунт. Нет. — Повторила Роберта. — Если шлюха Виго Бруцци не смог удержать мою девочку до свадьбы, значит, он недостоин её. Свадьбе не бывать.
— Роберта… нам мало неприятностей?
— Да, брось, Итало. — Хмыкнула Роберта. — Плевать мне на неприятности. Всё уже случилось. Что может быть хуже? Через неделю или две будет новый скандал, и о нас забудут. В наши отели не перестанут приезжать гости. Наоборот. Главное, сейчас моя дочь борется за жизнь. И если она победит, я хочу, чтобы она была счастлива.
Итало снова обречённо вздохнул.
— Прекрати называть Паолу «моя дочь». Она и моя дочь, и моя девочка.
Синьора Капратти встала из кресла, залпом выпила остатки коньяка, поставила пустой бокал на тёмную дубовую столешницу и резко толкнула к мужу. Итало ловко поймал пустой бокал.
— Так докажи это!
Роберта вышла из кабинета, тихо прикрыла за собой дверь. Итало поставил локти на стол и спрятал лицо в ладонях. Дева Мария, как же он устал… Он набрал Марко, но сын не стал отвечать… Итало подозревал, что намеренно. Ту, что жила в их новой квартире, он набирать не стал. К чему? Она больше никогда не увидит его. Его приятная, налаженная жизнь дала трещину. Кто-то проклял его…
----
* Лугано — город в кантоне Тичино, Швейцария. Здесь легализованы бордели. Всё просто до безобразия: приезжаешь, выбираешь и идешь в номер. По последним исследованиям, 8 из 10 автомобилей на стоянках борделей — с номерами итальянской регистрации.
Глава 36
Поздно вечером Дану позвонила Бэлла. Он долго разговаривал с супругой. Кажется, она плакала… Джанни не хотелось прислушиваться. Свой телефон он снова отключил. Все эти звонки и смс бесили его. Единственный, с кем он поговорил, был Жакоб. Естественно, весь его ближний круг был на ушах из-за отсутствия связи с Паолой, но пробиться к ней так никому и не удалось.
В комнату вошёл уставший Дан.
— Джанни, послушай… только давай без лишних телодвижений. Мне очень не хочется применять к тебе силу… ок?
— Какого хрена? — Тут же напрягся Джанни.
— Глубоко вдохни и выдохни. Потом я тебе кое-что скажу.
— Издеваешься? — Глаза Джанни сузились.
— Нисколько. Давай. — Дан был непреклонен.
Джанни сделал, как просил друг.
— Ну?
— Паола в больнице… Она порезала себе вены.
— Дан, если это шутка, то совсем дурацкая… — Джанни ни на секунду не поверил сказанному. — Она католичка. Какое самоубийство?! Что за чушь? Да и не смогла бы она!
Дан вздохнул и продолжил.
— Послушай… Бэлла весь день пыталась пробиться к Паоле, не смогла и позвонила Виго. Он сказал ей. А потом я говорил с Фабио. Он сейчас рядом с Паолой в клинике. Врачи оценивают её состояние, как стабильно тяжёлое. Она потеряла очень много крови. Из-за этого лёгкие начали схлопываться. Она пережила геморрагический шок… кажется, так…
— Я убью её… — Джанни вскочил с софы, запустил руку в волосы. Его глаза стали абсолютно безумными. — Я убью её! — В бессильной злобе он смахнул со столика бутылку вина и бокалы. Оглянулся и пошёл громить всё вокруг.
Дан с трудом выбрал момент и схватил его сзади, сцепив руки спереди. Удержать Джанни оказалось трудно. Он всё время повторял: «Убью тварь! Уничтожу!»
— Джанни, хватит! — Дан напряг мышцы, сильнее сжимая друга.
С огромным трудом Джанни восстанавливал дыхание. Повёл плечами, стараясь освободиться из захвата.
— Пусти! Всё!
— Пущу, если успокоишься.
— Уже. Пусти, сказал…
Дан разомкнул руки.
— Ну, ты кабан здоровый… — Дан встряхивал руки, стараясь расслабить мышцы.
Джанни кивнул и сел на софу. Осмотрел устроенный им бардак, пнул ногой остатки несчастного столика подальше от софы.
— Дан, мне надо туда…
— Тебя не пустят. Ты же знаешь правила. Клиника частная. Паола в интенсивной терапии. Семья Капратти не позволит кому попало шляться возле их дочери.
Джанни застонал, запустил в волосы сразу обе руки и откинулся на спинку софы.
— У тебя есть социальные сети? — Вдруг спросил Дан. Просто так, чтобы убедиться. Если бы были, он бы знал.
— На хрена они мне?
— Счастливчик. — Усмехнулся Дан. — Придётся завести. И прежде всего ТикТок.
— Ещё раз — на хрена? Моя девушка где-то там чуть не истекла кровью, а ты мне про какие-то соцсети. У кого из на с головой плохо?
Дану пришлось набраться терпения.
— Бэлла уже разместила пост в поддержку Паолы. Без подробностей, не переживай. Просто подруга поддержала подругу. На моей официальной странице… — Дан бросил взгляд на часы на руке, — минут через десять появится такой же в поддержку вас обоих. Сандра тоже пообещала. Было бы неплохо, чтобы и ты написал, например, что за день до скандала расторг помолвку, что любишь, как ты говоришь, свою девушку. Надо сделать ветер. Сейчас это будет самый сильный удар по Кармеле. Мы сможем перевернуть общественное мнение. По крайней мере, наши все вас поддержат. Ты пообещал Клаудии не выступать против семьи Компэри, но ты не обещал отмалчиваться и не высказать своё мнение, не рассказывать свою историю.