Русалка

— Уорик… — устало застонала Ондайн.

Карл вышел. За ним последовали остальные. Ондайн осталась наедине с мужем, глядя на него с любопытством, смешанным с негодованием и любовью.

Он присел рядом с ней, взял ее за обе руки и склонил голову, хотя от нее не ускользнула странная легкая улыбка у него на губах.

— Ондайн, — сказал он ласково и посмотрел на нее.

— Уорик!

— Ондайн… — Он не сводил с нее глаз и нежно улыбался. — Скажи, ты веришь, что я люблю тебя всем сердцем, больше жизни?

— Да! — прошептала она.

— Тогда ты останешься здесь…

— Ты мне приказываешь?

— Нет, я прошу тебя.

— Но ведь ты же ранен гораздо серьезнее, чем я!

— Ондайн! — Он прижал ее к груди и погладил по голове. — Я хочу, любимая, чтобы ты осталась здесь, в тепле и безопасности, ради нашего ребенка!

— Ох! — прошептала она. — Хорошо… Он поцеловал ее и тихо вышел.

Джек заметил Юстина и Клинтона, как только они вошли в «Белое крыло», но ни малейшим движением не выдал своего с ними знакомства.

Анна сидела за столом, потягивая вино. Она казалась крайне взволнованной. Хардгрейв, по какому-то недоразумению, ушел из таверны на несколько часов раньше назначенного срока, и теперь он опаздывал к ней на встречу, которая не терпела отлагательств.

— Ах, леди Анна!

Улыбаясь, Юстин с видом величайшего удовольствия коснулся поцелуем ее изящных пальчиков, затем сел от нее справа, положив ногу на скамью. Не успела она и оглянуться, как место слева от нее занял также весело улыбающийся Клинтон.

— Что же вы здесь делаете? — спросил Юстин.

— Я, кажется, уже говорила вам однажды, что нахожу это место прелестным! — огрызнулась Анна, раздумывая, что произойдет, если сейчас войдет Хардгрейв.

Как неудачно все складывается! Почему этот виконт такой непунктуальный! Она задумалась с возрастающим беспокойством. А что, если эти двое пришли сюда на встречу с Уориком?

Да, действительно, он вошел сразу за ними, но не в одежде кузнеца. На нем были шелковая рубашка, бархатные панталоны, шляпа с пером и черный как ночь плащ.

— Анна! — приветствовал он ее дружелюбно и, как и его братья, сел к ней за стол, напротив нее, и безмятежно улыбнулся, как будто они случайно встретились на воскресной мессе в церкви.

— Уорик… — пробормотала она и попыталась улыбнуться, желая показать, что и ей приятна встреча, но ее усилия не увенчались успехом. Со всевозрастающим беспокойством она осознала, что попалась в ловушку: Юстин — с одной стороны, Клинтон — с другой и Уорик Четхэм, агрессивное, ошеломляющее чудовище, — перед ней.

Он кивнул на два стакана, стоявших перед ней:

— Я вижу, ты заказала вино для двоих! Могу я воспользоваться им или ты кого-то ожидаешь?

Она почувствовала некоторое облегчение и небрежно махнула рукой, как бы приглашая его присоединиться.

— Хотя нет, вряд ли я буду это пить. Местный эль прополаскивает глотку гораздо лучше! Молли! — Он поднял руку. Молли весело подбежала к ним и вскоре принесла для Четхэмов эль, пенившийся в высоких кружках. — Молли, дорогая, — сказал Уорик, — я думаю, это место грубовато для твоего нежного возраста. Не хочешь ли ты работать в другом месте? Вскоре я вернусь к себе на север, и, может быть, тебе полюбится наш климат.

— Конечно, сэр, я только об этом и мечтала!

Она подмигнула Джеку. Анна быстро повернулась, проследив за направлением ее взгляда.

Джек приветственно приподнял шляпу и насмешливо ей поклонился.

Анна хотела встать, но Уорик и Клинтон схватили ее за руки, каждый со своей стороны, и удержали за столом.

Она тряхнула черными как смоль волосами.

— Что здесь происходит? — спросила она.

— Анна, тебе придется признать свое поражение! — сказал Уорик.

— Поражение?!

— Лорд Лил Хардгрейв мертв, Анна, — сказал Юстин.

Она вдохнула воздух, глядя на них широко раскрытыми от ужаса глазами, но быстро пришла в себя.

— Ты убил его! Виконта! Пэра! Уорик Четхэм, ты думаешь, что тебе все позволено! Но ты ошибаешься! Когда об этом услышит король…

Высокий мужчина вдруг вышел на середину таверны и подошел к их столу, приподняв поля шляпы.

Карл Стюарт элегантно поклонился Анне и, как всегда, одарил ее очаровательной улыбкой:

— Леди Анна, продолжайте. Когда король услышит об этом… От неожиданности она потеряла дар речи и молча смотрела на короля. Карл опустился на скамью рядом с Уориком и небрежно обвел взглядом помещение.

— Не слишком роскошное заведение, не так ли, мои дорогие? Голос наконец вернулся к Анне.

— Карл! Ваше величество! Я неповинна в заговоре или измене, клянусь в этом! Это просто шутка, розыгрыш, веселое развлечение — ничего больше! Хардгрейв мертв! Но я ничего об этом не знаю…

— Анна, Анна! — Король успокоительно похлопал ее по руке и заговорил более мягким голосом: — Анна, я не подозреваю тебя в измене. Мне неприятна даже мысль, что твоя прекрасная головка может оказаться на плахе под топором палача. Розыгрыш, небольшая шутка, развлечение! А что, если я пожелаю решить твою судьбу так же, как ты собиралась решить судьбу леди Четхэм?

Она смертельно побледнела и проговорила дрогнувшим голосом:

— Сэр! Вы не сможете… вы не сделаете… Он засмеялся:

— Продать тебя марокканским работорговцам? Ты это имеешь в виду? Неплохая идея, принимая во внимание тот факт, что я постоянно нуждаюсь в денежных средствах! Увы, нет, леди! Я приготовил для вас нечто другое. Я предлагаю вам выбор: темница в Тауэре или свадьба. На острове, затерянном в Карибском море, живет один правитель, который когда-то хорошо и преданно служил мне. Он чахнет без жены. Правда, он толстый, как боров, и плешивый, как канюк… но и непреклонный. Думаю, вы хорошо подойдете друг другу!

— Я не… — сердито начала Анна.

— Тебе придется! — с угрозой предупредил Карл и сделал знак. Игроки, сидевшие за соседним столом, поднялись и сбросили плащи, представ в полном облачении личной королевской охраны.

Двое из них подошли к королю.

— Анна, тебя ждут.

Клинтон с улыбкой встал и помог Анне выйти. Она посмотрела на стражников, потом на короля. Лицо Карла выражало непреклонность. Все приближенные знали, что это значит.

— Карл! — закричала Анна в отчаянии. Она попыталась еще раз его разжалобить.

— Тебя ждут! — повторил он тихо.

Только теперь Анна по-настоящему почувствовала горечь поражения и, едва сдерживая ярость, подошла к стражникам.

— Не трогайте меня! — прошипела она, когда те окружили се у выхода из таверны.

Дверь за ними закрылась. Четхэмы переглянулись друг с другом и разразились веселым смехом.

Ондайн и Сара пили чай, сидя на ступеньках кровати, когда с самодовольной улыбкой вошел Уорик.

Ондайн бросилась ему навстречу, опрокинув фарфоровую чашку, которая, несомненно, разбилась бы, если б не Сара, вовремя подхватившая ее.

— Уорик!

Он обнял ее, поднял на руки и закружился с ней по комнате:

— Все кончено! Все негодяи наказаны! Задохнувшись от смеха, Ондайн спросила:

— И как же?

Он поцеловал ее в нос.

— Анне уготована наиболее подходящая для нее судьба. Карл выдал се замуж за толстого правителя самого отдаленного острова на Карибах. Она больше не помешает нам, моя любовь.

Ондайн положила голову на его грудь.

— Я рада. Это то, чего она действительно заслуживает. Сара встала со своего места и улыбнулась. Счастье, которое исходило от этой прекрасной пары, казалось настолько заразительным.

— Я оставлю вас, — пробормотала она.

Уорик оторвался от жены и, внимательно поглядев на Сару, усмехнулся:

— Клинтон ждет вас внизу. Кажется, у него есть для вас хорошая новость.

— Что такое? — Сара настороженно сдвинула брови.

— Он сам скажет, — ответил Уорик, и Сара нервно заторопилась прочь.

— Уорик…

Его вниманием вновь целиком завладела Ондайн, и хотя он смотрел на нее глазами влюбленного, на свете действительно не было женщины красивее ее. О, эти сапфировые глаза, мерцающие, как море, и золотистые волосы, как будто отражавшие солнечный свет или лунное сияние! Он с улыбкой спросил: