Бывшему посвящается...

— Я не могу.

— Можешь, Логан! Можешь! Даже слушать ничего не хочу.

Друг поднимает чехол от биты и протягивает мне. Я вздыхаю и кладу «огненную» внутрь. Ещё несколько минут мы стоим молча, глядя на надгробие, а затем возвращаемся к машине. Майк оборачивается почти у выхода и смотрит на меня двигаясь задом наперед.

— Кстати, раз уж ты теперь честен со мной, то я хочу сказать тебе огромное спасибо!

— За что?

— За то, что предоставил мне шанс стать ближе к Элли! Я, кажется, влюбился, бро!

— Да иди ты! — улыбаюсь во весь рот. — Так вот в чём причина твоих перемен?

Он кивает, искря карими глазами и разворачивается ко мне задом. Мы вновь оказываемся в салоне кадиллака. Машина приходит в движение и мы оба улыбаемся глядя на дорогу перед собой.

— Иду с ней на бал!

— Да, ну?! Согласилась?

— Ещё не сказала да, но скоро скажет!

— От чего так уверен?

— Я хожу с ней на уроки бальных танцев.

Прыскаю в кулак от смеха и не могу успокоиться, пока Майк не ударяет меня кулаком в плечо.

— Нет ничего смешного, мне даже нравится.

— Прости, не могу представить.

— А ты приходи как-нибудь на репетицию.

Я снова смеюсь. Всю оставшуюся дорогу до моего дома, мы обсуждаем тренировки и предстоящий бейсбольный матч. Я уже знаю, что буду играть «огненной» и никогда больше с ней не расстанусь. Когда тачка останавливается, Дуглас протягивает мне кулак, и я ударяю своим, по его костяшкам.

— Майк, спасибо тебе за всё, ты очень хороший друг!

— И ты, Логан, прекращай быть засранцем. Увидимся завтра на тренировке!

— Хорошо.

— И как решится с директором и Николь, позвони мне, ладно?

— Ладно!

Я возвращаюсь в дом. Отец занимается с малышкой Лоис изучением букв, а мама затеяла глобальную стирку. Иду в свою комнату и переодеваюсь для встречи с директором. Надеваю тёмно-синие скинни и светло-голубую рубашку с рукавами в три четверти. Мама стучится, а затем входит в комнату, когда я укладываю гелем вьющеюся чёлку. Надо бы сходить к парикмахеру и освежить стрижку. В руке мамы корзинка с грязным бельем.

— Есть несвежие вещи?

— Да, — указываю на постель, где лежат брюки.

Мама шарится в карманах и выуживает рисунок Лоис. Подходит к столу, и я вздрагиваю, когда её рука вместе с нарисованным единорогом опускается на стол, поверх справки Николь, которая лежит рядом с «огненной» битой дедушки Трея.

— Ты вернул свою биту? — она смотрит на меня в упор и улыбается.

Я потею в долю секунды и быстро оказываюсь рядом.

— Да, Майк вернул!

— Здорово! — её глаза сияют.

— Ты куда-то собрался? — мама подносит рисунок к лицу, случайно прихватив справку со снимком, и улыбается.

— Да, — нервно сглатываю.

— Ты посмотри, Лоис даже написала имя Мелл.

— Классно!

— Так, ты куда собираешься?

— Поеду к директору, хочу извиниться.

— Ты молодец!

Мама тянет ко мне ладони, чтобы обнять, и я перенимаю у неё компромат дрожащими руками. Сую в задний карман брюк и обнимаю её в ответ. Она замечает разбитую фоторамку и выпускает меня из объятий.

— Ой, надо собрать, так-же можно и порезаться случайно.

Беру ключи от джипа со стола.

— Ну, я поехал!

— Хорошо, сынок, удачи!

Через некоторое время, останавливаюсь за углом, недалеко от дома Николь. На часах семь вечера, и я очень надеюсь, что семейный ужин, о котором говорила Бэкоу не начался без меня. Достаю несколько бумажек решающих мою судьбу из заднего кармана и открываю бардачок. Кидаю их туда. Так сильно нервничаю, что выуживаю бутылку виски делая несколько крупных глотков. Никак не могу собраться с духом, хоть, обжигающая горло жидкость, и приносит ощущение легкости. Второй глоток дарит немного смелости. В поисках мятной жвачки, вытаскиваю лишний хлам из бардачка, включая кружевные трусики Эшли. Отчего-то сейчас, воспоминание о сексе с ней совсем не доставляет мне удовольствие. Наоборот, совершенно неуютные чувства. Складываю мусор в пакет из-под кокосовых чипс и, выйдя из тачки, выбрасываю всё лишнее в чей-то мусорный бак. Уверенной походкой следую к дому директора, а у самой двери стопорюсь. Ладони потеют мгновенно и кровь приливает к лицу. «Ну давай-же, Логан, будь мужиком!» — убеждаю самого себя. Жму на кнопку звонка. Ожидание тянется вечностью, отзываясь гулкими ударами в висках. Замок щёлкает и на пороге появляется Николь. На ней серый брючный костюм и нежно-розовая блузка с высоким воротничком. Глаза девушки в круглых очках, расширяются от удивления.

— Логан?

— Я не вовремя?

Где-то в глубине дома разносится звяканье посуды и мужские и женские голоса.

— У нас в гостях представители из академии Южного Иллинойса, куда я поступаю после выпуска в Гарварде. Как бы мягко говоря, да, ты немного не вовремя.

— Твой отец уже в курсе того, что нас с тобой связывает?

— Я решила, что сейчас не время.

Выдыхаю с облегчением.

— Слушай, — говорю как можно мягче, — прошу не говори ему сейчас. Если возможно решить вопрос после выпускного, пожалуйста, давай перенесем? Ты ведь понимаешь, что этот факт действительно одним махом может перечеркнуть моё будущее. Ну, если даже не перечеркнуть, то сильно подпортить и усложнить.

Она довольно ухмыляется и подавшись вперёд, касается пальцами пуговки на моей рубашке. Крутит её между пальцев.

— Договоримся, всё на тех же условиях, — мурлычет в ухо, поднявшись на цыпочках. — Ты расстался с Мелл, а значит на выпускной тебе идти не с кем и ещё, — она мягко целует меня в губы, — я хочу свидание. Нормальное, настоящее свидание, где ты и я спокойно обо всем поговорим.

Меня слегка трясёт от её совсем неприятных прикосновений, но сейчас я не в том положении чтобы брыкаться. Пол минуты молчу. «Чертова манипуляторша, что б её!»

— Я…

Дверь открывается шире и в дверях возникает высокая фигура Лоуренса Бэкоу. Николь кидает настороженный взгляд на отца и медленно отстраняется от меня. Делает шаг назад. Директор окидывает меня суровым взглядом.

— Что ты здесь делаешь, Харпер?

— Мистер Бэкоу, я хочу извиниться за своё поведение. Я беру все брошенные мной тогда слова назад.

— Ну надо же. Неожиданно похвально, но я уверен, ты пришел лишь потому, что об этом просил твой отец. Удивительно, как у такого уважаемого человека вырос такой безответственный отпрыск.

Морщусь про себя: «Он, наверное, думает, что его дочь воплощение Девы Марии. Ха, как бы не так!»

— Уверяю вас, это моё личное решение.

— Сейчас не время обсуждать столь важные вещи. Я не уверен до конца на твой счёт. Твои выходки, Логан, перешли все границы.

Николь обхватывает руку отца.

— Папа, пожалуйста не будь так категоричен.

Просьба дочери, делает выражение глаз директора ещё жёстче в считанные секунды. Я стискиваю челюсть, бросив пронизывающий взгляд в сторону Николь, а затем вновь на мужчину.

— Прошу вас сэр, не отчисляйте меня из университета. Обещаю вам, больше никаких диких выходок вплоть до выпуска.

— Тебя не подташнивает от того, что за тебя вечно просят девчонки? То Никки, теперь ещё и мисс Ламберт.

Зрачки Николь расширяются, а по моему телу пробегает стая мурашек. «Мелл? Зачем ей это, после того как я поступил с ней?»

— Мелисса, просила за меня? — в моем голосе проскальзывает удивление и нежность.

У Никки, кажется, дергается глаз. Она сдержанно сопит, уставившись на меня. Директор хмурится и мягко отодвигает Николь за свою спину.

— Разберись в своих проблемах, Логан. Хорошенько всё обдумай во время отстранения от занятий. Сядь уже за учебники, что ли.

— Да, сэр, — рассеянно опускаю взгляд. — Я могу надеется на вашу снисходительность?

В голове лихорадочно носятся различные мысли. Лицо директора мрачнеет, заставляя меня прикусить собственный язык.

— Я ещё ничего не решил, — очень строго произносит Лоуренс. — Иди, Логан, разговор окончен.

Дверь перед моим носом захлопывается. Я хмурюсь прокручивая последние слова мистера Бэкоу в голове. Его мрачное лицо, явно не сулит ничего хорошего. Разворачиваюсь и, быстро сбежав по лестнице, стремительно направляюсь к Джипу. Ситуация осталась по-прежнему не улажена. Застряла на этапе «Хуже быть не может» и как выкарабкивается из всего этого дерьма у меня нет никаких предположений. Сажусь в салон и матерюсь, со всей силы хлопнув ладонью по панели. Бардачок распахивается и на пассажирское сидение вываливается злосчастный снимок УЗИ, справка, рисунок сестры с корявым именем Мелл, а следом початая бутылка «Джека».