Пожиратели миров 2

Они вновь набрасываются на меня вдвоём. Бегут с разбега, пытаются просто задавить, зажать и заколоть. И в этот раз я принимаю правого ногой ровно в кисть со всей силы, выбивая заточку из его ладони.

Но не успеваю уклониться от левого. Тот врезается меня, пытаясь насадить на заточку, и мне приходится обхватить его руку с оружием двумя руками, чтобы не дать её воткнуть в себя.

Он протаскивает меня до самой решётки, где я резко ухожу в сторону, пропустив его руку с заточкой прямо между прутьев. Недолго думая, тут же добавляю коленом до хруста костей в руке, навалившись всем телом что есть сил. Он орёт, а я не успеваю ничего сделать — меня сзади хватают и начинают душить.

Недолго. Я напрягаю шею, попутно пальцами сразу найдя позади себя глаза ублюдка, после чего просто вжимаю их вовнутрь. Тот орёт, дёргается, но наконец выпускает меня, хватаясь за глаза. Разворачиваюсь и бью в пах коленом пару раз. Тот сгибается, не в силах сопротивляться. Я делаю шаг назад, и с ноги, как по мячу, бью ему в голову.

Тот валится на пол, красноречиво разбрызгивая кровь по камере.

Остаётся тот, кто со сломанной рукой. Он пытается ещё сопротивляться, но здесь уже остаётся монотонное забивание. Уклоняюсь и бью, уклоняюсь и бью. Не буду скрывать, что я получаю удовольствие от того, как забиваю этого отморозка. Для меня теперь это не драка, а простенькая тренировка набить кулаки.

Не могу скрыть улыбки, от которой он бесится и воет, получая от меня всё больше и сильнее. Рукой, ногой, по уязвимым частям и так до тех пор, пока урод не валится, после чего я просто забиваю и его.

У них были шансы против меня здесь. Слишком маленькое пространство, слишком крупные они и слабый я.

Однако правило превентивного удара никто не отменял, о чём они забыли. Бей первым — эта тактика, если действовать по уму, всегда работает отлично и без нареканий.

В другой ситуации я бы убил их, но, боюсь, в этот раз придётся оставить подобных отморозков в живых. Поэтому я стащил ублюдков в угол, после чего связал их же одеждой и бросил на полу. Сам сел на лавку и стал ждать, когда за мной придут.

Чувствую, заглянут сюда только на следующее утро.

Глава 50

Они очнулись. Связанные и побитые, но отморозки очнулись живыми, за что должны были благодарить меня. В Империи они бы пожалели, что не померли сразу, однако здесь у меня не было ни сил, ни прав. Пока что. Поэтому всё, что оставалось, следить, чтобы они не наделали глупостей.

А они пытались.

— Я твою жопу, сука… — начал один из них, которому я сломал колено.

Я не стал дослушивать, подойдя и пнув его в лицо, после чего ещё раз приложился по ногам, заглушив его крики пинком в челюсть, которая с хрустом захлопнулась. Теперь вряд ли он сможет когда-либо ходить нормально.

— Я бы советовал вам закрыть пасти, — холодно произнёс я, окидывая их взглядом. — Я не убью вас, но сделаю так больно, что вы предпочтёте сдохнуть.

И красноречиво наступил тому, кому не хватило ума заткнуться на ногу, хорошенько надавив до хруста. Ещё один вскрик, ещё один хруст челюсти и скулёж собаки.

Я бы убил их, но, боюсь, мне этого не спустят.

Однако даже без этого было не сказать, что просто.

Я не обратил внимания, когда включились камеры слежения, но очень скоро к нам спустилось пять полицейских с дубинками. И пришли они спасать не меня, а тех, кому я указал место.

— Руки! Руки между прутьями! — орал один из них так, будто ему было больно за отморозков.

Едва мои кисти оказались между прутьями, на них защёлкнулись наручники. Двери камеры сразу открылись, и в неё ввалились полицейские.

Первый удар пришёлся мне под колени, заставив упасть на них. Ещё несколько пришлось по спине и ягодицам, после чего пинок, и я упал грудью на пол. Там по мне пришлась ещё пара ударов, после чего меня вытащили из камеры.

В этот момент я подумал, что меня могут вытащить на улицу, однако я был просто пересажен в другую камеру, одиночную, где мне даже не сняли наручники. Затолкнули, добавив пару ударов дубинками, после чего приказали вести себя тихо.

Они не могут меня пристрелить. Они не могут меня вытащить на улицу и отдать в руки Смотрящему. Всё это приведёт к последствиям, которые они не готовы принять даже ради криминального босса. Что-что, а своя шкура всегда ближе.

Зато они могут присылать ко мне в камеру тех, кто может сделать грязную работу.

На этот раз в камеру полицейские завели громилу, который лишь чуть-чуть уступал Грогу по высоте, но точно не по ширине. Большой, ему даже пришлось чуть пригнуться, чтобы пройти через дверной проём решётки. Лысый, весь в татуировках, которые покрывали не только руки, но и лицо с лысиной.

Когда он оказался в камере, на его лице появился звериный оскал, а в руке мелькнуло что-то острое.

Решили попробовать ещё раз?

— И чтобы тихо всё было! — рявкнул один из полицейских. В этой ситуации это было адресовано явно лишь одному из нас.

Пусть на мне и были наручники за спиной, но я всё равно спокойно перекинул скованные кисти через ноги вперёд, бросив взгляд на камеры. Снова отключены.

Уголовник, как заправский мясник, перекинул заточки из рук в руки, облизывая губы с улыбкой то ли животного, то ли идиота, сделав пару шагов ко мне.

Ночь обещает быть тяжёлой.

Шикарная серебристая машина подъехала к полицейскому участку номер три. Один её капот был в длину, как вся остальная часть автомобиля. Эдакий линкор среди машин, и её название «Линкор» прямо об этом говорило.

Нагло и вызывающе остановившись прямо перед крыльцом, оттуда вальяжно вылез мужчина в таком же серебристом костюме. Он не спешил, более того, делал это демонстративно, с удовольствием вызывая злобные и презрительные взгляды полицейских, что были рядом.

— Здесь нельзя парковаться! — окликнул один из них человека.

— Это вдруг почему? — удивился тот наигранно.

— Это служебная парковка.

— Мальчик, — улыбнулся мужчина. — Это всё относится к уличной сети дорог. В противном случае найди публичную кадастровую карту и ткни мне пальцем, где это указано, если умеешь читать, конечно.

— Мы её отгоним, — предупредил тот недовольно.

— Лучше отгоняй не её, а местную шпану, — улыбнулся тот настолько ярко, что было больно смотреть во всех смыслах. — Увижу хоть одну царапину — будете всю оставшуюся жизнь на покраску машине скидываться.

И спокойно поднялся в отделение полиции. Здесь шумели люди, звенели телефоны, полицейские то и дело ходили туда-сюда, иногда уводя людей в наручниках. Стоял обычный повседневный рокот. Мужчина зашёл, вдохнул полной грудью воздух, будто вернулся в родной дом, после чего огляделся и направился к стойке.

— Добрый день господа, я адвокат Гранта Роковски, мистер Брэнд Галешоп. Могу я увидеть своего подопечного?

— Его… должны были увести в комнату для допросов, — ответил один из мужчин, глядя в компьютер. — Вот сейчас прямо.

— Служба опеки с ним? — посмотрел адвокат внимательно на полицейского. — Мисс Роза, если я не ошибаюсь, отвечает за него.

— Мы их ещё пока…

— Не вызвали? О как. А как же вы несовершеннолетнего допрашиваете без них? Залёт, парни, большой залёт… Хотя откуда вам знать про это, вы же законов не читаете… — отмахнулся тот, заставив полицейских скрипеть зубами. — Где комната для допросов?

— Мы вас отведём туда, —­ произнёс один из мужчин, всем видом показывая презрение к мужчине.

­— Имя, фамилия детектива, который допрашивает?

— Як Порто.

Адвокат прямо расцвёл.

— О как аж… Вы там точно несовершеннолетнего хотите допрашивать? Хотя не отвечайте, сам взгляну. Ведите в комнату для допросов. Мне даже интересно посмотреть, кого вы там поймали.

Его провели по узким коридорам, пропитанным запахом сигаретного дыма и кофе. Мимо стульев, на которых сидели как пострадавшие, недовольные, иногда плачущие, так и всякий задержанный сброд от шлюх до закоренелых уголовников.