Дурной ген

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил швейцар. До этого он несколько минут смотрел на Арью и вот теперь решил выйти к ней.

— Минуточку, — ответила та и отвела взгляд, лишь бы не смотреть на мужчину, на лице которого читалось ожидание. Она ненавидела, когда люди, особенно принадлежащие к мужскому полу, вот так вторгались в ее личное пространство. Уставившись невидящими глазами на противоположную сторону улицы, где только-только покрылись листвой деревья Центрального парка, она снова принялась гадать, что бы такого сказать Диане Ханне, не рискуя превратиться в персону нон грата, которую немедленно выгонят из квартиры. Арье хотелось, чтобы вместо нее на беседу сюда пришел Виджай, но тот категорически отказался. По его словам, дело «Генеалогии ДНК» — предоставить клиенту всю добытую информацию, а дальше пусть он сам разбирается. Как Виджай заявил Арье, где усыновление, там и эмоциональные сложности; можно подумать, она бы сама об этом не догадалась.

Внезапно у нее возникла идея. Не исключено, что ей удастся сыграть на чувствах Дианы. Арья может объявить, что она якобы появилась на свет при участии донорской спермы Любовничка. Тогда выходило, будто они с Дианой родня, а она, Арья, как раз интересуется своей генетикой и происхождением. Легкая улыбка тронула ее губы. Ничего лучшего в голову пока что не пришло, но и этот замысел вполне мог сработать.

Взяв на вооружение новый план, она развернулась и подошла к швейцару, который теперь маячил перед дверью в подъезд, и заявила:

— Я к миссис Ханне.

— А как ваша фамилия? — спросил швейцар.

Арья представилась и получила в ответ радушное:

— Да, она вас ожидает. Вам в квартиру семь-а.

Арья кивнула и вошла в фойе. Один из двух лифтов оказался внизу. Поднимаясь, она продумывала азы побасенки, которую собиралась рассказать, и чем дальше, тем лучше казалась ей собственная идея, хотя Арья то и дело удивлялась, что вообще смогла так далеко продвинуться. Прежде чем позвонить из «Генеалогии ДНК» по телефону, который дала Патрисия, она гадала, согласится ли в принципе Диана на встречу, и не знала, чем объяснить свое желание повидаться и побеседовать. Но никаких объяснений не понадобилось. В самом начале Арья представилась врачом медцентра Лангоуна при Нью-Йоркском университете и попросила о встрече с глазу на глаз. Почему-то этого оказалось достаточно: Диана сообщила, что будет свободна в районе пяти и к ней можно заехать. Довольная Арья немедленно приняла приглашение.

Лифт остановился на седьмом этаже, и Арья вышла, опять задавшись вопросом, почему такие дома считаются престижными при таких-то вызывающих клаустрофобию узких коридорах. Стены тут были выкрашены в тошнотворный бледно-желтый цвет. Она позвонила в квартиру 7А, и ей немедленно открыла азиатка в напоминающем форменное черном платье с кружевным воротничком. Едва Арья переступила порог, ей стал ясен секрет привлекательности таких зданий. Даже прихожая квартиры резко контрастировала с коридором, создавая ощущение простора благодаря высокому потолку, лепнине и блестящему дорогому паркету. Потом, когда гостью провели в комнату, очевидно служащую библиотекой (целую стену от пола до потолка тут занимали книжные полки), ощущение простора стало еще ярче, в особенности благодаря выходящему на Центральный парк окну.

С дивана поднялась женщина, которую Арья сочла Дианой Ханной. Для своих шестидесяти пяти лет она хорошо сохранилась: тело было достаточно стройным, а лицо выдавало явные признаки пластической хирургии. Морщины практически отсутствовали, кожа на скулах была туго натянута, а губы казались излишне пухлыми. Хозяйка квартиры не сделала шага вперед, но протянула приветственно руку.

Вошедшая Арья пожала ее; хотя обычно она избегала таких ритуалов, сейчас ей хотелось произвести наилучшее впечатление. После короткого рукопожатия Диана указала на стоящее напротив дивана кресло и снова уселась. При этом Арья заметила, что ни единый волосок ее скульптурной прически не шелохнулся: все они лежали, как приклеенные.

— Какая у вас специальность? — спросила Диана чуть гнусавым голосом, в котором проскальзывала неестественная скованность.

— Я интерн патологоанатомии, — ответила Арья, снова решив, что лучше начать с правды. На ней все еще был белый халат, и она знала, что вид у нее профессиональный.

— Патологоанатомии? — переспросила Диана. — Необычный выбор.

— Судя по всему, мне он прекрасно подходит, — сказала Арья. — Это очень интеллектуальная специализация, в особенности хирургическая патология.

— Пожалуй, — проговорила Диана, но как-то неубедительно.

— Разрешите, я расскажу кое-что о себе, — начала Арья. Прямо на месте она сплела сложную историю о том, что якобы выросла в семье двух лесбиянок, которые использовали донорскую сперму, чтобы зачать их с братом. Потом она сообщила, что и у нее, и у брата есть неопасное заболевание, и поэтому им захотелось узнать о своем генетическом наследии. На этом месте она сделала паузу — убедиться, что собеседница следит за нитью повествования, и дать ей возможность задать вопрос.

— Все это очень интересно, — признала Диана, — но почему вам захотелось рассказать мне об этом?

I — Рада, что вы спросили, — подхватила Арья. — Мы с братом обратились в компанию, которая специализируется на генетической генеалогии. Нам хотелось найти своих предков, в первую очередь отца. Вам наверняка известно, что двадцать-тридцать лет назад доноров спермы заверяли в абсолютной анонимности. Но сегодня все изменилось по причинам, о которых я как раз и говорю. В любом случае генеалогическая компания приложила серьезные усилия и узнала, что наш отец был усыновлен, и попытки выяснить происхождение с размаху врезались в кирпичную стену.

В этот ключевой момент своего повествования Арья снова сделала паузу и посмотрела на Диану, ища хоть малейшие признаки понимания, к чему идет разговор. Увы, ничего такого она не обнаружила. Диана смотрела на нее с бесстрастным видом. Возникало впечатление, что ей становится все скучнее.

— Разрешите спросить, — проговорила Арья, пытаясь решить, как именно нанести решительный удар, — вы догадываетесь, почему я рассказываю вам все это?

— Нет, — покачала головой Диана. — Когда вы позвонили и представились врачом медицинского центра Лангоуна, я подумала, что это имеет отношение к нашим с мужем довольно щедрым пожертвованиям на вашу больницу. Вы в связи с этим пришли?

— Черт, нет! — Это предположение так удивило Арью, что она даже не уследила за речью. Вообще-то ей было известно, что пожилых часто шокирует подобная манера выражаться, но обычно она не обращала на это внимания.

— Тогда, пожалуй, вам лучше рассказать, зачем вы тут, — заявила Диана. — Мы с мужем собираемся сегодня в оперу, и он вот-вот будет дома.

— В компании, куда мы с братом обратились, с высоким уровнем уверенности предположили, что вы — мать нашего отца.

Арье показалось, что после ее слов Земля на некоторое время прекратила свое вращение. Даже птицы, галдевшие в Центральном парке, будто бы замолчали, и на краткий миг стихли автомобильные клаксоны и завывающие сирены — неизменная часть звукового фона Нью-Йорка.

Но главное изменение коснулось лица Дианы. Ее слишком пухлые губы вдруг сжались так, что почти исчезли, крылья неестественно маленького носика начали раздуваться, напудренное лицо покраснело. Арья рефлекторно откинулась в кресле назад, чтобы избежать грядущего взрыва.

— У меня нет сына! — рявкнула Диана, вставая и испепеляя взглядом гостью. Она будто вызывала ту на спор.

Арья отчетливо помнила главу книги Беттингера о приемных детях, где говорилось, что «передвижение по этому минному полю с его потенциальными этическими проблемами может оказаться очень сложным», и сейчас подумала, что ответ Дианы продемонстрировал крайнюю форму этих сложностей. Сама она, в противоположность хозяйке дома, осталась сидеть и старалась сохранять спокойствие.

— Вы меня слышали? — Диана уже практически кричала.