Дурной ген

— Я рассказал о вашей проблеме своей команде, — пояснил Виджай, — мы ее обсудили, и все горят желанием помочь вам с ее решением. Не будете возражать, если я познакомлю вас с ребятами?

— Пожалуй, нет, — сказала Арья. Такая перспектива не привела ее в восторг, но для дела она была готова пожертвовать собой.

Виджай жестом пригласил ее пройтись по помещению, где стояла разнообразная мебель, которая в основном выглядела так, будто ее купили на гаражной распродаже. На ходу Арья заметила, что около десятка находящихся тут людей, включая игроков в пинг-понг побросали свои дела и уставились на нее. В какой-то момент она почувствовала, как Виджай взял ее чуть пониже локтя, чтобы остановить, и отпустил как раз в тот момент, когда она уже собиралась вырвать руку. Теперь они вместе стояли посреди зала. Прямо перед ними громоздился необъятный старый кожаный диван. Двое сидевших на нем мужчин показались Арье настоящими технарями-компьютерщиками: небось, никаких девушек у них в старших классах и близко не было, но зато они тогда преотлично часами играли в «Лигу легенд». Вид у них, кажется, был скучающий. Оба были в спортивных костюмах и высоких кроссовках с развязанными шнурками.

— Ладно, послушайте! — воскликнул Виджай, перекрывая разговоры. — Это доктор Николс, и у вас есть шанс задать ей вопросы про эту историю с лейкемией. Она только что дала мне образцы крови матери и ребенка, так что мы получим соответствующие наборы сегодня вечером или, самое позднее, завтра.

Виджай повернулся вокруг своей оси, чтобы осмотреть всех присутствующих. В воздух поднялась рука, принадлежащая тощенькому парню с жидкими волосками на физиономии, которые пока не успели стать полноценными усами, и россыпью прыщей.

— Сколько у нас времени до смерти малыша?

Виджай обернулся к Арье и поднял брови.

— Трудно сказать, — ответила она. — Может, дни, а может, и недели.

Виджай опять оглядел всех, кто был в помещении. Вопросов больше не было, и он снова повернулся к Арье:

— Может быть, у вас есть вопросы?

— Значит, все ваша команда собирается работать над нашей проблемой? — спросила она, просто чтобы удостовериться, что ей настолько повезло.

— Да, точно, — кивнул Виджай. — Мы считаем, что подобный проект поможет нам занять то место в бизнесе, которого заслуживает наша компания. Я уже говорил, что у нас лучшие алгоритмы и меньше всего ложных совпадений.

— Вы будете использовать фазирование и триангуляцию? — задала следующий вопрос Арья. Она вспомнила объяснения Мэдисон, что именно так и работает процесс идентификации, а потом нашла подтверждение в книгах. Считалось, что триангуляция лучше всего помогает разобраться в том, какие совпадения реальны и означают происхождение от общих предков. Нужно было помнить, что сопоставляются при этом точечные участки хромосомы — ОНП, или однонуклеотидные полиморфизмы, — а не целые хромосомные последовательности. Арья знала: в будущем, когда полное секвенирование будет осуществляться быстрее и подешевеет (что произойдет куда скорее, чем кажется большинству людей), выявление родственных связей станет существенно легче и точнее, что нанесет смертельный удар концепции неприкосновенности частной жизни.

— Конечно, — подтвердил Виджай. — Так и работает генеалогическая система. Найти совпадения сравнительно легко, сложно выделить настоящие, идентичные по происхождению совпадения, и для этого требуется триангуляция.

— Пожалуй, больше вопросов у меня нет, — сказала Арья.

Все складывалось просто идеально. Немного лжи во спасение, и она добилась, чтобы целая команда айтишников, спецов по генеалогии, взялась за розыски Любовничка.

— Пока вы не ушли, позвольте показать, какое примерно фамильное древо мы выстроим для вашего больного малыша. У вас найдется время?

— Выкрою, — ответила Арья.

Глава 24

9 мая, 16:30

— Тук-тук-тук, — сказал Джек, стуча костяшкой пальца по дверному косяку кабинета Лори.

Она подняла взгляд от проектных планов нового здания отделения судебно-медицинской патанатомии бюро, где должны были разместиться кабинеты судмедэкспертов и помещение для аутопсии. Поработав над ними ночью, Лори сочла их практически готовыми, но при свете дня у нее возникли другие идеи. Хотя отдел токсикологии оставался в старом здании, переместившись на пятый и шестой этажи, отдел гистологии переехал в новую многоэтажку. Проблема заключалась в том, что эти отделы были накрепко связаны с работами по вскрытиям, которые проводили судмедэксперты. Лори легко вспоминала множество случаев, когда приходилось зайти в оба отдела, чтобы завершить исследование и составить заключение о смерти. Разделение их по разным зданиям выглядело довольно-таки неразумно с точки зрения логистики, поэтому Лори вернулась к проекту, чтобы попытаться решить вопрос.

— Тебе сейчас удобно разговаривать? — спросил Джек. Вид у него был напряженный, и голос тоже.

— Вполне, — сказала Лори. — Когда дверь открыта, я тоже открыта к общению. Я весь день предвкушала, как тебя увижу. Заходи! — Не в пример мужу, она старалась говорить небрежно, почти беззаботно.

Джек вошел, закрыл за собой дверь и направился прямиком к дивану, где всегда располагался во время визитов в кабинет жены. Он до сих пор был в спецодежде, потому что большую часть дня провел в яме.

— Ну так что ты узнала о своей операции? — Джек не моргая уставился на жену, наклонившись вперед и упершись локтями в колени. Он явно переживал.

— Куда подевался мой сообразительный, остроумный Джек, любитель каламбуров? — пошутила Лори, стараясь разрядить обстановку. Она осталась у себя за столом.

— Взял отпуск до более радостных времен, — буркнул Джек. — Хватит меня мучить, рассказывай!

— Я дважды поговорила с доктором Клодин Картье, — начала Лори, — последний раз — буквально несколько минут назад. Она удивительно любезна и отлично понимает мое желание разобраться со всем этим как можно скорее. Если сомнительное уплотнение диаметром в один сантиметр — раковая опухоль, то каждая лишняя минута усугубляет ситуацию. Чтобы капитально изменить к худшему течение болезни, достаточно одной-единственной клетки из миллиардов, которая обоснуется на новом месте и начнет там свое черное дело. Так что я не зря тороплюсь.

— Понимаю, — сказал муж, — я бы тоже торопился. Ну так что сказала доктор Картье?

— У нее отложилось несколько плановых операций, потому что пациентки гриппуют. Она собирается оформить меня как полуэкстренную пациентку и принять в павильоне Киммеля, ей там удобнее всего. А дальше все зависит от операционной и графика. По сути, я жду звонка со дня на день, и меня это устраивает. Раз уж я решилась на операцию, пусть ее сделают поскорее.

— Выходит, тебя могут дернуть в любой момент? — спросил Джек.

— Нет, не в любой, — возразила Лори. — Мне сообщат как минимум за восемь — двенадцать часов. Там же общий наркоз, так что придется подготовиться.

— Твой заместитель знает, что ему на некоторое время придется встать у штурвала?

— Да, знает. Я утром поговорила с Джорджем, у него нет возражений. Но я просила его не распространяться, пока операция не назначена.

— Лучше бы меня оперировали, а не тебя, — вздохнул Джек. — Мне бы было куда легче.

— Все обойдется, — улыбнулась Лори, стараясь взбодрить не только мужа, но и себя саму. — Давай поговорим о другом. Мне до смерти любопытно, как ты провел время с нашей любимой стажеркой. Я видела ее у твоего стола во время утреннего обхода. Как прошла аутопсия? Издалека показалось, что у вас полный порядок. А подходить я побоялась, чтобы не испортить вам всю обедню.

— Обошлось без проблем, — ответил Джек.

— Даже не верится, учитывая ее характер, — заметила Лори. — Да и про твой характер забывать не стоит! — Она засмеялась, чтобы снять напряжение.

— Если уж совсем начистоту, я старался быть паинькой ради тебя, — признался Джек.

— Что значит «ради меня»?