Дурной ген

Мэдисон добралась до станции метро на площади Верди (ее наземная часть представляла собой интересное с архитектурной точки зрения зрелище) и стала спускаться к поездам, готовясь ощутить характерный запах — не то чтобы особенно неприятный, просто своеобразный. Как обычно, ее окружали люди, потому что миллионы ньюйоркцев ездили на работу подземкой. От этого у нее возникало чувство причастности к великой единой общности.

С месячным проездным пройти через турникет было просто, и вскоре Мэдисон оказалась на довольно узкой платформе в толпе людей, которые ожидали поезда, идущего в южном направлении. Пути обычных маршрутов располагались слева, экспрессов — справа. Когда Мэдисон только привыкала к метро, то держалась подальше от края платформы, представлявшегося ей обрывом, началом опасной пропасти. Ей не нравилось смотреть вниз, на темные пути, часто чем-то перепачканные и заваленные мусором, порой с лужами черной воды, а ведь был еще так называемый силовой рельс, снабжающий поезда электроэнергией. Еще страшнее казалось стоять у края, когда из тоннеля вырывался состав и приближался с нарастающим басовитым грохотом, похожим на мини-землетрясение. Прибытие поезда сопровождалось также неожиданным порывом сквозняка и усилением присущего метро запаха. Теперь же, набравшись опыта, Мэдисон раскрыла блокнот, чтобы просмотреть пометки по первым главам книги Беттингера, и так сосредоточилась на них, что даже не подняла глаз, когда на станцию прибыл первый состав. Она вскинула голову, только услышав, как открылись двери. Подошла двойка-экспресс, поэтому Мэдисон шагнула в вагон.

Как обычно, в поезде было полно народу, не сядешь. Ничего удивительного. Как обычно, ей предстояло ехать стоя, найдя, за что уцепиться. Вскоре двери закрылись, состав сделал несколько коротких рывков, отбывая от станции, и набрал скорость. Мэдисон пустилась в свой привычный утренний путь.

Несясь с бешеной скоростью на юг, она попыталась читать записи в блокноте, но тряска и раскачивание сделали это настолько сложным делом, что она быстро сдалась, закрыла глаза и снова стала думать, каким же ужасным выдался вчерашний день. Лишь бокал вина перед сном в «Нобу» с эксцентричной Арьей Николс в конце концов немного изменил ситуацию к лучшему.

Мэдисон проснулась час назад и с тех самых лор не переставала мысленно восторгаться своей новой знакомой. Хотя изначально ей претили присущие Арье прямота, эгоизм и явное нежелание считаться с требованиями этикета, постепенно Мэдисон стала думать о ней как об уникальной и интересной личности. К тому же готовность Арьи заняться поисками любовника Керы просто восхищала, и Мэдисон собиралась помочь в решении этой задачи. Чем больше она размышляла, тем сильнее ей хотелось найти неизвестного отца. В ней росло и крепло чувство, что в этом есть какая-то надежда на искупление. Постепенно становилось все яснее, что она напрасно обижалась на Керу за ее скрытность и, как следствие, оказалась не слишком хорошей подругой. Будь она тогда рядом, возможно, Кера осталась бы жива.

Тут состав остановился на платформе «42-я улица», самой оживленной станции нью-йоркского метро, и Мэдисон вместе с изрядной частью попутчиков ринулась к выходу. Она влилась в людскую волну, стала одной из тех, кто быстро шел, почти бежал, чтобы успеть на идущий в нужном направлении поезд. Целью Мэдисон была платформа седьмого маршрута, ведь ее путь лежал на восток, на Мейн-стрит. Платформа располагалась двумя уровнями ниже, поэтому пришлось спуститься еще глубже под землю. Добравшись, куда надо, девушка слегка запыхалась: она поддалась стадному чувству, заставлявшему всех спешить.

Она двинулась по платформе, лавируя среди ожидающих. Много раз проделав этот путь, Мэдисон знала, в какой вагон лучше сесть, чтобы удобнее потом было совершить следующую, последнюю пересадку. В какой-то момент она оказалась достаточно близко к краю платформы, чтобы можно было бросить взгляд в тоннель и посмотреть, не видать ли далеких огней приближающегося состава. Но тоннель был темен, и она пошла дальше. Добравшись до нужной точки, Мэдисон остановилась и снова уткнулась в блокнот. Большинство людей вокруг таращились в свои телефоны, а остальные пустыми глазами смотрели в пространство. Мало кто разговаривал. Нью-йоркская подземка общению не способствовала.

Маршрут номер семь начинался именно здесь, поэтому поезда обычно приходили не забитыми, и сегодня Мэдисон удалось занять сидячее место. В результате две остановки, составляющие второй участок пути, она смогла провести за чтением. Ей становилось все яснее, как именно им с Арьей предстоит действовать, чтобы найти Кериного любовника. Вначале нужно будет заказать в нескольких коммерческих ДНК-компаниях наборы для Керы и для плода. Возможно, лучше всего обратиться во все четыре ведущие фирмы. Чтобы это сделать, Арье придется взять образцы — после того как она сама свяжется с ДНК-компаниями и выяснит, какие именно подойдут лучше всего. Получение наборов для матери и ребенка всегда были первым шагом на любом пути поисков наследственных совпадений. В ожидании наборов Мэдисон планировала связаться с сайтами, помогающими приемным детям найти биологических родителей. Еще большие надежды она возлагала на сайты, ориентированные на зачатых от доноров. Во многом поиск биологических отцов практически не отличался от ситуации, в которой оказались они с Арьей. В конце концов, большинство доноров рассчитывали остаться неизвестными, и любовник Керы, судя по всему, тоже на это надеялся.

Мэдисон вышла на станции «Центральный вокзал — 42-я улица» и снова присоединилась к коллективному забегу до очередного поезда Отчасти вся эта спешка затевалась, чтобы избежать ситуации, когда оказываешься на нужной платформе и видишь хвост стыковочного поезда. Подобное случалось с Мэдисон слишком часто, порой даже каждую неделю. Хуже всего для нее было ждать прибытия поезда линии Лексингтон-авеню, потому что он обычно приходил набитый битком.

Быстро преодолев последний лестничный пролет и добравшись до нужной платформы, она с облегчением увидела, что там пока нет поезда, который вот-вот закроет двери у нее перед носом. Она сбавила ход и пошла нормальным шагом, так же поступили и остальные пассажиры. Оказавшись на платформе, Мэдисон двинулась влево: за проведенные под землей месяцы она пришла к выводу, что в хвосте состава вроде бы обычно посвободнее. На этом участке пути ей удавалось посидеть столь же редко, как и на первом.

Дойдя до точки, которую она сочла подходящей для ожидания поезда, она в очередной раз раскрыла блокнот. Ей хотелось перечитать свои записи насчет новейших инструментов, которые сервис для поисков родственников и предков использует, чтобы охватить максимум совпадений, но при этом свести к минимуму ложноположительные результаты. По горькому опыту Мэдисон знала, что ложноположительные результаты служат проклятием специалистов по генеалогии, пожирая время и усилия, но ничего не давая взамен. Сама она тоже слишком часто ходила по этому пути.

За интересным чтением Мэдисон потеряла счет времени, но потом вдруг осознала, что до сих пор стоит на платформе, дожидаясь поезда местного маршрута номер шесть. Подняв глаза от блокнота, она увидела, что толпа значительно увеличилась — так бывало всегда, если поезда выбивались из графика.

Мэдисон вытащила телефон и проверила время. Было почти двадцать минут восьмого. В эти минуты она обычно входила уже в детскую больницу Хассенфельд, а значит, ей пришлось простоять на платформе минут пятнадцать-двадцать. Снова убрав телефон в карман, она заметила, что народ вокруг нервничает не меньше нее.

Мэдисон не хотелось опаздывать, ведь накануне она пропустила полдня и втиснула часть вчерашних пациентов в график сегодняшнего утра. С ее места было не разглядеть часов обратного отчета, которые показывают оставшееся до поезда время, и она наклонила голову, прислушиваясь, не слышно ли шума приближающегося состава, но не услышала ничего. Тогда она вместе со всеми качнулась к краю платформы. По-прежнему не заходя за желтую предупредительную линию, Мэдисон подвинулась вперед, к путям, и посмотрела налево, в тоннель, начинавшийся относительно недалеко. Ей было видно, как он изгибается, ограничивая видимость: сколько ни смотри в темноту, за поворотом все равно ничего не разглядишь, кроме нескольких далеких крошечных огоньков, горящих через равные промежутки на стене тоннеля. В этот самый миг Мэдисон увидела свет фар приближающегося поезда. Мгновение спустя она услышала отдаленный грохот и почувствовала вибрацию. Потом из тоннеля внезапно вырвался сильный поток воздуха. Загипнотизированная нарастающим грохотом и увеличивающимся в размерах составом, Мэдисон продолжала смотреть. Трехсотшестидесятитонная махина мчалась к станции. Девушка выпрямилась и собралась уже отступить, и вдруг что-то сильно толкнуло ее вперед. Потеряв равновесие, она отчаянно замахала руками (блокнот взлетел в воздух), однако шансов устоять не было. Мэдисон упала на рельсы, а через миг толпа разом ахнула, и огромный поезд влетел на станцию, оглушительно визжа аварийными тормозами. Но было уже слишком поздно. Прежде чем состав остановился полностью, наполовину у платформы, наполовину в тоннеле, прошла почти минута. Мэдисон Брайант нигде не было видно. В толпе подняли крик. Некоторые очевидцы случившегося орали на грузного темноволосого бородача в потрепанном пальто, который только что цинично толкнул Мэдисон навстречу поезду. Они требовали, чтобы он стоял на месте, но похожий на бомжа бородач взбежал по лестнице и быстро исчез в многолюдном вестибюле. Кто-то отчаянно набирал девять-один-один, хотя машинист поезда уже доложил о случившемся и аварийно-спасательные службы выехали на место происшествия. Теперь их задача заключалась в том, чтобы извлечь тело из-под средних вагонов состава.