Страница 61 из 73
– А что, Устинья, мужа у тебя нет? А дети?
– Муж погиб два года, почитай, назад. Дети в Астрахань перебрались. Два сына. Дочь вышла замуж и живёт отдельно с мужем. Тут же, почти рядом. Платить будете или работой отдарите?
– Платить нечем, Устинья, а работы не боимся. Всё сделаем по требованию, – Тимофей поклонился и толкнул дочь в спину.
Работы оказалось много, но это не страшило гостей. Жратва стала приличной и забот пока никаких. Лишь молодые парии заглядывались на Настю, и та ломала голову – что так притягивает парней к её особе? Сама она считала себя серой и незаметной и не могла понять такого внимания к себе.
– Тятя, можно спросить у тебя?
– Что тебя беспокоит, дочка? – с готовностью откликнулся отец. – Спрашивай.
– Не могу понять, что молодых ребят тянет ко мне? Стыдно ведь...
– Ну-у-у, – протянул Тимофей. – Стыда тут нет никакого, Настя. А ответить тебе и я не смогу сейчас.
– А когда сможешь? Что мешает?
– Завтра обязательно скажу. А пока не ломай себе голову такими пустяками.
Сам он всё же задумался. Дочь сказала правду. Отбоя от ребят не было. Даже лёгкие потасовки случались, как он узнал недавно, из-за неё. Это тоже его немного смущало и озадачивало. Подумал сейчас: «Понаблюдаю я её завтра тихонько. Вдруг что и обнаружу. А девку надо успокоить. Мало ли что».
Весь день Тимофей то и дело обращал внимание на дочь и к вечеру уже созрел ответ. Самому стало немного не по себе от наблюдения дочери. Раньше он никогда не рассматривал её, как девушку или даже женщину. А она уже вполне девушка и такие могут уже свадьбу играть.
Настя вопросительно поглядывала на отца, ожидая обещанного ответа. Он это видел, но никак не решался начать разговор. А начинать надо. Куда деться...
– Вижу, вижу, Настя! – Тимофей был нерешителен. – Я понял, что тянет к тебе парней. Раньше я просто не обращал на такое внимание. Хоть ты и не красавица, однако в тебе что-то такое есть привлекательное. И это что-то настолько сильно, что каждый парень это замечает и стремится к тебе приблизиться. Словно тянет...
– Что такое может во мне быть, тятя? – чуть испуганно, спросила Настя. – Ничего я не вижу и не чувствую. Даже немного страшновато становится.
– Дочка, мне трудно тебе объяснить такое. Матери было бы легче. А я... Вот у меня в Мангазее была девка, поповская дочка. Тоже ничего особенного в ней не было. А к ней тоже тянулись молодые парни. И не только молодые. Исходит от таких девок что-то притягивающее. Скоро ты сама всё поймёшь, а мне неловко говорить.
– Это как у собак или других кого из животных, когда самцы за самками увиваются? Ты об том говоришь, тятя?
– Вроде того, – согласился смущённый отец. – Но там это происходит в определённое время, а у людей всегда. Ты подумай и сама всё поймёшь. А мой тебе совет, дочка, будь с парнями очень осторожна. С ними легко докатиться до страшного греха. Потом отмолить не всегда получится. Ты уж прости меня. Не мне такое тебе, девке, говорить. Даже в жар бросило от смущения. Тут легче у Устиньи спросить совета. Баба всё ж, и с нею легче об том говорить. Но и сама кумекай. Чай не дура какая...
Тимофей чувствовал себя утомлённым, просто разбитым, как после тяжёлой работы. Даже глядеть на дочь было неловко. Лишь подумал, что девку пора приобщать к пониманию того, что жизнь изменилась. А это его беспокоило.
Настя на самом деле серьёзно задумалась над словами отца и несколько дней ходила молчаливой и замкнутой.
Наступила настоящая весна. Апрель растопил льды, вода в протоке нагрелась, Настя с удовольствием принялась купаться ежедневно. Уходила подальше в камыши, где её никто бы не смог обнаружить, стирала одежду и купалась. Иногда приносила небольшого осётра, тогда устраивали пир. Лукошко трав всегда было на столе, баба Устинья ворчала на такое, стыдя за примитивную еду.
– Бабушка, – возражала Настя мягко, – то самая полезная еда. Куда полезнее любого мяса и рыбы. Правда, икра тоже очень полезна. Так что вам есть её обязательно. Иначе можно заболеть разными хворями.
– Я не коза какая, – ворчала бабка Устинья и отодвигала миску с салатами.
Скоро Тимофей узнал, что готовится большая лодка для поездки в Астрахань. Дома он с волнением заявил дочери:
– Готовится поездка в Астрахань. Я намерен упросить Сидора взять нас туда. Хватит сидеть в этой глуши. Пора кончать со скитаниями по чужим местам. Надо наконец нам определиться самим. Готовься!
Тимофей видел, что Настя чем-то недовольна или просто не хочет менять жизнь. Но даже не пожелал спросить причину такого отношения. Всё было договорено, и он намерен выполнить свои и её задумки. А присмотревшись к дочке, понял, что тут не обошлось без парня. Кто он? Признался, что проморгал его. Накручивать себя не стал, понимая, что начинается новая жизнь и не стоит задерживаться в старой.
На четвёртый день лодка уходила в Астрахань с грузом жира и шкур тюленей. Были ещё бочки с икрой и солёной рыбой.
Сидор со смешинками в глазах, заметил Насте:
– А я подумывал о тебе, как о невесте, Настя. И отец вроде бы был не против.
– Ты же вдвое старше меня! – улыбалась девушка с затаённым недовольством.
– Вот невидаль! Такое сплошь случается. Зато у меня будут деньги и достаток.
– А я тебя не люблю, Сидор! – глаза её лукаво улыбались и лицо сияло. Ей было приятно внимание серьёзного человека. – Мне хотелось бы жить в городе. Никогда даже не видела города. Слыхала, что там интересно.
– Можно было б и в городе обосноваться, – улыбался Сидор. – Отец стар и болеет.
В словах Сидора звучали неприятные нотки, и Насте то не понравилось. Как-то сразу он показался чужим и неприятным.
Сидор ещё несколько раз за долгую дорогу заводил подобные разговоры. Настя же оставалась холодна и замкнута при нём.
– Что это с тобой? – как-то спросил он, с любопытством глядя в её посуровевшие глаза. – Обидел чем?
Она не ответила, лишь неопределённо пожала плечами. Разговаривать не хотелось.
Астрахань встретила новых гостей шумом, толчеёй грязного разноплеменного люда. И говор у всякого был свой. Правда, почти все как-то изъяснялись по-русски.
– Вот и Астрахань, – услышала Настя у самого уха слова Сидора. – Смотри, определяй, как намерена тут жить. Мне такое мало подходит. Не передумала? – неожиданно спросил Сидор таинственным голосом.
– Ты о чем? – не поняла Настя, но тут же по глазам догадалась, о чём он. – И не думай! Я ещё маленькая! – и опять её глаза улыбались озорно и заманчиво.
– Пожалеешь! – вздохнул Сидор и отошёл по делам. Они ждать не собирались.
– О чём он? – кивнул Тимофей, подойдя.
– Да всё о том же. Предлагает жениться.
– Отказала? – пытливо посмотрел отец на дочку.
– Он мне не нравится, – резко ответила дочь. – В нём что-то есть нехорошее, тятя. Да и стар он для меня.
– Ну это-то ты зря, Настенька. А жених он вполне достойный. Но как знаешь.
– Спасибо, тятя! – воскликнула Настя и глазами, полными любви смотрела в его лицо, заросшее давно не стриженой бородой. – Что нам делать тут?
– Пока поселимся в караван-сарае или на постоялом дворе. Последнее мне больше подходит. Нет желания с неверными жить рядом. А ты как с этим?
– Как ты, тятя! – блеснула она глазами со смешинками в уголках. – Будем прощаться? Мне не терпится побыстрее пройтись по городу. Устроимся, и можно будет, а?
– А как же! Надо познакомиться с городом. Тут так шумно и тесно! Непривычно нам будет. В Дербенте и то не так тесно было. Зато тут больше своих, русаков.
По прошествии недели дочь с отцом уже достаточно освоились с городом. Тимофей всё присматривался к людям торговым, купцам, мечтая завести знакомства и с их помощью начать собственное торговое дело. Часто сидел в кабаках и прислушивался к разговорам соседей.
Жили пока на постоялом дворе, но приоделись с дочкой. Этого требовали предстоящие дела. Одновременно искали подходящее жилье. Дешёвое и поближе к домам богатого люда. Пока ничего подходящего не находилось.