Проклятая Мангазея

– Ты убил тюленя? – с недовольством спросила Настя. – Вот почему мой друг отказался со мной побыть. Тятя, не надо больше убивать их.

– А чем прикажешь брюхо набивать? Даже травы мало осталось. Высохла уже. А завтра обязательно насобирай дров побольше. Дожди уже часто перепадают, а у нас и на месяц нет дров. Мёрзнуть охота?

– Ну и что! – слегка огрызнулась Настя и ушла варить мясо тюленя.

Уже лёжа на верхней наре, тихо попросила отца:

– А ты мог бы бить тюленей подальше от избушки? Тогда, мой друг мог бы опять признать меня, тятя?

Отец тяжко вздохнул и долго молчал. Настя терпеливо ждала.

– Ладно уж. Попробую. А ты не забывай, что силы ваши убывают и тюлени единственная наша пища. Правда, рыба ещё ловится. Но мало её.

– Спасибо, тятенька! – Настя повернулась к стене и тут же заснула со счастливой улыбкой на губах.

А ещё через несколько дней тюлень вернулся. Они немного поиграли. Потом Настя сняла с себя своё ожерелье и показала тюленю. Смотрела в его черные глаза. Нежным голоском стала просить:

– Миленький мой Тюли, сделай доброе дело для меня. Найди наши монетки, – показала свои на цепочке. – Только они дальше лежат на дне, – и махнула рукой.

Настя сняла монетку и бросила её в воду у самого берега. Тюлень раздумывал пару мгновений. Нырнул и скоро выложил усатым ртом монетку на песок.

– Какой ты молодец! – крикнула она в восторге и протянула руку к тюленю. – Тюля, дай я тебя поглажу! – Тюлень чуть отодвинулся, но терпеливо снёс её ласку. – Ты мне поможешь найти мои сокровища?

Зверь не ответил, крутнул головой и скрылся в воде. Потом выскочил, крутнулся раз, и скрылся. Вдали раздавались голоса стада.

Настя всё раздумывала над вопросом: понял ли её Тюля? Однако приходилось дожидаться следующего свидания. А когда оно состоится, она не могла знать.

Тюля оказался не столь постоянным, как хотелось Насте. Так случилось и теперь. Тюля соизволил посвиданничать с Настей дней через пять. Она с радостным восклицанием приветствовала его и сразу же приступила к разговору. Тюля слушал, улыбался и вдруг стремительно удалился в море. Остановился саженях в двадцати и стал смотреть на Настю. Та махнула рукой и пошла берегом. Тюлень плыл следом.

Путь оказался не таким долгим, и Настя вскоре оказалась на месте их несчастья. Ничего не изменилось. Она села, поджидая тюленя. Тот подплывать не торопился, выскочив на песок, выложил ей рыбу в локоть длиной.

– Тюля! – воскликнула Настя в изумлении. – Ты мне рыбу принёс! Вот здорово! Да мне совсем другое надо! – И опять показала своё украшение из монет. – Вот такие ищи, милый Тюля! Но и за рыбу большое спасибо! – и погладила его мокрую гладкую голову. Тюля блаженно зажмурился. – Ищи же, Тюля! – толкнула она его к воде.

Будто заигрывая и ленясь, Тюля всё же скрылся под водой и долго не появлялся. Наконец вынырнул, и во рту его поблёскивала серебряная монетка!

– Ты просто прелесть, Тюля! – воскликнула Настя и взяла его голову в свой ладони и слегка чмокнула в его чёрный нос. – Этого мало. Ищи ещё. Их там много.

За час неторопливой работы Тюля выложил на песок шесть монеток. Одна из них была золотой. И на этом их игра закончилась. Тюлень устал и больше не хотел выполнять её просьбы. А Настя долго и горячо благодарила своего друга. Тот нетерпеливо слушал и поспешил исчезнуть в волнах. Море начинало сердиться. Ветер усиливался и можно ожидать бури.

Настя поспешила домой. Так нестерпимо захотелось похвастать перед отцом своим успехом, что ноги сами пустились бегом. И до самой избы она так и продолжала бежать, не чувствуя усталости

– Ты чего испугалась? – вышел навстречу отец и с беспокойством следил, как дочка приближалась. – Кого-то заметила?

– Никого, тятя! – едва смогла выговорить Настя. – Смотри сюда, – и раскрыла ладонь. Там поблёскивали шесть монет. – Тюля нашёл и принёс мне!

– Что за Тюля? – спросил отец и добавил: – Тюлень, что ли? Как это?

– Вот так, тятя! Я его просила несколько дней. И он понял меня и вот. Что скажешь? Разве не чудо?

– Ну и девка! Настоящее чудо! А ещё сможет твой Тюля достать?

– Надеюсь. После бури. Вон как море вздыбилось! Дождь может пойти. А сколько у тебя было монет, тятя? В лодке,

– Точно не помню. Больше ста монет. Четверть золотые.

– Тогда нам с Тюлей долго ещё искать остальные. Но будем стараться.

– Да уж постарайся, Настенька! С такими деньгами мы в Астрахани смогли бы устроить свои жизни вполне сносно. Так что работайте со своим Тюлей. Молодцы!

Глава 22

Тимофей уже в который раз расспрашивал дочь о способах общения с животными.

– Откуда я знаю, как это получается? Просто понимаем друг друга и всё тут!

– Ну тогда ты чуточку зверёныш, Настя! – серьёзно заметил Тимофей.

– Ничего я не зверёныш, тятя! А умение лечить хвори разные? Особенно открытые раны. У Тюли она тут же стала затягиваться. И четверти часа, наверное, не прошло, а вокруг всё становится лучше и боль утихает. Дар, значит, такой.

– Всё равно зверёныш! – со смехом повторил отец. – Но я такого так люблю! Ты у меня сама дар божий! Иначе чем можно пояснить, что ты выжила в тех условиях, что мы жили в тайге? И почти не болела! Правда, мать умела хорошо лечить. Но того, думаю, мало было. Сама ты уж очень походила на маленького зверька. Сама куда хотела могла пойти в тайге и не заблудилась ни разу. Как ты находила дорогу, ума не приложу! Сколько страхов натерпелись с тобой, а тебе хоть бы что! Сейчас, можешь пояснить мне? – Тимофей вопросительно глядел в расширенные глаза дочки.

– Я об том просто никогда не думала, тятя. Просто шла и выходила к нашей пещере. Как всё звери, что находят свои норы и логова чутьём или ещё как...

– Получается, что ты сама признаешь в себе что-то звериное, так ведь?

– Вроде того, – согласилась Настя и настороженно смотрела в глаза отцу.

– Стало быть, ты и есть мой зверёк, Настька! – весело воскликнул отец и обнял дочь, прижав к груди, целуя в макушку грязных волос. – А чего ты перестала купаться в море, Настя? Холодно?

Настя смутилась, но ответила, потупившись:

– Купаюсь, тятя, но не так часто. Стало неловко как-то... Вроде стыдно...

– О-о! Так ты стала взрослой, дочка! Да и то, пора ведь. Тебе скоро шестнадцать стукнет. Замуж пора думать выходить. А? – усмехнулся отец. – Задумываешься?

– Что ты, тятя! За кого тут выходить? Да мне вовсе не хотелось бы...

– Ты не хочешь замуж? – удивился отец.

– После Бабуша мужчины меня как-то не интересуют. Боязно мне даже думать о них, – покраснев, заметила Настя и опустила голову.

– Ты ещё помнишь того ублюдка? Забудь! Он того не стоит. К тому же ты жестоко отомстила ему. И можно выбросить из головы. Однако без мужа так или иначе трудно жить, девочка. Не принято вроде бы... Люди не поймут.

– Обязательно это учитывать, тятя? – скромно спросила дочь.

– Не обязательно, но тоже будет трудно. Как жить в окружении людей, которые тебя ненавидят? А в таких случаях такое сплошь и происходит. Полагаю, что ты не правильно понимаешь жизнь. Среди людей надо жить, не нарушая их уклад и хоть для видимости надо соблюдать обычаи и уклад окружающего люда.

Настя задумалась и потом сказала с неуверенностью:

– Значит, это так обязательно? Я об этом не подумала, тятя. И в Астрахани мне будет трудно жить?

– С такими повадками будет трудно, детка. Ты об том хорошенько подумай.

С этих пор Настя была молчалива, задумчива и больше уединялась. Отец с опаской поглядывал на неё, молча переживал. Ждал, что дочь сама до чего-то додумается. Знал, что Настя много времени уделяет Тюле и надеялся тоже на успех. Но пока результат был мизерным. Всего одиннадцать монет, из них только две золотые. Настроение начинало падать, как и тепло, уходящее на поддень.

Настя жаловалась, что Тюля без охоты ищет монетки.

– Разве не может получиться так, что монетки буря разбросала на большие расстояния? Тогда понятно, что Тюля ничего не может больше найти.