Страница 27 из 73
– Тебя послушать, так нам вовсе ничего и ничто не угрожает? – зло ответила Айсе. Она торопливо укладывалась хоть немного поспать. Тимошка молча помогал ей, сам тоже спешил вздремнуть.
Таган с трудом проборолся час и тихо тронул Тимку.
– Пора, – чуть слышно молвил он и кивнул на оленей. – Отдохнули уже. Поехали. Девку не буди. Пусть спит. Нам она не помощник.
Тимка не стал говорить – боялся помешать Айсе. А Таган поднял оленей и тронулся шагом дальше. До рассвета было ещё далеко. Над ними чернело бездонное непонятное небо. Обиталище богов.
На следующий день беглецы остановились под крутым берегом реки. Левый берег с трудом просматривался в дымке. В воздухе ощущалась влага. Даже Тимка заметил, что с полудня идёт потепление и даже снег.
– Если начнётся снег, ребята, а он обязательно будет, – проговорил Таган, – то нам стоит свернуть в речку, что впадает сюда с восхода. Иначе нас вполне можно выследить и взять тёпленькими. Решайте, а я всё сказал.
– Таган дело говорит, – высказалась Айсе. Нам обязательно надо запутать следы. Без этого мы вряд ли сможем уйти. Там люди тоже опытные мужики.
После некоторого молчания, Тимка ответил, как старший;
– Раз так, то поднимаем оленей. Ещё неизвестно когда мы отыщем ту речку. В темноте трудно что-либо высмотреть, а у берега снег слишком глубок.
Речку отыскали лишь утром, когда стало хорошо виден берег. То была небольшая речка, и беглецы с сомнением некоторое время стояли, раздумывая.
– Не подходит, – заявил Таган решительно. – Узкая и завалена снегом. Наши следы легко заметят. А снег идёт мелкий и редкий. Едем дальше.
Часа через два речку обнаружили. Довольно широкая и почти чистая от снега.
– Проедем часок и станем на отдых, – распорядился Таган. Может и снег усилится. Олени притомились изрядно. Однако, пусть потерпят часок.
Место для отдыха выбрали с учётом оленей. Им позарез нужна еда. И в том месте было чем набить брюхи животным.
До вечера отдыхали, а в темноте опять пустились в путь. Дорога легко просматривалась благодари высоким берегам речки.
Перед рассветом остановились на берегу. Олени искали корм, а путники жаждали еды и сна. Правда Айсе несколько больше спала, однако усталость просто валила её с ног. Изнемогал по молодости и Таган. И он же предложил сделать длительную стоянку.
Два дня спустя на берегу увидели стойбище. Единогласно всё согласились пожить в нем и разузнать о положении дел в этом районе.
– Это же мои сородичи! – воскликнула Айсе, услышав разговор людей. По той же причине их приняли весьма радушно. – Таган! Иди сюда быстрее!
В чуме старейшины с ними говорили на их родном языке. Было трудновато, зато беглецы получили мешок гостеприимства, а его так им не хватало для отдыха. И всегда можно рассчитывать на содействие.
– Никак не могла представить, что так трудно вспоминать родные слова! – жаловалась Айсе, и слезы выступили на её глазах.
Больше двух недель они прожили в стойбище. И всё же пришлось срочно уезжать. Два молодых охотника прибежали на лыжах и сообщили страшную весть. Трое казаков с погонщиком самоедом ищут беглецов по всему краю.
Старейшина рода попросил покинуть стойбище немедленно. Его страх был понятен. Да и сами беглецы сильно перепугались и поспешили собраться в путь.
– Отправляемся на полдень, – Тимофей тут взял бразды правления на себя. – Полагаю, что в тех краях меньше опасения, что нас будут искать. Да и вряд ли их надолго хватит. Не такие уж мы и важные людишки. Таган, разузнай о путях и реках, что встретятся на пути. Для нас то очень важно. И что за народы там проживают. Тоже знать стоит.
Несколько часов ушло на обсуждение пути и условий для этого. Старейшина не поскупился с провиантом и выделил им тушу оленя и скошенных трав. Да и у самих ещё оставалась еда на неделю. Особенно мука, её берегли, как зеницу ока.
Таган всё поглядывал на небо. Шушукался с Айсе.
– Что у вас там? – не выдержал Тимошка. – Чего таитесь?
– Никто не таится, – отозвалась Айсе. – Мы советуемся, куда направиться. Таган говорит, что надо успеть до половодья достичь высоких мест. А то застанет, так пропадём ненароком.
– Я и подумал, что стоит держаться полдня. Весна надвигается, а там и трудности с дорогой. Нарты придётся бросить. И как путь будем держать?
– К тому времени у нас груза поубавится, надеюсь, – ответил Тимка.
– Тогда будем помирать, – изрёк Таган. – Добыть еду в тайге не так легко, как может показаться.
Двигались на полдень уже дня четыре. Путь был трудным. Пришлось устроить днёвку. Все уже изрядно устали.
– Выберемся на берег, – предложил Таган. – В ельнике легко скрыться от случайного глаза. Вон и пологий берег завиднелся. Выезжаем туда.
Достигли места уже к полудню. Оно оказалось скрыто и крохотная поляночка с низкорослыми ёлками скроет всё.
– Перекусим и спать. Как бы олени не ушли далеко. Вдруг волки объявятся. – Тимошка оглядывал заросли, засыпанные снегом. – Посторожить бы не мешало по очереди. Кто первый?
Беглецы переглянулись, а Таган сказал:
– Пока светло и тихо, пусть Айсе сторожит и посматривает. Костерок поддерживает. Потом мы по очереди. Уже ночью. Оленей надо беречь.
До утра никто не потревожил путников. А потом Тимошка вдруг сказал резво:
– Мы тут до полудня пробудем. Схожу глянуть. Может что подстрелю. Всё на обед будет свежатина. А вы тут сидите тихо. Поспите по очереди. Вернусь часа через три-четыре. Следы хорошо видны, так что не заблужусь.
Нагрузившись оружием, Тимошка ушёл в лес. Идти было трудно, и за час одолел не больше двух вёрст. Ничего подстрелить не удалось. Дичи было мало. Лишь поближе к полудню попал стрелой в глухаря. Едва добил раненую птицу. Та скакала ещё резво. Пришлось потрудиться. Зато оказалось мясо на обед.
В надежде ещё что-нибудь добыть, Тимошка шёл назад медленно, высматривая по деревьям птиц. Рябчик потребовал стрелы и Тимошка зло выругался, не найдя потом стрелу в снегу. Была жаль её, не больше не стал рисковать и поспешил к своим.
До лагеря добрался уже в сумерках. И ужаснулся. Никого там не оказалось. Исчезли люди с нартами и оленями. Лишь истоптанный снег и несколько капель замёрзшей крови. Значит, казакам удалось выследить или то был тот случай, против которого нет спасения. Ведь всё вроде бы предусмотрели.
Он посидел с четверть часа. Вдруг встрепенулся и оглядел серый лес. Быстро нацепил на себя пищаль и лук, он пустился по следу. Виден он был отлично. Скоро вышел на лёд речки. След вёл вниз по реке и даже в сумерках хорошо выделялся на снегу. То был их собственный след, но и чужой тоже выделялся.
Тимошка осторожно вглядывался вдаль, ожидая встретить врага. Лук держал наготове. В голове вертелась назойливая мысль, что без припасов он просто через неделю помрёт от усталости и голода. Стрелы скоро окончатся, как и порох для пищали. И эта мысль продолжала гнать его дальше.
Темнота опустилась на реку, и приходилось всматриваться в след. Полагал, что покинуть реку никто не стал бы. Тащиться по тайге, когда снег уплотняется и с лёгкостью может провалиться и порвать обувь – это равносильно смерти.
Показалось, что прошло больше часа, как он пустился в погоню. Ждал света костра, но его пока что не заметно. А усталость брала своё. И всё же Тимошка не хотел сдаться, не испробовав попытки догнать похитителей и врагов.
Речка сделала изгиб, и он чётко увидал огонь костра. До него было не дальше версты, и его грудь наполнилась надеждой, страхом и всем, что могла выдержать. Он даже остановился, словно оттуда, от огонька, его могли заметить. А собак с казаками не было. Следов их Тимошка не нашёл.
Он даже сел на сугроб и поразмыслил. Что он мог предпринять? Сколько казаков может быть там? Трое или четверо? Тот охотник говорил о четверых. Много, да самоеда можно не считать. Тот не станет защищать русских. Значит, трое. Тоже не так мало для одного Тимошки.