Страница 48 из 175
Глава 20
Он, обсуждая с Дячиным всякие производственные мелочи, краем глаза видел её. Она шла напрямую, не обходя барханы, а поднимаясь на песчаные волны и спускаясь с них. Но Горохов даже головы не повернул в её сторону, пока Самара не подошла к ним вплотную. Тут уже не замечать её было нельзя, и буровик Дячин поздоровался с ней первым:
— Доброго вам дня. — Сказал он вежливо.
— И вам дня хорошего, — отвечала Самара хотя и не так учтиво.
А Горохов без долгих разговор тут же хватает её за локоть и ведёт прочь. Казачка попыталась вырвать руку, но из железных пальцев
инженера никакая женщина, даже выросшая в степи, вряд ли бы смогла освободиться. А он, стянув маску и очки, глядел на неё очень неприязненно и при этом весьма строго выговаривал, обращаясь к ней на «вы»:
— Я просил вас ехать на кош, и вернуться к вечеру, судя по всему, вы пренебрегли моей просьбой.
— Я нашла ещё одну сколопендру, — быстро сказа она, уже даже не пытаясь вырвать локоть из его пальцев.
Это было похоже на оправдание, но Горохова это мало успокаивало, он продолжал всё тем же холодным тоном:
— Если вы ещё хоть один раз меня ослушаетесь, я буду вынужден выгнать вас с участка. Вы меня поняли? — Он смотрел на неё в упор, прямо в глаза. Он знал, что этот его взгляд люди воспринимают так как ему нужно. — Я не слышу!
— Да, поняла я, — с раздражением отвечала казачка. — Поняла.
— Я не расслышал, повторите. — Он ещё сильнее сдавил ей локоть.
— Поняла, — кирнула Самара и наконец вырвала свою руку из его пальцев. Она разминала место, за которое он её держал и приговаривала негромко. — Варнак, теперь синяки останутся.
А инженер сразу поменял тон:
— Иди домой. Сегодня ночью, мы начнём возить сюда оборудование, свари побольше чая, и собери еду, люди будут ставить палатки рядом с нашей, выбери им хорошее место.
Договорив, он повернулся и пошёл к Дячину, который стоя у камней что-то прикидывал на бумаге.
И тут Самара крикнула ему в след:
— Я нашла место, где прячется прыгун!
Он повернулся к ней. В его взгляде был вопрос.
— Кажется нашла. — Добавила она. — Но ты сказал держаться от него подальше, вот я одна и не пошла дальше. Можем потом сходить вместе.
— Потом, не сегодня, — произнёс Горохов, — без меня в ту сторону ни шагу. Не хватало мне, чтобы с тобой ещё что-нибудь случилось. Потом разбирайся за тебя с Васильком. Мне эти проблемы не нужны, у меня и без тебя забот хватает. Уясни это, Самара.
— Не волнуйся за меня, — заносчиво произнесла казачка, — за себя сама постою, если надо будет, тебя звать не стану.
И это её упрямство, и особенно этот её тон опять разозлили инженера:
— Чай иди вари, я сказал. — Снова с неприятной холодностью произнёс он. — И чтобы ни шагу без моего ведома. Постоит она!
Нахватало ещё, чтобы эта бестолковая и заносчивая баба сгинула здесь, на участке, где он ставит буровую. Нет этого никак нельзя было допускать, а в том, что этот зелёный попрыгун опасен, инженер ни секунды не сомневался, он его видел сам, и понимал, что это животное опасно, и не доверять словам старателей об этой твари, причин у него не было.
Оставив бурового мастера на попечение казачки, инженер направился в город, чтобы подготовиться к перовой ходке. Пока доехал, пока проверил сгруженное с баржи оборудование, приехал Толя Баньковский. Ушёл пешком, а приехал на хорошем, новом тягаче, в багажнике которого сидел бот.
— Вот видишь, наш новый партнёр оказался дельным человеком, — осматривая тягач произнёс Горохов. — Обещал и сделал.
— Да упырь он, бандит бывший, сразу видно, — резко и недовольно отвечал Толик, — лезет в десять процентов, но часть своих затрат хочет повесть на общий баланс. Этого страшного, — он кивнул на таращившегося на них бота, — он на себя брать не хочет, говорит, что это не его имущество, это он у своего партнёра в долг взял.
— Думаешь он бывший бандит? — Спросил Горохов, сам он ничего бандитского в Мордашёве не заметил.
— А то нет⁉ — Баньковский подошёл к боту и заглянул ему в лицо. — У, страшила, и смотрит вон как! Прямо взгляд безумного убийцы! Вот и как с ним работать? Ты знаешь?
Инженер подошёл к боту и произнёс внятно и громко:
— Вылезай.
Бот и секунды в кузове не задержался. Сразу, хоть и чуточку неуклюже вылез на пирс и встал рядом с Гороховым. А инженер, подойдя к редуктору, стоявшему тут же, указал на него и всё так же, громко и четко произнёс, чтобы бот слышал:
— Возьми и поставь это в кузов.
— Он сто двадцать кэгэ весит, — успел сказать один из рабочих, — может балкой поднимем?
Но бот уже нагнулся и стал ворочать редуктор, пытаясь поудобнее его взять, и как следует ухватившись поднял его, сравнительно легко и перекинул его через борт.
— Не кидай, ставь острожнее, — произнёс Горохов.
Бот аккуратно опустил редуктор на железный пол кузова.
— Сдвинь сюда его. Ближе сюда. — Командовал инженер.
Бот залез в кузов и сдвинул тяжёлый агрегат к указанному месту.
— Обалдеть! — Негромко произнёс Баньковский.
— Да, сто двадцать килограмм, как будто это десять! — Восхитился один рабочий.
— И маска ему от пыльцы не нужна что ли? — Спрашивал другой.
— Нет, и на любой жаре они могут продолжать работу, только воды им много нужно и еды. — Пояснил инженер и напомнил. — Начинайте грузить тягач, а пока он будет на ходке, выгружайте всё из баржи на пирс, у нас нет денег платить капитану за простой.
Как только водитель тягача сказал: «Хватит, а то в первом бархане завязнем», инженер взял с собой пару рабочих и поехал неспеша первым, показывая тягачу путь через барханы.
Тягач с гружёным прицепом не мотоцикл, он идёт тяжело, медленно, ему, несмотря на широкие колёса, любой бархан преграда. Так что пылит он по степи, не сильно спеша, и правильно, лучше ехать неспеша, чем на бархан «сесть» и потом выкапываться из него. Стемнело, луна на небе появилась, саранча из песка выползла, полетела, зашуршала в воздухе. Стало попрохладнее. И вскоре появился свет. Это Дячин влез на камень и подсвечивал им. Приехали. Быстро сгрузили всё, что привезли. Горохов, прежде чем уехать, приказал Дячину и рабочим закопать канистры с водой под камень, и ставить палатки, в том месте, которое указала Самара. Затем заправить генератор, проложить кабеля, ну а установить кондиционеры в палатки они сами додумаются. После он повёл тягач обратно в Полазну. Когда приехал, Баньковский сразу начал: