Страница 34 из 175
«Упрямая, дикарка, без чувства такта. Даже не скрывает своего интереса, и Бог бы с этим, в иной раз мне это даже польстило бы, но она заносчива и, скорее всего, обидчива. Рассказала про мой промах, судя по всему, в отместку за то, что я отказался приехать к ней в гости. Если так, то она ещё и глупа, и своей какой-нибудь блажью или заскоком, может создать трудности на ровном месте, придумать проблему из „ничего“. От таких нужно и в обычной-то жизни держаться подальше, а сейчас и подавно».
Первая его мысль: забрать палатку и прогнать её отсюда. Но инженер не дожил бы до своих лет, если бы руководствовался исключительно своими желаниями, основанными на эмоциях. Он понимает, что прогнав Самару, ещё больше разозлит заносчивую и обидчивую дикарку. А ему нужна помощь. Во-первых, ему нужно получше разузнать, что там творится внутри казацкого коша, а ещё ему нужен кто-то, кого он смог бы… Да просто послать по делам или оставить при палатке, при вещах. Горохов принимает решение, не гнать женщину, но и не обманывать, а по возможности сразу, провести линии, обозначить позиции, чтобы не обнадёживать её понапрасну. Да, она может быть не очень ему приятна, и запросто может отчудить чего-нибудь, и что у неё противный характер, но кроме неё у него в степи никого больше не было. И инженер принимает решение.
— Значит, вы привезли палатку? — Спрашивает он и начинает спускаться с бархана к её квадроциклу.
— Палатку, воду, еду, две канистры топлива, — говорит она и идёт за ним следом, так и не надевая ни маски, ни очков, — всё, что дал атаман.
Горохов заглядывает в кузов, потом удивлённо глядит на женщину:
— А кондиционер тоже атмана дал?
— Нет, — отвечает Самара, — это мой. У меня другой есть, думаю тебе, инженер, он не помешает. Тут в час дня за пятьдесят пять перевалит.
Кажется, Самара ждёт благодарности, и он согласен, она её заслужила. Кондиционер маленький, всего на четверть киловатта, но после пятидесяти пяти в тени на улице, этот небольшой и старенький агрегат может создать в палатке настоящий рай в тридцать, тридцать пять градусов.
— Вот за это спасибо, — говорит он. — Вы молодец, я вам благодарен.
И она расцветает, Горохов думает, что её, вообще, не часто хвалили. Это видно. Самара улыбается и говорит:
— Я сейчас поставлю палатку.
У казаков палатку ставит женщина, казачка, по сути, является хозяйкой «дома». Мужчины никогда к ним не лезут ни с советами, ни с пожеланиями. Не их это дело. Горохов об этом знает, но он сразу не подумал о последствиях.
— Хорошо, — соглашается инженер, указывает рукой, — вон место хорошее, к тому камню ставьте.
Но женщина тут же не соглашается:
— Нет… Плохое там место, вечерний заряд всегда восточный, ветер будет резкий, будет трепать палатку, сорвать может, и песком закидает, лучше поставить у тех камней, палатка, да и все вещи с востока будут защищены.
Конечно, Горохов не собирается с ней спорить, она местная, ей лучше знать, какие тут ветры в сумерках дуют, он молча кивает. И она тут же прыгает в седло квадроцикла, но прежде, чем она успела запустить мотор, Горохов кладёт ладонь на руль машины:
— Самара.
— Чего? — Она надевает очки и ждёт что он ей скажет.
— Говорю сразу, я не собираюсь ни на ком жениться. Понимаете?
— Ладно, — на удивление быстро отвечает она.
Но он не убирает руку с руля и продолжает:
— Даже если вы поставите палатку, это вовсе не означает, что вы
останетесь со мной. Это ничего не означает. Вы меня поняли?
— Как скажешь, инженер, — гордо говорит казачка, — я всё сделаю, как велел атаман, а там, вечером, ты уж сам решишь, уезжать мне или остаться.
Она надевает респиратор и заводит мотор. Старенький моторчик затарахтел на низких оборотах, и женщина поехала к камням ставить палатку, а он посмотрел ей в след: да, лучше сразу ей всё объяснить.
Он развернулся и побрёл к своему мотоциклу. Солнце летело вверх, температура росла, а то, что он не спал вторые сутки, начинало сказываться.