Страница 95 из 107
Хватало и тех, кто не прогнулся под Роблена с Вивианной, а залёг на дно. Таких мы принимали обратно под своё крыло и подключали к делу. Людей становилось больше, мы постепенно оборудовали новые конспиративные квартиры, неизвестные Больжедору и корпоратам, восстанавливали утраченное.
Но, разумеется, в первую очередь нам были нужны финансы, от которых мы теперь были отрезаны.
И достать их нужно было тихо, не светясь перед Больжедором.
Эта часть легла на плечи Эрики, которая со своей командой прибирала к рукам подпольные бизнесы стариков с оргии, а также тех из них, кто в тот день выбрал для себя досуг поскромнее. Да, мелочь, нам перепадали лишь самые мелкие и непритязательные дела, те, что не были известны Больжедору… но всё-таки схватиться за всё он не мог, город был слишком велик.
Пригодится. Как говорится, копейка рубль бережёт.
Револьд Кир тоже не остался в стороне: он первым предложил поискать в городе старых Тёмных, отошедших от дел — дедов вроде него. Почему нет? В конце концов, это не просто безобидные пенсионеры, а ветераны Тёмного Культа, много знающие и умеющие.
Словом, мы медленно восстанавливались, набирая потенциал.
Эрика, Славик, Револьд — все при деле, все заняты. А чем же был в это время занят я сам?
— Мда, — прокомментировал я, переступая через груду битых кирпичей, лежащих прямо посреди дороги. — А здесь стало ещё грустнее, чем было.
Трущобный район, которым прежде управлял Дэн Леканов, и раньше не был конфеткой. Но тогда это было место для пусть суровой, но жизни. Сейчас же всё выглядело совсем уж… Убито. И дело было даже не в кирпичах.
— Ну не зна-а-аю, — с тоном бывалого знатока-оценщика протянула Эльза, выгибая бровь дугой. — Мне вот всё нравится. Смотри, какая идиллия!
Она улыбнулась, указывая на полдесятка торчков, которые передавали друг другу по кругу один шприц и второпях затягивали резиновые жгутики на руках.
— Делятся, радуются, — продолжила Эльза. — Взаимовыручка и дружба! Только этот как-то оторвался от коллектива.
Шестой нарик, совсем уж угашенный, лежал чуть поодаль лицом вниз, в луже собственной блевотины. Ещё живой или уже всё?
Эльза, блин. Когда Револьд отправился собирать Тёмных-стариков, она вновь прицепилась ко мне, вот и сейчас…
А впрочем, я привык. Привык не обращать на неё внимания.
— А сколько тут тепла! — продолжала щебетать Эльза, с весёлой улыбкой идиотки оглядываясь по сторонам.
Это она про горящие бочки, вокруг которых грелись бездомные. Запах, и без того не благоухающий, становился совсем уж удушливым и прогорклым от чёрного дыма.
—…уюта и покоя!
Ага, спящие тут и там алкаши так и навевали подобные мысли.
—…сколько тут интересных заведений!
Ага. Если раньше здесь были пусть максимально бедные, но магазинчики и лавочки, то сейчас ничего не осталось — что не снесли, то разграбили. Зато миллиард ломбардов всех размеров, форм и расцветок — на каждом углу, и рядом с каждым пасётся несколько накачанных молодых людей.
— Так, может, ты осмотришься тут получше? — предложил я. — Раз тебе так нравится.
По глазам же вижу, что ей и самой хочется.
— Отличная идея! — кивнула Эльза. — Я недолго, сейчас вернусь!..
Я чуть выдохнул, глядя, как она вприпрыжку подбегает к паре загибающихся наркоманов и что-то у них спрашивает, указывая на разбросанные тут и там шприцы. Ладно-ладно, пусть погуляет.
А я в этот клоповник пришёл с конкретной целью. Мой путь лежал к моей единственной зацепке — к дому Алисы.
…ну как дому.
Спустя ещё три улицы и две подворотни я замедлил шаг. Дом представлял из себя печальное зрелище — одна из стен снесена начисто, остальные разрисованы убогими граффити и надписями непристойного содержания. Выбоины от пуль, осколки стекла, торчащая арматура, грязь и копоть — две трети помещения выгорело.
Честно говоря, я и сам не знал, что хочу здесь найти. Понятно, что Алисы тут нет уже три месяца. Ни следа, ни каких-то вещей.
Но нужно же с чего-то начинать. Постояв пару секунд напротив обрушившегося фасада, я шагнул внутрь. Под ногами захрустели битые кирпичи, в голове замелькали воспоминания. Вот здесь была небольшая прихожая, здесь — комната Алисы, где она безвылазно обитала, а здесь — кухня…
— Ты хто такой? — раздалось из угла хриплым голосом. — Я тебя не звал.
Не понял?
Прямо на полу, у обгорелой стены, сидел бомж. Наверное, ничего странного, подобные ему заросшие грязные мужички в этом районе сидели повсюду, но то, как внезапно он возник — и то, с какой возмущённой претензией он глядел на меня — действительно меня удивило.
— Я твой товар брать не буду! — продолжал тем временем дедок. — У меня и денег-то нет! Вот, последние потратил, так что вали нахер!
Выудив откуда-то из глубин замызганной куртки пирожок, он принялся смачно его поедать, демонстрируя, на что именно ушли его последние копейки.
— Товар? — я застыл в дверях бывшей кухни. Помещение ещё имело крышу, поэтому бомж и обустроил в нём своё уютное гнёздышко. — С чего ты взял, что я пришёл продать тебе что-то?
— С того, бл*! — старик уставился на меня ещё суровей. — Все вы тут… Вали, я сказал!
Я скрестил руки на груди.
— Ты меня с кем-то путаешь, дед. Вот только с кем?
— Хочешь меня надурить, бл*⁈
— Очень надо, — отозвался я. — Зачем ты мне сдался, дед?
— Тогда зачем припёрся?
— Потому что мне нужна информация.
Под крышей сгоревшего дома повисла пауза.
— Какая ещё, нахер, информация? — задав вопрос, бомж принялся жевать пирожок ещё быстрее, точно боясь, что я вот-вот его отберу.
Хороший вопрос. И что я, в самом деле, хочу от него-то узнать?
— Для начала — кто такие эти барыги, за которых ты меня принял, и чем они барыжат?
— Ты чего, бл*, из спячки выполз? — бомж искренне удивился. — Откуда ты такой красивый взялся? И сам не из барыг, и вообще о них знать не знаешь… точно не гонишь?
Я вздохнул. Ладно, с подобными типами дела вести нужно… определённым образом. Я полез за кошельком и сунул в руки дедку некрупную купюру.
— Так что? — я глядел, как он недоверчиво рассматривает деньги. — В голове прояснилось? Ответишь на вопрос, или мне сначала его повторить?
— Больжедоровские шавки… — бомж быстро убрал купюру во внутренний карман. — Наркотой торгуют.
Я покосился назад, на улицу. Да, насчёт наркоты я заметил. Но вот только…
— А Больжедор тут при чём?
— А кто, по-твоему, получает со всего этого бабло? — бомж сплюнул в груду старого тряпья остатками пирожка. — Наш новый мэр, бл*. Сначала налоги поднял так, что взвыли даже те, у кого деньги были. А работы-то нет нихера! Народ идёт во всякую чернуху, а там его сажают на дурь.
Бомж пристально поглядел на меня.
— Как будто торопится куда. Спешит выжать все денежки до последней копейки, пока ещё может.
Вот как?
Расцепив руки, а побарабанил пальцами по обгорелой притолоке.
— Ладно, дед. Больжедор Больжедором, с ним разберусь в своё время. Ты мне лучше скажи — может, знаешь, что произошло с теми, кто в этом доме жил?
Вопрос наудачу, но кто знаешь? Если бомж торчит тут, в трущобах, постоянно, он мог что-то видеть или слышать.
— Дочка Дэна? — на лице бомжика расцвела улыбка. — Дэна тут больше нету, паря. Ни его, ни дочки. При них нормально жили; потом, как их прогнали, стало хреново, думали — вот оно, дно. А оказалось, до дна было ещё падать и падать!
— Неприятно, — согласился я. — А с Дэном и дочкой-то что?
— Не знаю, — старик пожал плечами. — Мне ж не докладывают.
Тьфу ты.
Что ж, попытаться стоило. Может, поискать других бродяг?
—…бормочут, конечно, многое, — продолжал бомж, пока я уже собирался разворачиваться. — Например, болжедоровские барыги как-то говорили недавно, что босс их, бл*, заставляет отчитываться какой-то рыжей сучке, а та болтает много и вечно им настроение портит. Но я ж — того, этого! Откуда мне знать, что за рыжая сучка?