Вселяю любовь

– Он первый напал! – мрачно парировал Лин.

– Котёнок?! – вскинул бровь Доменик. – И зачем ты себе чернила на голову вылил? Вам что, обретение аолы мозги отшибло?

– Я не выливал! – в голосе Лина промелькнуло отчаяние. – В меня чернильница прилетела, не успел увернуться. Ник, будь другом: очисти меня от этой краски. На тебя аола не так сильно разозлилась, как на нас с Эмилем.

– Вы ещё и магии лишились! – всплеснул руками Доменик. – Алмазные умники.

– На себя посмотри! – насупился Лин. – Сбежал из леса так, что только пятки сверкали. А теперь нам лекции читаешь. Попробуй лучше объяснить нашей госпоже, что мы должны порезать её лингво-лезвием! Надо же с ней как-то общаться, кроме жестов.

Доменик покачал головой с осуждением во взгляде и развернулся к истинной.

– Любовь, – мягко произнёс он, протягивая руку к её котёнку.

Я не понял – это он сокращённо её имя назвал? Либо это её настоящее имя? Нечто подобное он озвучил ещё в лесу. Впрочем, «Любавия» мне больше нравится. И она сама кивнула на это слово. Так что пусть называет её как хочет, а для меня она будет госпожой Любавией.

Рыжая пышечка посмотрела на него с неуверенностью, словно размышляя, стоит ли ему доверять. А потом решилась и протянула ему сине-кровавого пушистика. Котёнок пытался вылизать свою шёрстку, а она удерживала его от этого, чтобы в желудок не попали чернила.

Доменик не стал брать зверька в руки, а лишь поводил над ним ладонью, активируя очистительную магию. Кошачья шёрстка моментально стала чистой, белой и пушистой.

– Мяв, – радостно пискнул котёнок, а лицо Любавии просияло в благодарной улыбке.

– Спасибо, – искренне произнесла она, и это слово понял не только я, но и Ник с Лином.

– Шпасиба, – постарался повторить Доменик, чем вызвал новую улыбку своей истинной.

Надо же, всё правильно делает мужик! Потихоньку располагает её к себе.

Ещё немного – и, глядишь, на её руке тоже проступит метка истинности.

Доменик медленно потянулся к пышной женской груди, и Любавия напряглась в готовности дать решительный отпор любым домогательствам.

Мы с Лином затаили дыхание. Надеюсь, побратим понимает, что творит.

Но он к ней даже не прикоснулся. Провёл ладонью по воздуху, не дотрагиваясь до аппетитного бюста, и очистил остатки чернил и драконьей крови с одежды и кожи аолы. Когда она прижала к себе котёнка, то тоже немного испачкалась. А теперь Ник убрал все загрязнения.

Знаю, что он всегда пренебрежительно относился к бытовой магии, но сейчас она его реально выручила. И всех нас.

Поняв, что её просто почистили, Любавия расслабилась и снова с благодарностью кивнула:

– Спасибо, Доменик.

Услышав своё имя из её уст, Ник едва заметно дёрнулся и кинул на женщину задумчивый взгляд из-под ресниц.

Тряхнув головой, словно прогоняя какие-то мысли, он подошёл к Лину, взял у него лингво-лезвие, и заодно очистил побратима от чернил и крови. А потом коротко взмахнул рукой, создавая магическую волну, которая прошлась по всей комнате, произведя моментальную уборку.

Все пятна пропали, разбитые вазы склеились и вернулись на свои места, как и различные раритеты. Трещина в мраморной стене от впечатывания моего тела тоже исчезла.

– Оу… – потрясённо выдохнула женщина, оценив наведённую чистоту. И посмотрела на Доменика с уважением.

Добавив таким образом ещё один плюсик в свою репутацию, он неторопливо подошёл к ней и медленно, демонстративно полоснул лезвием по собственной ладони. Потёк небольшой ручеёк крови, но он быстро иссяк: Ник подул на рану, и она сразу затянулась.

Не знаю, зачем он дул: его регенерация и так бы сработала. Впрочем, глядя на реакцию Любавии, я осознал, что побратим всё делает правильно.

– Любовь, – мягким хрипловатым тембром произнёс он, показал на нож, потом руку, затем на губы и снова повторил: – Шпасиба.

К превеликому счастью, Любавия его поняла и осознала, что мы не порезать её хотим, а лишь общаться. И что мы быстро исцелим её рану.

Поколебавшись, наша аола всё же протянула Доменику свою ладонь.

Глава 11. Объяснения

Любовь

*

Во всём этом беспределе случилось то, чего я совершенно не ожидала: мне на выручку пришёл надменный брюнет!

Стащил блондинистого рептилоида с моего тела и впечатал в стену, наорал на рыжего.

Поднял меня с пола и заслонил своей широкой спиной!

Надо признать, что мне это понравилось. Невероятно приятно, когда такой красавчик встаёт за тебя горой.

Когда он очистил от краски котёнка, а потом и меня, – я была впечатлена. А его молниеносная приборка в комнате всколыхнула в душе уважение, вмешанное с восхищением. Повезёт же его жене! Ой, а вдруг он уже женат? Да нет, вряд ли.

Конечно, было непросто забыть, с каким пренебрежением смотрел на меня этот тип совсем недавно, но он быстро реабилитировался в моих глазах.

А уж от того, каким медовым хриплым баритоном он произносил моё имя, – все давно почившие бабочки в моём животе начинали подавать признаки жизни.

Если бы его зрачки не вытягивались овалом, как у крокодила, – я бы, наверное, влюбилась, как старшеклассница. Но пока что эта непредсказуемая брюнетистая персона вызывала у меня настороженность, хоть и дико притягивала.

С чего это он так ко мне подобрел? Особенно после того, с каким шоком уставился на меня среди деревьев и срочно слинял по своим рептилоидным делам. Умчался быстрее ветра.

А сейчас даже со своими подельниками ругается, защищая меня. Или друзьями? Неважно.

Я внимательно наблюдала, как он отобрал кривой нож у рыжего и медленно подошёл ко мне. Не доходя пару шагов, полоснул по своей руке, потом показал на губы, назвал моё имя и с сильным акцентом произнёс единственное слово, которое знал на моём языке: «Шпасиба». Прозвучало не только забавно, но и довольно сексуально.

До меня начало доходить, что устроили эти затейники… Они с помощью этого лезвия пытались сделать так, чтобы я понимала их речь! Магия и всё такое. Дивный новый мир.

Нет, ну не могли нормально сразу объяснить?! Жестами как-нибудь, рисунками, инсталляциями. А то сразу с ножом на меня пошли, на пол повалили, сами чуть инвалидность не заработали. И котёночка моего напугали, ироды.

Немного поколебавшись, протянула ему свою руку.

– Любовь Сергеевна, – проникновенно произнёс брюнет и, пока я приходила в себя от столь уважительного обращения, он быстро полоснул клинком по моей ладони.

Острая боль была терпимой. Сразу потекла кровь, но к нам быстро подошёл рыжий рептилоид, подул над рану, и она сразу же затянулась.

В хаосе своих мыслей я попыталась вспомнить, как его зовут. Ах да, Линар.

Доменик, Линар и Эмилиан. Брюнет, рыжий, блондин. Трое ящеров с ангельскими крыльями и мускулистыми телами.

– Спасибо, – поблагодарила я своего лекаря. Тот расплылся в улыбке.

А неплохая у них тут медицина… Интересно, а давление они так же хорошо выравнивают? И в какое место при этом дуют?

Тем временем мою ладонь охватило алое свечение, и я оторопело уставилась на этот фейерверк из моей конечности. Кожа ощущала лишь приятные покалывания и мягкое тепло.

Яркая вспышка – и всё прекратилось так же внезапно, как и началось.

Причём таким сиянием была потрясена не только я: рептилоиды тоже изумлённо застыли, глядя на меня, как на пышное привидение с мелким зверьком.

– Этого не может быть, – хрипло заявил блондин.

Ой… Я что, его понимаю??? Кривой нож сделал своё дело?

– Чего не может быть? – осторожно уточнила я. По глазам вижу: поняли.

– Лингво-лезвие сработало с большим трудом: в тебе была магия, – ошалело хлопая глазами, произнёс рыжий.

– Много магии, – со смесью шока и восхищения добавил блондин. – Жаль, мы пока не поняли, какой именно.

– Но ты же человечка, так не бывает! – потрясённо изрёк брюнет, качая головой. Его выразительные глаза округлились с пятирублёвую монетку.