Академия драчёвых напильников

И. Каравашкин

Академия драчёвых напильников

Глава 1. Вот вам новый танк

— Заткнулись, уроды, быстро! Открыли конспекты, записываем тему занятия. Значит так, пишем. Тема — этика деловых отношений. Цель занятия: изучение правил проведения совещаний.

Открылась дверь в кабинет и чей-то недовольный голос сообщил: принимайте постояльца, с вами деградировать будет. И в дверь с трудом протиснулся здоровенный рыцарь.

— Нифига се! Народ, зацените, какой танк зачётный! — выдал кто-то.

— Эй, чугунок, ты чё, по жизни потерялся? — понеслось вдогонку.

— А ну клювы захлопнули, пока я вам их не загнул! — рявкнул стоящий у доски преподаватель, и поздоровался с вошедшим, — Ты чё встал? Чё те тут надо?

— Меня к вам в группу зачислили, я у вас учиться буду, — пробулькало из-под глухого шлема с рогами.

— А нахрена ты мне нужен? У меня свих долбиков хватает. Ты откудова такой, с крестового похода?

— Я с «Седьмого», меня перевели.

— Вали в свой Константинополь! — выкрикнули с «камчатки».

— Я чё кому сказал? Ещё одни звук на моём занятие, и белый билет вам всем обеспечен, — преподаватель этики деловых отношений был немолод и опытен, не глядя ткнул пальцем в дальний угол, — Вон туда садись.

Танк протиснулся между партами и кое-как втиснулся за одну из них.

— Э! Ты ваще — чё? — возмутился внезапный сосед по парте.

— Опять?! — зарычал препод.

— А чё он? Ваще блин, а я тут как, а? — продолжал ныть, вытесненный объёмом занимаемого пространства рыцарем за край стола, сосед.

— Ты ему предъявляешь? — уточнил преподаватель, — так вперёд — на арену.

— Не, я это, ну… Короче, он тут ваще всё занял. Мне писать, а места-то?

— Если не предъявляешь, то завались, утырок, — зафиналил препод и продолжил, — собрания могут быть плановые, внеплановые, итоговые, промежуточные. Характер собрания определяется целями его проведения. Корпоративная культура, как свод формальных и неформальных этических правил…

Занятие было нудным. Новенький, старательно записывал то, что уже давно изучил в предыдущем своём учебном заведении. Но тут место было новое, и хрен его знает, чо как. Поэтому на всякий случай, решил эмулировать прилежного учащегося.

Остальные учащиеся, прилежными были, так же, как и он сам, не за совесть, а за страх. Усердно записывая каждое слово, скрипели своими тактическими ручками, поскрипывая брониками, у кого какой. Вообще, по экипу и шмоту, было видно, что «донов» тут не любят. У всех барахло было разным, но у большинства стандартное и некомплектное, у нескольких — подарочное. Непривычно воняло то ли ваксой, то ли гуталином, новенький в этом особо не шарил. А вот запах оружейного масла для него был хоть и не знаком так, чтобы определить марку, зато привычен. Правда, он, как-то уже прикипел к запаху сала и ворвани, ну не циатимом же латы смазывать, как новис какой-то.

Исписав дюжину страниц, да так, что пальцы в латной перчатке сводить стало, рыцарь очень обрадовался звонку, известившего о завершении занятия.

Препод закончил начатое предложение, и с монотонного вещания радиоведущего внутризаводского радиоузла, переключился на тон мастака из лоховки:

— Слушать меня сюда, ушлёпки. Следующее занятие начну с проверки конспектов. Кто не писал конспект, тот будет писать завещание, я вас научу быть приличными людьми. Всё. Занятие закончено, — и запихав в кожаную папку свою методичку, составленную, наверное, ещё на первом съезде СовНарКома, свалил в туман.

Не успела за мастаком закрыться дверь, как рыцарь вывалился в коридор вслед за ним. И ведомый шестым чувством — чувством поротой задницы, загромыхал в фойе между крыльями учебного корпуса. Ему нужно было пространство для более чем вероятного боя. Едва успел добраться до середины «арены», как вокруг него сформировалась вполне профессиональная «подкова»:

— Слышь, железный дровосек. Ты ваще откуда такой красивый нарисовался? Чё те в семёрке не сиделось?

— Да он отбитый, ты на шлем его посмотри. Полюбасу, чел не вхлюпывает свои перспективы.

— Хромованадиевый, нет тут у нас твоего Грааля. Зря ты сюда припёрся, странник.

Танк уже стоял наизготовку со своим прокачанным тремя аркенстонами эспадоном. Силы были где-то на равных, правда, две «мухи» и один «энлав» у противника немного напрягали. Но кастовать рыцарь пока не спешил.

— Не кипиши, обижать не будем. Так чё ты к нам перевёлся-то? — обратился к танку самый «упакованный».

— По семейным обстоятельствам, — глухо пробубнил из-под шлема новичок.

— Это у вас там, в семёрке, так «выпнули» называют? А скажи ещё чё-нить по мажорски? — подтявкнул какой-то полурослик со всего двумя родовыми шевронами и одной медалькой.

— Да у меня реально семейные обстоятельства, пришлось переехать, ну и доки забрать.

—Ок. Доки забрать, это понятно. А к нам-то на кой? Ты не выкупаешь, что тут, таких как ты, не особо ждут. Да и ваще — не ждут, — снова подал голос «упакованный».

— Мне доучиться надо. На работу диплом нужен, — танк пытался отделаться от допроса короткими фразами.

— А ты, ваще, кто по жизни? Ты танк или фури? Чё у тебя за шмот такой странный, паладинишь что ли? — опять подтявкнул коротышка.

— Разве в семёрке паладины учатся? — спросил ещё один, с М-60.

— Не, паладины же в «четвёрке»?

— В «четвёрке» одни дуры — волшебницы. Там парней ваще нет, это ж — мед!

— Так, тихо, — прикрикнул упакованный, и, по-видимому, — старшой.

— Чел, расслабься. Мы тя не тронем, мы кодекс чтим. А если быковать не будешь, то и вообще…

Но экипированный по полной старшой не договорил. Внезапно стало очень тихо. И не прост тихо, а ещё и пусто. Вокруг пришельца из «семёрки» образовалась пустота. И только звонкий дробный звук приближающихся шагов объяснял произошедшее.

От неожиданности, танк чуть не кастонул. Но, сделав глубокий вдох, перехватив меч поудобнее, встал в стойку «последнего пути».

—О?! Самовар? А ты адресом не ошибся, случайно? — задала вопрос ведьма.

Самовар промолчал. Говорить было некогда: надо было читать заклинание.

— Не пыжься! Шпрота, — насмешливо посоветовала ведьма, окинув сканирующим взглядом готового к битве рыцаря.

— Я не шпрота! — гордо пробубнил в наглухо зашторенном шлеме рыцарь, едва успевший прочитать заклинание «сокрытия срамного». У этой ведьмы аура вулгарис-пубертатисус нереально зашкаливала.

— Тогда — килька, — хмыкнула ведьма.

— Я не килька! Я — гроссмейстер!

В доспехах стало внезапно слишком жарко. Чересчур солёный пот стал заливать глаза, сердцебиение усилилось. Из-за ведьминской ауры гульфик трещал по швам. Таймер заклинания тикал. Гроссмейстеру очень хотелось, чтобы ведьма убралась куда подальше, как можно скорее, пока действовало заклинание.

— Да мне пофиг, ты не у себя дома. Поэтому я буду тебя называть так, как захочу. Хочешь, буду звать — Пыжик?

— Нифига! — держать стойку становилось всё труднее.

— Фига-фига! Я же через дырочки в твоём наморднике вижу, как ты весь напыжился. Думаешь, с твоим восьмым уровнем прокатит? Без чёрного свитка, твоё заклинание против меня не действует. Ха! — ведьма нагло и цинично окинула взглядом истекающего потом мечника, упёршись взглядом ниже ватерлинии.

— Чё ты врёшь-то? — не поверил он такому прогону.

— Кто врёт? А хочешь — докажу? — ведьма однозначно была уверена в своих силах.

Мечник промолчал. На чужой территории у него не было возможности продержаться долго против местной ведьмы. А зная их паскудный характер, можно ожидать вызов подмоги в виде целой эскадрильи таких же пакостниц.

Медленно отступая, кормой взяв точный азимут, рыцарь втянул пока ещё своё не бренное тело в броне в кабинет, где и упёрся в угол, читая про себя молитву. Но ведьма зашла в учебное помещение вслед за ним.

— Эй, лошарики, ауу! — позвала ведьма.

Но лошарики успели занять позицию, и добротно собранный бруствер из мешков с песком прикрывал тактический угол кабинета. Над мешками поблёскивал окуляр перископа.