Время ушельцев

Митрандир сжимал в кулаке хрустальную рукоять сабли. Корявые пальцы ветвей слепо шарили по воздуху, но, приближаясь к иггдрасильцам, испуганно отдергивались.

— Бетонные. Деревья — бетонные! — в ужасе пробормотала Луинирильда.

— И листья стеклянные, — хладнокровно добавил Коптев.

Деревья были мертвыми, как фонарные столбы, и лишь сучья — останки тех, кто попал сюда прежде — сохранили некоторое ублюдочное подобие жизни. Да еще порой мелькал среди стеклянных листьев когда-то живой глаз, или розовая шишка из человеческих ногтей.

— Смотрите! — крикнула Аннариэль. — Лес кончается!

Кусты на опушке разбежались от сабли Митрандира, как от огня. А дальше, сколько видел глаз, простиралась голая земля, лишенная даже травы, более безжизненная, чем пустыня в конце июля. И в сером каменном небе парил огромный оранжево-золотистый дракон.

— Хм, а ведь у Тилиса точно такой, — задумчиво произнес Хугин. — Помнишь, Аннариэль, я тебе рассказывал?

— А вдруг… — испуганно прошептала Аннариэль.

— Вряд ли. Тот был черный. А этот — золотистый.

— Эге-гей! Мы здесь! — закричал Митрандир.

Дракон медленно снижался по спирали. Пролетев метрах в пятидесяти от опушки, он пошел на новый круг. Всадник на его спине приветливо помахал рукой.

— Это же… — Митрандир буквально задохнулся от радости. — Эгей! Эге-ге-гей! Эленнар! Мы здесь!

А с неба уже спускался второй дракон — снежно-белый. И за спиной его маленького всадника развевались по ветру длинные рыжие волосы…

— Драть вас, козлов, некому, — устало произнесла Хириэль через несколько минут. — Нашли себе место для прогулок. Вы хоть знаете, куда вас черт занес? Ах, не зна-аете? — издевательски протянула она. — Ладно, потом расскажу. А теперь давайте поскорее убираться отсюда. Еще неизвестно, сможем ли мы вырваться с такой компанией. Ладно, залезайте сюда…

Белый дракон коротко разбежался и взлетел. Сверху уже повеяло ледяным холодом… Но внезапно бетонный лес встал на дыбы, закружился винтом, резко приблизился…

Дракон вышел из штопора у самой земли.

— Эленнар! — крикнула Хириэль.

— Я здесь!

Золотистый дракон парил чуть правее и выше.

— Еще раз! — скомандовала Хириэль. — Думайте о лесе! О настоящем лесе, а не об этом безобразии!

— Ур-ра! Получилось!

Внизу мелькали верхушки сосен.

— Карнен-Гул!

Перетянув через шумящий ручей, драконы приземлились возле замка.

— Вот и все, — подытожил Митрандир. — Приехали.

— Да нет, еще не совсем все, — возразила Хириэль. — Видите? Ворота-то заперты! Средь бела дня! Ни разу еще на моей памяти такого не было.

— Проходи, не велено! — высунулся на стук инвалид с рассеченным лицом.

— Э-эй! А где Силанион?

— Иди в кабак, там расскажут!

Изуродованное лицо скрылось.

— Может, перелетим через стену? — предложил Эленнар.

— А зачем? И так видно, что все ушли. Одна инвалидная команда для охраны осталась.

— А куда ушли? И почему?

— Тебе же ясно сказали: иди в кабак.

Близлежащий трактир, вопреки ожиданиям, закрыт не был. Но и посетителей не было тоже. Хозяин, облокотившись на стойку, что-то такое прихлебывал из глиняной кружки с видом полной покорности судьбе.

— Привет тебе, дядя Лем! — крикнула с порога Хириэль. — Всем по кружке вина! И, если можно, горячего.

Трактирщик немедленно развил бурную деятельность. В очаге взревело пламя, над огнем закачался медный котел, и вскоре в нем запузырилось девять кружек рубиново-красного вина.

— Ежели вы не против, так и я с вами посижу, — сказал дядя Лем, придвигая к себе девятую. — Никого с утра не было, вы первые. Еще две недели такой торговли, и трактир можно закрывать.

— А куда все подевались? — поинтересовалась Хириэль.

— Да кто куда. Вон три недели назад в Карнен-Гуле маги заседали, так наутро целый отряд Странников в Эсткор ушел.

— А, ну это я знаю, я сама на том Совете была.

— С Кэрьятаном тоже много народу уехало. А вчера из Альквэармина Тилис прилетел со своими драконами. Во дурной! — трактирщик внезапно хлопнул себя по лбу. — Совсем уже память дырявая! Ведь он же, Тилис-то, просил передать, чтоб вы, когда вернетесь, летели прямо туда!

— В Альквэармин?

— Ну да. И все маги, которые в замке были, тоже с ним улетели.

— И Фаланд тоже? И Силанион?

— Все. Все улетели. Там, говорят, Тилисовы всадники два орденских корабля подбили, так их теперь будут разбирать на части и смотреть, что там к чему.

— Ах, так вот в чем дело! — воскликнула Хириэль.

— Ага. А вы-то сами откуда, коль не секрет?

— Только что из Бездны вырвались, — небрежно ответила Хириэль.

— Да хранят нас Младшие боги и сам Всеотец! — испуганно забормотал трактирщик. — Это что ж происходит, а? Это ж мне рядом с вами сидеть нельзя, чтоб дряни какой не набраться! — он торопливо, обжигаясь при каждом глотке, допивал горячее вино.

— Так это в самом деле был не Источник? — спросил все еще бледный от пережитого ужаса Митрандир.

— Нет. Это была Бездна. Антиисточник, пожирающий жизнь всего живого, дабы оставить Повелителю Форм его любимые игрушки. Кстати, те скелетики, с которых все начиналось, шли именно туда. И это означает, что твари Бездны поднимают головы. Ладно, давайте допивать вино, пока оно горячее. Тем более, что время уже позднее, а нам еще лететь в Альквэармин.

Магия плюс технология…

Солнце клонилось к закату, и башня Альквэармина уже светилась изнутри. А чуть в стороне мерцали желто-оранжевые пятна костров. И в их неверном колеблющемся свете четко проступали тени двух сталебетонных коробок — орденских боевых кораблей, выброшенных на берег не морем, но неведомыми подавляющему большинству людей силами древней и высокой магии.

Драконы медленно снижались по спирали. Хириэль никак не могла найти подходящее место для посадки. Наконец, ей это удалось, и через несколько минут иггдрасильцы уже подходили к самому большому из огней.

— Итак, построено три рубежа обороны, три щита, — громко говорил Норанн. — Мидгардский щит — в центре, щит Синей провинции — на правом фланге и провинции Соль — на левом. В районе щитов в настоящее время сосредотачиваются крупные вражеские силы, а именно группа флотов «Центр» под командованием адмирала Вордена. Этот Ворден является одним из наиболее активных сторонников концепции так называемой технологической магии. То есть, если называть вещи своими именами, это сращение черной магии с передовой, как они выражаются, технологией.

— А почему именно черной магии? — спросил кто-то. — Ведь технология скорее ближе к серой!

— Хороший вопрос. Магия, как вы все, надеюсь, знаете, есть не что иное, как прямое обращение к миру, всеединому, всесвязному и живому. Технология в этом смысле прямо противоположна магии — она обращается к миру не прямо, а опосредованно, через вещи. И в конечном итоге технологическая цивилизация создает город. Причем город совершенно особый. Фаэрийские города — это мастерские Сил, перекрестки Путей, словом, живые нервные узлы Живого Мира. А эти, наоборот, мертвыми вещами отгораживают мир от человека. Люди таких городов заливают землю бетоном, убивают ночь светом электрических ламп, закачивают воду, отравленную ядовитым газом, в гнилые трубы водопровода. Короче говоря, они разрушают Живой Мир и взамен создают себе другой, искусственный, не замечая того, что он разрушает их самих. И если рассматривать технологию как извращенную форму магии, то это уже именно черная магия — магия искажения и разрушения, объявляющая единственной добродетелью удовлетворение всевозрастающих потребностей человека любой ценой и немедленно.

Это страшная цель. И, пока она не декларирована, технология действительно во многом схожа с серой магией, вообще не различающей Сторон Силы. Но и те, и другие, и третьи идут в Пустоту. Что ж, пусть идут, куда идут, и да будет с ними их судьба. А мы сейчас пройдем внутрь и посмотрим на последние достижения технологической магии. Только ничего без разрешения не трогать!