Страница 35 из 38
Страшная эпоха. На одной из последних мозаик изображена битва между Хроно и Серым Святым. Облака клубились, излучая накопленную в них силу. Внизу у Храма концентрировалась тьма, дымным чёрно-серым туманом стелясь над землёй. Две равные силы ударили одновременно, сойдясь между небом и землёй. С туч словно сорвалось копьё света, тонким конусом устремившись вниз. Ослепительно лучась и искрясь, выжигая воздух на тысячи шагов вокруг, это копьё летело прямо к Храму. Однако навстречу ему уже восставала и бугрилась огромная пирамида тьмы, своей вершиной направляя энергию космоса против ненавистного света.
Два острия силы были запечатлены на мозаике в последний миг перед столкновением. Перед тем самым мигом, когда пространство поглотила чудовищная вспышка, мир пронзили беспощадные лучи радиации, а земная твердь познала боль разрушения на всех уровнях существования материи.
Никто не победил. Никто не проиграл. Две силы исчерпали себя без остатка и исчезли. Хроно покинул материальный мир, оставив после себя великое наследие. Серый Святой распался на множество гаснущих сущностей, способных поддерживать свою жизнь только в стенах Храма. Но остались Ученики, продолжавшие борьбу до тех пор, пока это ещё имело смысл.
Много было Учеников у Странника. И у каждого своя неповторимая и удивительная судьба. Кто-то продолжал воевать с архонтами. А кто-то использовал полученные знания и возможности исключительно ради собственного возвышения. Каждый входящий в Храм получал право задать любой вопрос и получить ответ. Но какой вопрос? Каждый выбирал сам.
— Послушай, — решил высказать давно мучавшую его мысль Джонсон, — а почему ты помогаешь Летрезену? Да и со мной вот отправился сюда…
— Я никому не помогаю, — последовал равнодушный ответ. — Я лишь удовлетворяю своё любопытство.
— Очень мило с твоей стороны, — скептически заметил генерал. — Ну а люди? И все те, кто молятся тебе? Почему ты им не отвечаешь? Почему ты не вмешиваешься в дела нашего мира?
Митааль, казалось, выглядел разочарованным. Он неспешно направлялся к следующему залу, будто бы пытаясь скрыться, но Джонсон не отставал.
— Этот мир слишком медленный для меня, — наконец, сказал эльф.
— Но ты же добрый бог!
— Я добрый бог? Какая новость!
Бен споткнулся на ровном месте. Минуту он размышлял над словами Митааля, а затем просто махнул рукой. Им осталось пройти всего лишь пару десятков шагов до последнего зала.
— Не понимаю, — вздохнул генерал. — Уж лучше определённость Странника, чем безразличие бога. Не обижайся.
— Вы все — просто маленькие слепые ёжики, — улыбнулся Митааль. — Не в силах осознать и принять мировое пространство, вы окружаете себя бронёй и иголками, не допуская даже мысли, что есть вещи гораздо более важные, чем жизнь.
— Да ты поэт! — усмехнулся Джонсон. Эльф кивнул, радостно подтверждая. — Но я всё равно не согласен.
— Таков твой путь, — не стал спорить воитель. Он кивнул вперёд на последнюю арку. — Мы пришли.
Джонсон вошёл в следующий зал и остановился. Водоворот воспоминаний подхватил его и стал уносить от реальности, от тяжести материального мира, от суеты бесформенного безумия, от теней, рождённых в подсознании светом больного разума. Он заново прошёл весь свой жизненный путь и пути всех, кто приходил сюда до него. Его мысли очищались от тумана запустения, от беспорядочности образов и слитых воедино философий сотни Учеников.
Сознание погружалось в сон, но неожиданный свет отвлёк генерала, заставил встрепенуться. Он с удивлением огляделся, понимая, что потерял над собой контроль. Его разума на миг коснулась чья-то сила, в нужный момент удержавшая от падения в бездну. Джонсон обернулся и внимательно посмотрел на Митааля. Тот улыбался одними уголками рта.
— Всё-таки помогаешь.
— По чуть-чуть, — уже шире улыбнулся эльф. — Разве нельзя?
— Да тебе-то всё можно, кто ж тебя остановит…
— Ну, к примеру, вот эта арка, под которую ты так торопливо вошёл.
Джонсон только сейчас понял, что Митааль по-прежнему стоит в предыдущем зале на самой границе входа.
— Не можешь войти?
— Но очень хотел бы. — Митааль с усилием потянулся вперёд, но остался стоять на месте. — Дай мне руку.
— Если бог настаивает… — усмехнулся Джонсон и буквально втянул эльфа в последний зал. Тот словно преодолел некую невидимую преграду, вязкую и упругую. — А теперь последний рывок.
Уже без лишних сантиментов генерал вновь осмотрел зал. Здесь почти ничего не изменилось за два десятилетия с тех пор, как Бен был здесь в последний раз. Высокие колонны терялись под скрытым тьмой потолком. Зал в отличие от предыдущих был широким и круглым. В центре на высоте трёх ступенек переливала глянцевой поверхностью большая круглая каменная площадка, над которой слоился зловещий в багровом свете Храма туман.
А вот то, чего раньше не было, это семь высоких статуй из чёрного камня, окружавшие площадку со всех сторон. Каждая изображала какое-то существо, вытянутое, худощавое, отдалённо напоминающее человека, но человеком явно не являющееся. Джонсон подошёл поближе, внимательно разглядывая первую статую. Длинные жилистые руки, тело скрыто за странного вида доспехами. Уродливую голову «украшали» четыре длинных шипа. Глаза узкими прорезями смотрят вдаль.
— Что-то не так, — скорее не спросил, а заключил Митааль. Статуи словно услышали его голос и как по команде одновременно повернулись к нему.
— Мать твою, да они живые! — удивлённо воскликнул генерал, отпрянув назад. Семь статуй высотой в два человеческих роста с грохотом сошли со своих постаментов и стали быстро окружать незваных гостей.
— Судя по твоему лицу, ты их тоже видишь впервые, — констатировал эльф.
— Спокойно. Без паники. Сейчас я их научу хорошим манерам, — шагнул вперёд Джонсон, услышав, как за спиной Митааль пробурчал что-то вроде «тебя бы кто научил». Сконцентрировавшись и воззвав к внутренним силам, что оказалось неожиданно легко, Джонсон направил сразу на три статуи сплетённое заклинание огня и ветра. Зал озарился яркой вспышкой, загудел потревоженный воздух Храма, статуи закрыли лица руками. Вихрь огня накрыл их и тут же погас.
— Опа, — разочарованно сказал генерал, доставая из кобуры пистолет. — А если так?
Семь быстрых и точных выстрелов достигли своих целей. В груди каждой статуи образовалось по одной вмятине, на пол посыпалась чёрная крошка. Но это их не остановило.
— Хроно, долбать тебя в зад, помогай! — генерал бросился назад и спрятался за широкую спину эльфа.
— Лучше называй меня Митаалем, — упрекнул его воитель и бросился в решительную атаку, поспешно доставая из ножен меч. Он оказался прямо посередине между наступавшими статуями и закрутился ураганом ударов. Каждый выпад воителя делал врагов легче — на каменный пол падали обломки странного чёрного материала, с гулом крошась и рассыпаясь. Митааль был великолепен! Удар с разворота рассёк одно чудовище пополам. Поворот, нырок, уклонение от махнувшей над головой чёрной лапы и снова удар — лапа падает вниз отдельно от тела. Двум врагам эльф отсёк ноги. Другому склонившемуся над ним не посчастливилось остаться без головы. Дальше шло уже добивание растерявшихся и оказавшихся совершенно беспомощными перед таким противником монстров. Джонсон заметил, как от обломков отделяются прозрачные тени вселившихся в статуи демонов, и те безмолвно уплывают вверх, теряясь во тьме.
Последний каменный воин отчаянно прыгнул на эльфа, скалясь и демонстрируя несколько рядов тонких длинных клыков. Митааль легко и грациозно отпрыгнул назад и ударом сверху разрубил демона. Обломки статуи с грохотом рухнули вниз.
— Вот и всё, — бесцветным голосом проговорил воитель. У генерала возникло впечатление, что сейчас божественная сущность его спутника приподнялась над местом боя и теперь неохотно возвращалась обратно, в скованную гранями измерений оболочку.
— Почему ты не использовал магию? — спросил Джонсон, подходя ближе и опасливо глядя на чёрные обломки под ногами.