Точка невозврата.

Взять, к примеру, бездомного щенка… ну жалеют его люди, останавливаются, заговаривают ласково, кто-то, преодолев брезгливость, даже за ушами чешет, все кичатся и раздуваются от собственного благородства, а хоть кто-нибудь подумал, каково от него щенку? Погладили, поманили, надежду дали, он всем своим собачьим сердчишком навстречу потянулся, а человек поднялся, вытер ладонь о платок или одежду и пошёл по своим важным делам. В лучшем случае обернулся. И думать забыл о несчастном пёсьем детёныше, чьи надежды так коварно обманул.

А Валерка не такой. Он зверь лесной, ему чужая жалость до лампочки, вот только отчего же так тоскливо на душе?

Он поднял с земли бутылку, сделал глоток и откинул её, опустевшую, в сторону. Угодил в песочницу. Да ну и что? Всё равно двор пустой, никто не заметит даже. Все мамашки чад своих на другую площадку увели, стоило Валерке из подъезда выйти.

По бортику песочницы царственной походкой продефилировал огромный чёрный котяра с рассечённым надвое ухом, сел на углу, уставился на Валерку немигающим жёлтым взглядом.

– Брысь! – рыкнул на него Валерка. Кот лениво потянулся, дёрнул хвостом, высказывая хамоватому подростку своё «фи», и мягко прыгнул куда-то в кусты. Задрав голову, Валерка посмотрел на собственные окна. Как они с отцом жить станут? Не ужиться им на одной территории, недели не пройдёт, трагедия случится – оба взрывные и нетерпимые. Кто победит в семейном противостоянии? Ясное дело, не Валерка. А идти ему больше некуда. Был дом, была своя комната, теперь ничего не осталось, даже мелочи в карманах.

Сменился день мягкими сумерками, двор совсем опустел, а мальчишка всё сидел и сидел на детских качелях. Они тихонько поскрипывали, но не раздражали, убаюкивали скорее, нашёптывали колыбельную. Вот вплёлся в монотонный звук чужой посторонний голос, и Валерка, с трудом разлепив глаза, медленно поднял голову.

– Здравствуй, Валера… – слова лились свечным воском, медленно плавились, растворяясь в весенних сумерках. – Хочешь? – в руки мальчишке легла баночка алкогольного коктейля.

– Я тебя знаю, – вяло пробормотал он, но от предложенного напитка не отказался, подцепил колечко, потянул, с жадностью припал к банке.

– Идём, – мягко предложил собеседник, с сочувствующей улыбкой заглянул в глаза. – Я могу предложить тебе приют.

Валера и хотел бы противиться, закричать, что не нуждается ни в жалости, ни в помощи, послать собеседника в грубой форме куда подальше, да не смог, поднялся с качелей, переступил с ноги на ногу, будто сомневаясь, а ноги сами понесли его вслед за спутником. Он шёл по двору и отчётливо осознавал, что никогда больше сюда не вернётся.

Лиза нервничала. Кирилл заметил её состояние ещё вечером, но сначала значения не придал, ну в самом деле, мало ли из-за чего человеку неспокойно бывает, только наблюдал настороженно, ни на миг из виду старался не упускать. И всё-таки не углядел. Отвлёкся на Марка. Тот готовился к поступлению в российскую школу и попросил помочь с алгеброй, а когда Кир вышел из комнаты брата через сорок минут, обнаружил, что входная дверь открыта нараспашку, в маленькой прихожей мечется серым колобком пушистый щенок, а в гостиной на детском коврике Макс сам себя развлекает, наблюдая за Дюком. Сердце зашлось в дурном предчувствии, как-то сразу Кирилл понял, что Лизы дома нет. Ведь знал же, чувствовал, нельзя её сегодня без присмотра оставлять, так нет, отвлёкся. А она будто того и ждала. Нет, конечно нет, не ждала, она и сама не рада тому, что происходит с ней. Был бы способ отказаться от дара, отказалась бы, не задумываясь. Ни к чему он, одни проблемы от него.

Вот где теперь искать Лизку?

Кирилл взял на руки сынишку. Тот обрадовался, заулыбался искренней беззубой улыбкой, ухватился ручонкой за ворот отцовой футболки.

– Ну нет, Макс, не могу я с тобой остаться, – с сожалением улыбнулся Кирилл. – Пойду мамку твою искать, а ты с сестрой побудешь, договорились?

В этот раз по улицам Кирилл ходить не стал, сразу направился к выходу из посёлка, и снова вышел навстречу охранник Олег.

– Что у вас происходит? – нахмурился он, обменявшись с Кириллом рукопожатием. – Куда Лиза уходит? Почему в таком состоянии? Кирилл, у вас дома всё в порядке?

– В каком состоянии? – вопросом на вопрос ответил Кир. – Куда она пошла? Олег?! Снова в лес? Ну не молчи же!

Олег замялся. Стоит ли говорить? Может, Лиза просто хочет побыть в одиночестве и рыдает где-нибудь под сосной, спрятавшись от всего мира, а в первую очередь от мужа, ведь недаром бежала как угорелая, даже на окрик не отреагировала, будто не слышала. Выходит, не всё ладно в этой, идеальной на первый взгляд, семье. Так чью сторону принять? Вопрос.

Кирилл схватил его за плечи, встряхнул так, что голова мотнулась, и показался вдруг таким опасным, что по позвоночнику Олега холодок пробежал. Показалось, что мелькнуло в серых глазах что-то звериное.

– Олег! Ей опасность угрожает! Ты же видел, что не в себе она!

– Видел! – разозлился Олег. – А кто довёл её до такого состояния? Не ты ли?!

– Не я! – тоже сорвался на крик Кирилл. – Потом. Потом я всё тебе расскажу, но сейчас скажи мне, куда она пошла.

– Вдоль реки, – сдался Олег. – Не пошла, нет. Она бежала. – Но договаривал он в пустоту, Кирилл, петляя между деревьями, уже мчался к реке.

Искать долго не пришлось, Лиза уже шла навстречу. Медленно шла, ничего не видя перед собой, даром что глаза распахнуты, а в них… В них ужас, боль, что-то такое, от чего спрятаться хотелось, и как разглядел-то всё в темноте… Скорее почувствовал, чем разглядел.

Кирилл не стал тормошить жену, приводить в чувство. Дома, всё дома. Обнял за плечи, повёл по тропинке. Лиза, ссутулившись под его рукой, покорно шла рядом, всё так же, невидящим взглядом глядя куда-то за пределы здешнего мира. Что она видела перед собой? Кирилл попытался настроиться на её волну, понять, где блуждает, да не вышло ничего, его обретённые способности оказались слишком ничтожными, будто приоткрылось знание, показалось едва-едва и исчезло. Так ничего и не понял Кир.

Помнится, видел он в пещере призрак ведьмы, да и не только в пещере, потом ещё, в доме Глеба. Помнится, даже говорила она что-то о том, что Кир не совсем обычным стал, побывав за гранью, получил некие способности, но вот сам в себе Кирилл никаких изменений не ощущал. Разве что на место преступления вывел девчонок без труда. Будто знал, куда шёл. А нечёткий силуэт на месте преступления наверняка привиделся, с богатым воображением шутки плохи, оно порой странные пассы выдаёт.

Как бы Кириллу хотелось избавить Лизу от этого кошмара, взять его на себя. Оградить, защитить, но от кого защищать в данной ситуации? Вроде как не от кого, но происходит же что-то необъяснимое, происходит же!

С первой Лизиной «прогулки» по ночному лесу ровно неделя прошла. Неделя, как судьба их в новое дело втягивать начала, да только пока ни «тпру», ни «ну», так и не поняли они, что на этот раз делать нужно.

Вот дошли до посёлка. Лиза споткнулась о корень, Кирилл подхватил её на руки, кивнул Олегу, поблагодарив за то, что открыл калитку, будто оправдываясь в чём-то, пожал плечами. Что он может объяснить ему, когда сам ровным счётом ничего не понимает? Он даже о Лизиных способностях знает далеко не всё, а, впрочем, и сама Лиза о них толком не знает. Вот она расплата за их семейное счастье, за их ладный мир и идеальную семью – вот эти истории, одна другой страшнее, а ведь не откреститься от них, хочешь не хочешь, а расхлёбывать приходится. Оказывается, счастье им авансом дано было, а счёт судьба всё выставляет и выставляет. Ох и внушительный накопился счёт!

Или нет, скорее не авансом, в кредит. И если они однажды откажутся вносить платёж, счастье будет изъято? Что ж получается, так и придётся им раз за разом его такой ценой покупать? Страшно. А без счастья никак, оно как наркотик, привыкание вызывает с первой же дозы.