Приди, рассвет

Она не уступит своего положения леди острова. Чего бы ей это ни стоило. Если она совершила побег и дерзко бросила вызов королю, то это потому, что она еще не поняла: король может отобрать – и непременно отберет – у нее остров.

– Ты можешь отправиться к лэрду Лайэну, – сказал Даро гонцу, – и сообщить ему: я благодарен за то, что он замолвил за меня слово и что Энн будет моей женой. Я никогда не забуду его доброту. Он может прийти сюда, и я клятвенно заверяю, что он будет в полной безопасности. Я тоже всегда держу свое слово. Мы отличаемся по происхождению, но мое слово для меня также свято. Я готов с радостью приветствовать великого лэрда Лайэна – союзника по старым сражениям, друга, а в будущем и родственника.

Гонец удовлетворенно кивнул.

– Я передам ему твои слова, лэрд Даро.

Сразу после ухода гонца вошел Рагнар.

– Угрозы? Требования? – спросил он. – Нам готовиться к сражению?

Даро посмотрел на Рагнара и сказал:

– Позаботься о том, чтобы все люди знали: сподвижник короля лэрд Лайэн прибывает сюда. Он привезет с собой мою будущую невесту. Отнеситесь к нему почтительно. Тот, кто посмеет оскорбить его, будет иметь дело со мной и моим мечом.

– Как в отношении твоей племянницы? – спросил Рагнар.

Даро пожал плечами и ответил со всей откровенностью:

– Король конфискует владение и передаст его лэрду Лайэну без нее, если она откажется принять предложение. Давид не рассматривает это как взаимовыгодный брак двух благородных семейств. Он делает всего лишь политический ход, и в этом его не остановишь.

– Сказать Инге, чтобы разбудила Меллиору?

Даро покачал головой.

– Пусть спит. Ей так трудно было заснуть с тех пор, как все это началось. Дадим ей поспать, пока она сама не проснется. Мне не потребуется много времени, чтобы объяснить ей ситуацию. Она будет расстроена, но в то же время испытает облегчение, потому что мы ждали войны, которая привела бы к сотням жертв и поставила бы нас вне закона, если бы мы выжили.

По всему лагерю распространился слух, что приезжает Уорик, лэрд Лайэн, – сподвижник короля. Он будет гостем Даро, с которым не единожды вместе сражался. Приезжает он как по личному делу, так и в силу государственной необходимости. Его надлежит приветствовать со всем уважением и оказывать ему гостеприимство.

Многие из людей Даро, знавшие об угрозе войны, испытывали облегчение. Одно дело – отражать вылазки на границе и совсем другое – начать открытый мятеж. И хотя о них говорили как о викингах, все они были охотниками и земледельцами, любили тепло домашнего очага и тревожились о своих семьях.

Иначе говоря, облегчение от услышанной новости испытало большинство людей Даро.

Эта новость весьма заинтриговала и некоего Ульрика Бродсуорда – именно под этим именем его знали викинги.

Он родился в Шотландии, был потомком норвежцев, присоединился к войску Даро с небольшим отрядом своих людей несколькими днями раньше. Он был хорошим воином, умел посмеяться, выпить, любил рассказывать веселые истории. При необходимости готов был гостеприимно предоставить воинам свой дом, находившийся к югу от границы, которая постоянно была предметом раздоров и споров с Англией.

Он был вхож к королю и находился в курсе событий в Стерлинге. Был свидетелем того, как Даро приехал в лагерь с Меллиорой; видел, как верные люди Даро ужесточили охрану лагеря. А сейчас сюда собирался приехать Уорик, лэрд Лайэн, сподвижник короля, который еще недавно был всего лишь тявкающим щенком. Подоплека всего дела была совершенно очевидна. Уорику должна быть передана собственность, которой некогда владел великий Адин, и осуществлено это будет через его наследницу Меллиору. Нужно сказать, что Ульрику выпала возможность увидеть своенравную красавицу и он вынужден был признать, что в песнях и легендах о ней не было преувеличений, как это обычно случается, когда воспевают богатых и знатных.

Девушка была, бесспорно, лакомым призом.

Да, именно так. Восхитительным призом. И поскольку они не собирались воевать против Уорика и короля...

Ульрик славно поразвлечется, похитив ее. Он пошел бы на это даже в том случае, если бы это была старая карга с бородавками на лице. Все дело в том, кто она и какая роль ей уготована.

Но девица к тому же отнюдь не безобразна. Она красива, как богиня. Чего стоят только сверкающие голубые глазки и золотистые волосы. Говорят, она очень горда, но гордость можно сломать. Он рос среди людей весьма суровых и многому научился, в том числе и тому, как ломать людей – и мужчин, и женщин.

Наблюдая за тем, как суетились слуги, готовили еду и отбирали скот, чтобы забить для будущего пира, Ульрик решил, что пришло время действовать. Он подозвал одного из своих людей – Хэна и сказал:

– Время выезжать. Собери наших людей, пусть они ожидают меня с запасными лошадьми у южного входа в лагерь.

Хэн вопросительно поднял бровь.

– А что затевается, Ульрик?

Ульрик неопределенно помахал рукой.

– Месть. Где дочь Адина?

– В доме Даро.

– Ее охраняют?

– Люди Даро ходят перед домом, но ведь это лагерь, а не крепость. Она здесь не пленница и не собирается бежать или воевать со своим дядей. Она почивает в боковой комнате, и при ней только служанка.

– Хорошо.

– Но что мы будем делать? Если не будет войны с королем...

– ...тогда ее устроим мы, – закончил фразу Ульрик. – Выезжаем, как я сказал. Сегодня наши пути с другими обитателями лагеря расходятся.

Меллиора понимала, что ей следует проснуться. Она пребывала в странном оцепенении, но не могла стряхнуть с себя сон. Спать было так хорошо, так сладко. Ее не мучили никакие сны, и Меллиора подумала, уж не добавила ли Инга каких-то трав в вино, чтобы ей хорошо спалось. Так приятно было ощущать тепло меховых шкур.

– Меллиора!

Ее имя было произнесено шепотом, но настолько энергично, что она сразу подумала о грозящей ей опасности.

В комнате было еще темно, хотя ей казалось, что начинает светать. Снаружи горели факелы, но сюда их свет почти не проникал. Меллиора увидела силуэт человека возле своей кровати.

– Даро? – шепотом спросила она, пытаясь сбросить с себя путы сна.

– Нет, но я человек твоего дяди, я здесь, чтобы помочь тебе.

– Что случилось?

– Король прислал гонца для переговоров. Я должен увезти тебя, пока Даро ведет переговоры. Мы должны исчезнуть бесшумно. Понимаешь?

– Это такая уловка? Мой дядя должен удивиться, как и все, из-за того, что я исчезла? – предположила Меллиора.

– Да, леди, и ты обязана мне помочь, мы должны выбраться отсюда совершенно бесшумно.

– Хорошо. – Меллиора поднялась, чувствуя, что нетвердо стоит на ногах. Взглянула на мужчину. На нем был шлем викинга и никаких других защитных доспехов, кроме кожаного нагрудника. Меллиора подумала, что он поступает разумно, ибо кольчуга и латы будут мешать ему при движении и создавать шум.

– Куда мы идем? – спросила она.

– В безопасное место. И мы должны торопиться.

До нее донеслись звуки голосов из дядиной комнаты. Она поняла, что там собираются люди.

– Да, дайте мне немного времени, чтобы одеться. Мужчина отвернулся. Она схватила платье, натянула его поверх полотняной рубашки и быстро сунула ноги в башмаки.

– Надень вот эту накидку. Опусти пониже капюшон. Быстро выходим.

Когда Меллиора набрасывала на себя накидку, она заметила рядом с кроватью дядин подарок – маленький кельтский меч. Она прицепила к поясу кожаные ножны и сунула меч туда. Все это оказалось скрыто накидкой.

Затем они вышли через дверку из шкур. Меллиора размышляла о том, что мог говорить гонцу Даро.

– Нагни пониже голову.

– А чего мне здесь бояться? Ведь это люди моего дяди, – возразила Меллиора.

– Никогда не знаешь наверняка, кому можно доверять, миледи. Воины приходят и уходят, привязанности меняются. Лучше, чтобы никто не видел, куда мы направляемся. В такие опасные времена мы живем.

Меллиора опустила голову, закрыла лицо, и на них никто не обращал внимания, пока они шли по лагерю. Они подошли к воротам в стене, где их ждала группа всадников, держа наготове лошадей для нее и ее сопровождающих.