Анархист

Девушка окончила курсы связистов, и включила свои, то есть, папины, связи, чтобы попасть на фронт. Папа расстарался, и Антонина в компании трёх подруг прилетела в Хатинохе, ставшей советской военно-воздушной перевалочной базой на пути в Перл-Харбор. Пока ожидали Бумеранг до места, решили проехаться в Токио, посмотреть на местные достопримечательности. Линия судьбы привела девушек прямиком к пожару: вспыхнула маленькая харчевня в глубине тесного переулка. Хозяин харчевни, единственный мужчина в доме, лежал без сознания: на него рухнул навес, и черепицей старику глубоко рассекло кожу на морщинистой лысой голове. У разгорающегося пожара нелепо суетились несколько женщин, но поделать ничего не могли, а там, в глубине, лежала женщина с маленьким ребенком.

Разумеется, советские девушки бросились на помощь: они разгребли завал, вытащили бабу с ребенком, и принялись заливать огонь водой, но в этот момент кувшин с кунжутным маслом, что долго стоял в огне, наконец не выдержал и вспыхнул. Вспышка была невелика, но именно в этот момент Антонина наклонилась, чтобы вылить воду в огонь.

Лицо, руки и и грудь девушки охватило пламя, но подруги вовремя среагировали: накрыли каким-то покрывалом, и сбили пламя.

Ирине тогда лично позвонил Будённый:

— Ирина Михайловна, позволь деликатный вопрос.

— Почему так официально, Семён Михайлович?

— Непростое дело, деликатное. На Гавайях держит оборону генерал Волков, к нему ехала на место службы его младшая и единственная дочь. У генерал трое сыновей, а дочь он любит до беспамятства. И так случилось, что девочка в Токио полезла спасать людей на пожаре. Людей спасла, а сама пострадала: обожжены руки, лицо и грудь. Пока девочка в госпитале в Токио, отцу ничего не сообщали.

— Всё понятно, Семён Михайлович. Пару операторов с комплектом оборудования выделю. Самолёт вылетит через четверть часа. Бумеранг до Токио выделите?

— Спасибо, девочка! И Бумеранг выделим, и самый лучший экипаж дадим.

Бумеранг приземлился Хатинохе, оттуда пара Аистов полетела в Токио, и приземлились на дороге возле госпиталя именно в тот момент, когда обезумевшие от горя служители спортзала доставили туда тело своего мёртвого императора.

Тамаре и Наташе, операторам медкомплекта, хватило одного взгляда, чтобы понять суть произошедшего: микрохирурги отправились на положенные места, а тело мальчика прекрасно уместилось в одном мешке с субтильной девушкой.

— Аматерасу привела вас сюда в этот момент. — с яростной верой в глазах сказал гвардеец-лейтенант, и представился — Накамура Иошинори. Я обязан сопровождать своего повелителя до места лечения.

— Мы летим в Советский Союз, только там есть аппаратура и условия для лечения. Поймите, мы летели спасать девушку…

— Это карма. Я лечу с вами.

Из Аистов вся группа перегрузилась в Бумеранг и полетела в Мохово, где их уже ждали.

Масахито пришел в себя от яркого света, пронизывающего всё его тело, обжигающего в грудине и в боку. Открыв глаза он увидел, прекрасное женское лицо с сияющими глазами и светящиеся руки — как раз они чем-то похожим на пинцет, вынимали из его тела пули: одну, вторую, третью. Пули тяжело звякали падая в эмалированный тазик. Тогда Масахито раз и навсегда понял, кого он полюбил с первого взгляда и на всю жизнь — эту женщину. Он ещё не знал её имени, он уже знал, что его чувство абсолютно безнадёжно.

Карма.

Женщина заглянула в глаза мальчику и что-то сказала по-русски. Тотчас мужчина с глазами фанатика промокнул пот со лба и щек ребенка.

Женщина снова улыбнулась и ласково сказала по-русски ещё одну фразу, уже обращаясь к Масахито, и он понял все слова незнакомого прежде языка:

— Ты вовремя попал в руки девочек, ещё пару часов, и ты будешь как новенький.

А потом был период восстановления, когда святая Ирина ежедневно его посещала. Масахито уже знал, что она святая, но также был уверен, что она не просто святая, а земное воплощение самой Аматерасу. Всё это время, ни на секунду не покидая своего повелителя, рядом с ним находился верный Накамура Иошинори. Он единственный, кроме Ирины Сергеевны, знал о чувствах своего императора, и как она молчал.

Спустя несколько лет Масахито приехал учиться в Кораблестроительный институт — чтобы быть ближе к Ирине Михайловне. Тогда он познакомился и подружился с Антоном, Юрием, Ларисой, Артемом и со славным Сергеем Никифоровым. Почему-то взрослые люди легко приняли в свой тесный круг юношу, который стремительно превращался в мужчину.

Что до девушки, с которой он путешествовал через полмира в мешке, то её полностью восстановили, благо война в Европе завершилась и пришла пора залечивать слепоту и уродства.

Уродства вообще не должно быть в мире.

— Лариса Авдеевна руководит госпиталем, и делает это очень успешно. Собственно, помощников и смену для себя мы подготовили отлично, и собирались вместе заняться выращиванием медицинских приборов, но… взбунтовалась общественность. Пациенты желают, чтобы их лечили я и Лариса. Или, на крайний случай, под руководством кого-то из нас. Вот Лариса и осталась на хозяйстве, но со временем переберётся ко мне. У них с Юрием Виссарионовичем всё хорошо, четыре мальчика и три девочки, все дети здоровы, все умные, старательные и трудолюбивые. Юрий, как вы знаете, довёл до ума свои бинические аккумуляторы. Приборы запустили в серию во многих странах. Теперь его институты работают над малогабаритными аккумуляторами, а там вопросов и загадок как бы не больше чем с большими. В общем, работы у него на долгие годы. Главной своей целью Юрий Виссарионович считает создание лёгких, ёмких и дешёвых аккумуляторов для летательных аппаратов. Ваш добрый друг, Антон Петрович, шлёт привет и пожелания благополучия. У него тоже всё прекрасно. Работает советником у товарища Сталина, заодно выполняет его особые поручения. Вот недавно прихлопнул очередную атомную лабораторию в Большой пустыне Виктория, что в Австралии. Всё буржуинам не имётся, всё желают обзавестись атомной дубиной. Ермолов, он вам тут активно помогал, когда разбирались с затаившимися сторонниками сёгуната и прочей либерни, тоже активно работает. Он теперь первый заместитель товарища Берия. У него тоже всё благополучно, правда, детей всего трое. Очень они с супругой расстраиваются, но медицина пока бессильна.

— Погодите, Ирина Михайловна, а сколько у вас детей, неужели остановились на четырёх?

— Ну что вы, Масахито, у нас уже шестеро. Последняя была двойня. Скоро приедут, посмотрите.