Анархист

Глава 31

Поездка на мясоконсервный завод тоже принесла сюрпризы, вернее, доставила повод удивиться.

Подготовка сырья ничем не отличалась от таковой на хлебокрупяном заводе, зато дальше начинались различия: на дно термостата укладывалась целлулоидная плёнка, на которой был нанесён какой-то узор.

— Что это за наскальная живопись? — полюбопытствовал Юрий.

— Это рисунок мраморной говядины. — сообщил сопровождающий, начальник производства, отрекомендовавшийся Андреем Андреевичем Егоровым.

— Андрей Андреевич, расскажите подробнее. — попросил Юрий.

— Хм… Да, вы же не в курсе. Натуральное мясо редко бывает монолитным по составу. Чисто мышечное строение имеет разве что вырезка. А все остальные виды мяса имеют прослойки жира, плёнок и прочих включений. Мраморное мясо имеет включения, образующие своеобразный рисунок из мышц и жировой ткани, весьма характерного вида. Ко всему прочему, прослойки жира придают особую сочность и вкус мясу. На нашем заводе придумали, и я вам представлю автора идеи, как создавать рисунок, неотличимый от натурального мяса. Суть метода в том, что не плёнке специальными маркерами наносится рисунок, на который садятся микроорганизмы ответственные за создание мышечных волокон, соединительной ткани, жировой прослойки и прочего.

— Очень хорошая идея. — согласился Юрий — А вот я люблю мясо на косточках, и многие любят.

— Да, об этом мы задумались сразу, и когда Ириней Савватеевич Воронцов предложил способ графической дифференциации слоев, следующим шагом стало создание методики получения мяса на косточках. Правда, у нас получается мясо скорее на хрящиках.

— На хрящиках? Необычайно интересно.

— Да, в продаже такие сорта не задерживаются.

Прошли за кассетой, вынутой из термостата, проследили весь путь: сначала кассету загрузили в центрифугу, отжали жидкость. Затем громадный, едва ли не в тонну весом кусок порезали на куски килограммов по десять, роняя их на транспортерную ленту, что отправляла их в другую машину, для нарезки на порционные куски.

На другой линии, в это время, готовился гуляш, на следующей линии — отбивные… И так далее.

— Вы понимаете, что технологические линии мы быстро перенастраиваем по мере необходимости. — пояснил провожатый.

— Консервы производятся тут же?

— Нет. На нашем заводе нет консервного производства. Мы работаем с продуктами непосредственного употребления. Впрочем, у нас имеется колбасный цех, где производится широкий ассортимент изделий, в том числе и мясные деликатесы.

— Но самое интересное, конечно же, в лаборатории. — утвердительно сказал Юрий.

— Разумеется.

В лаборатории, однотипной с лабораторией хлебокрупяного завода, их ожидала рабочая суета в комнатах и боксах: через стекло дверей всё было отлично видно

— Любопытно, а что для вас стало сверхцелью? — спросил Юрий.

— О, вы знаете наше тайное слово? — усмехнулся начальник производства — Наша сверхцель необыкновенно сложна. Мы замахнулись на создание молока.

— Расскажите подробнее, если можно.

— Молоко представляет собой суспензию, включающую в себя комплекс специфических молочных белков, молочные жиры, и очень непростое соединение, лактозу.

— Помню ещё с детства этот плакат: «Молоко нам дарит белки, жиры и углеводы». — поддакнул Юрий.

— Верно. Плюсуем сюда же обширный комплекс витаминов. В абсолютном исчислении их немного, но они имеют очень важное значение в формировании продукта. В процессе работы мы столкнулись с массой трудноразрешимых проблем: с одной стороны мы подобрали культуры микроорганизмов, вырабатывающих белки и жиры, практически неотличимые от натуральных. С другой стороны мы нашли зверушек, вырабатывающих лактозу. Составляющие у нас на руках, а на выходе пшик. Уже столько времени бьёмся об эту стену…

Повисло молчание, которое нарушил лейтенант:

— По-моему, уважаемый Андрей Андреевич, вы пошли совсем не в ту сторону. — сказал он — Думаю, вы упёрлись в технологию прямого создания молока по подобию способа создания мяса, но упустили из виду, что молоко обладает совсем другими свойствами.

— Ну-ка, ну-ка! — поощрительно сказал Егоров, и в глазах его загорелся интерес.

— Белки, жиры и углеводы для вас полуфабрикаты. Очевидно, нужно средство, которое объединит слагаемые. Нужен комплекс бактерий, который свяжет их в суспензию. Сделайте искусственное коровье вымя, а оно довольно сложно по устройству, и воспроизведите в нём процесс синтеза молока.

— Невероятно. — монотонным голосом сказал Егоров. Видно было, что он испытал немалое потрясение — Невероятно, что мы не увидели такого очевидного шага. Молодой человек, вы, совершенно точно, занимаетесь не своим делом. Ваше место у нас в лаборатории. Вы нужны нам!

— Простите великодушно, но я сейчас нахожусь на службе. — усмехнулся Никифоров — Я уже сегодня говорил, и повторю: после войны я займусь микробиологией.

Уже в машине, по пути обратно, Юрий ткнул лейтенанта в плечо:

— А ведь эти заводские начальники абсолютно правы: ты занимаешься абсолютно не своим делом. Но они, хитрецы местного разлива, хотят получить тебя к себе, на позицию «принеси-подай», ты учти такой момент на будущее. Фигу им с маслом. Человек с редкостным талантом должен расти, и ты будешь расти. Короче: ищи нам дельного особиста, а сам станешь моим замом по технологиям. Это тебе для разгона. Потом станешь замом по науке, но к тому времени ты должен затыкать за пояс всяких кандидатов в доктора и профессоров. А потом — как сложится жизнь.

— Входите, товарищ Дикобразов, товарищ Сталин Вас ждёт.

В кремлёвском кабинете вождя Антон был уже третий раз, но через приёмную и секретаря — впервые. Те два раза, его визиты следовало скрыть от посторонних, а теперь, и времена, и обстоятельства изменились.

— Здравствуйте, товарищ Сталин.

— Присаживайтесь Антон Петрович, у меня есть несколько вопросов, которые надо разрешить.

Антон уселся у стола, папку, принесённую с собой, положил на стола, и заранее расстегнул застёжку на ней.

— Первый вопрос такой: по предоставленным Вами данным, наши учёные создали ядерное оружие. Из предложенных Вами образцов они выбрали два вида термоядерной бомбы и нейтронную бомбу. Атомные бомбы делать не стали, так как при своей примитивности они более опасны как при хранении, так при применении, а главное — по последствиям применения. Подчеркну: опасны для нас.

Антон внимательно слушал.