Страница 30 из 49
Не было сил выдумывать что-то неординарное, и ноги сами повели меня по маршруту, который помнили. Я и пошел. Поднялся из подвала и тут же ощутил уют, исходящий от одной из комнат. Внутри горел камин, напротив - покрытый красным шелковым покрывалом диван. Вдоль него ютилась маленькая бесполезная тумбочка с длинной изогнутой вазой. Та, что бросилась мне в глаза вначале. Только вблизи она выглядела гораздо лучше. «Стащить проще, чем оставить - беру». На ней были выгравированы розовые горы, обведенные золотом, голубое небо с облаками и прочая изобразительная муть. В любом случае, выглядело ценно, потому и забрал.
Однако одна мысль остановила меня: «Ведь выход охраняется, как мне тогда выбраться?».
Мне в лицо бросилась веревочка. «Что за?». И вправду по всей стене тянулась веревочка, она далеко шла по коридору и исчезала за углом. Извращенный интерес снова взял верх, и я стал следовать по ней, надеясь, что, может, она могла вывести меня наружу. Однако, вернувшись в подвал, я прикинул, что к чему: в кабинете Рамиреса висел звоночек, видать, чтобы звать слуг, не вставая с пятой точки. Я вернулся туда, откуда начал. «Но ничего», - подумал я, - «здесь должен быть еще один выход – он просто прячется от меня».
Спустя несколького мгновений блужданий по подвалу, я влетел в хорошо освещенный холл. Какой-то странный запах начал крутиться у носа. Я проходил по пустому кирпичному полю и чувствовал возрастающее негодование. Древний ковер вел меня к клетке. «Он сюда и людей сажает. Какое право имеет? Ну да, он же Лорд, простите». Все это мне сильно напомнило Клагсхлефт, и Катти – два отвратительных образа. Решетка была непозволительно большой, если, конечно не подумать, что Рамирес решил там заточить ни одного человека, а целую охапку.
«Чем это воняет?» - думал я, оглядываясь по сторонам. Смутные воспоминания пришли на ум, и еще перед тем, как я увидел то, что скрывалось за решеткой, я понял, какого рода это были воспоминания. Склизкие стены, темнота, переливающиеся колонны, торчащие из земли – это все был Бонхард. А главное сидело в уголке, похрюкивая и постанывая. Это что-то смотрело на меня своими большими змеиными глазками и, казалось, улыбалось. Кислый запах набросился на меня после приветливого: «Кхе». Рамирес держал у себя в замке буррика, как и болтала чернь. Красивого вонючего сорванца, еще совсем молодого. Перед решеткой стоял диван. «Чтобы видеть своего любимца. Но зачем? Зачем?!». К голове «Золотца» был привязан бантик, а шее трепыхался металлический брелок.
За его спиной я различил трубу, по которой это чудовище, видимо, передвигалось. В трубу мог протиснуться человек, но только на четвереньках. Я прикинул в голове, куда она могла вывести и пришел к выводу, что… «Стоит попробовать». Тогда я вытащил позолоченный ключ от решетки, что нашел у Рамиреса в нагрудном кармане. Буррик вальяжно встал и уперся мордой в решетку. «Думает, я его кормить буду!», - усмехнулся я.
Замок затрещал и дверца отворилась. Не обращая внимания на любопытные глаза этого домашнего питомца, я нагнулся, чтобы пролезть в щель, как сразу отшатнулся и упал на спину. Вонь была непередаваемая. Тем более что вся эта вонь не стояла на месте, а как осенний ветер ходила туда-сюда. Один из таких потоков меня и сбил с ног. «Лезь!», - сказал я себе, а потому задержал дыхание, опустил руки на склизкий пол и пополз.
Туннель кончился, и я попал в вольер для животных, кругом валялись кучи говна и причудливые игрушки. Вольер был огорожен полутораметровых забором, а «как известно, буррики не умеют прыгать». Оказавшись на другой стороне, я не мог нарадоваться свежему воздуху, который валил из канала. Молоты построили его еще до моего рождения, чтобы соединить близлежащий дома водой. Паровые механизмы выкачивали чистую воду из реки Халлес и они же сливали ее обратно в Нижнем городе. Даже здесь видно, что все блага достаются тем, кто выше.
По желобу тек интенсивный поток. По колено в воде, я двигался по нему, стараясь не поскользнуться. Позднее я уперся в ту самую решету, которую заприметил во время своего «отпуска». Как я и говорил, снять решетку было невозможно, но, нащупав пальцами дно, я еще тогда заприметил, что с другой стороны вполне можно через нее просочиться. Вода хлестала с невообразимой силой, пенилась и шла дальше.
Я держался за металлические прутья и готовился нырнуть, вода была ледяная, так что я находил любые оправдания, лишь бы не прыгать в прорубь.
«Не поздоровится Рубену и Доналу за такие шутки. Они за все заплатят, никто не останется без подарков».
Когда я погрузился в бурлящую воду, по моей спине побежали ледяные ручейки, изо-рта моментально стал идти пар. Как только я убрал ногу с кирпичного уступа, вода понесла меня прямо под решетку. В последний момент я ободрал себе нос, но не успел этого заметить.
Что за чувства! Что за боль! Что за наслаждение! И свет и тьма. И воздух и смрад. Замок Рамиреса избавился от меня. Выкинул, как ненужный материал.
«Так сказать, вышел через очко».
10
С радостью и воодушевлением я встретил новый день. Чувство скорой победы пьянило меня победы, ведь все стало на свои места. Я расплатился с арендодателем, у меня практически была своя лавка, я знал, кто подослал ко мне наемников, наконец, я мог позволить себе шикануть. Накупил себе жрачки, и отправился запасаться «полезными штучками». А такое всегда можно было достать у Зеленоглазой.
Дома разошлись, показался знакомый узкий, как перо, переулок. Словом – я был уже на месте. Три стука, и снова меня объяло домашнее тепло. «Откуда я вообще знаю, что такое дом?», - мелькнула мысль, но я послал ее к черту!
Зеленоглазая даже не взглянула на меня, молча прошла за прилавок и говорила оттуда, словно была чем-то огорчена.
- Понравилась моя хлопушка?
- Очень.
- Я ожидала, ты придешь раньше, но раз такое дело… придется платить. Тебе сколько?
Что-то мне не понравилось в этом голосе. Он звучал как-то металлически, ненатурально. Что-то явно было не так. Я не стал задавать лишних вопросов, в конце концов, меня это не касалось. К тому же она женщина, кто знал, что ей могло прийти в голову.
- Сегодня беру много: пятьдесят стрел, двадцать стеклянных капсул и веревок. Те бомбы тоже не помешают – штук пять. Сорок факелов, еще отмычки… десять пар, может, и плащ новый найдется? Ремень?
- Ты я смотрю, время зря не терял. Заплатить сможешь? В этот раз никаких поблажек.
От гордости и глупости я не смог удержаться и вывалил на прилавок мешок с деньгами. Зеленоглазая ухмыльнулась и чего-то ждала, переводя взгляд с меня на злополучный мешочек.
- Хорошо, - холодно произнесла она, - Триста сорок золотых, вор.
Так она меня еще никогда не называла. Я сунул принесенные ей предметы в сумку, но не досчитался одной «бомбы». Я вопросительно глянул на нее, она не спускала с меня глаз. А когда заметила мое удивление, также холодно выкатила ее из-за прилавка.
- Вот. Не урони ее, Гаррэт.
Вдруг камин распалился, и меня накрыло теплым потоком и ароматом дров. Вместе с ним я почувствовал, кажется, запах цветов?
«Что за чертовщина? Откуда здесь цветы?», - каким идиотом я был.
Немного обескураженный я кивнул и молча направился к выходу, чуть не опрокинув метлу.
- Зайди на недели как-нибудь. Не буду спрашивать когда, сам реши. Ты же такой занятой. А теперь прощай.
- Хорошо, я зайду, - что-то странное закрадывалось в мою голову, но я не мог понять что. «Тебе пудрят мозги, закручивают канатом рациональность. Очнись! Что? Что я только что сказал?».
Когда я моргнул, то очутился на улице. Холодной и привычно вонючей. «И все же, этот запах мне милее, хоть и навевает тоску. А не эти ваши… цветы. Цветы…».
«Что ж теперь к Бассо и праздновать!», - возникло самим собой, и, наслаждаясь размышлениями о «наказании» Глав Гильдии после «преступления», я покинул темный переулок.
Так я направился исследовать место, которое знал еще с детства. Хотя тогда оно было другим. И все равно таким знакомыми и родным.