Ее катализатор

— Выявила, — глухо ответил он.

— Тогда не вижу причин еще оставаться здесь. Ей нужен отдых и много сна. Николетт, тебя заботят деньги? Выплатят ли тебе все?

— Я выплачу все и даже больше, — процедил Шафран.

— Я еще должна много всего сделать!

— Например?

— У него… э-ээ… — мой голос задрожал, а я вспомнила вторую часть миссии. — Список невест, надо помочь определиться.

— Серьезно? — бровь Лоуренса взметнулась вверх, а Шафран побледнел.

— Это я и хотел обсудить, — начал король.

— Ваше величество, — снова перебил его Лоуренс. — Вы считаете, что Николетт нужно остаться для проверки ваших невест? Вы хотите их дополнительно как-то проверять с помощью ассасина?

— Нет… — ответил Шафран.

И мир вокруг меня снова стал расплываться, а голоса затихать. Последнее, кого я слышала была Рейни:

— Она смешала обезбол с бодрящим раствором после того как у нее были откаты! Она вырубается! Она проспит точно неделю.

Шафран

Он посмотрел на закрытые глаза девушки, которая несколькими мгновениями назад истекала кровью. Его сердце пылало и ревело. Все, что он хотел сделать, это поднять ее на руки и унести отсюда. Кто бы знал, что у него будет соперник. И не мужчина, претендующий на сердце смелой словно волчица девушки. А ее родной брат.

Он взирал на Шафрана гневно. И король искренне понимал его. Он сам винил себя, что ситуация приняла такой оборот. Он не хотел больше, чтоб Николетт было больно. Хотел укрыть ее в покоях, самому за ней ухаживать, пропускать через пальцы ее длинные волосы и вдыхать травяной запах свободы. Свобода и сила. Это то, что он ощущал рядом с ней и от нее.

— Это не означает, что она мне не нужна, — произнес Шафран.

Эндари замер, шокировано глядя то на короля, то на Николетт, то на свою жену. Рейни слегка улыбнулась, за что получила укоризненный взгляд от мужа.

— Неужели? А вы ей нужны? — оскалился Лоуренс.

Шафран заколебался. Он не знал ответа на этот вопрос.

— Вот подумайте. Ей нужно прийти в себя вдали от ваши дворцовых и политических игр. Зачем она вам? Вам вон, жену надо выбирать. Или вы хотите жениться на иностранке-ассасине? Ваш народ не очень будет доволен. И я тоже. Моя сестра — одна из самых смелых и сильных людей. И ей нужен кто-то такой же храбрый! Я забираю ее, и вы не посмеете мне помешать. Иначе я буду с вами драться.

Шафран молча смотрел на спокойно спящую Николетт, и сердце сжималось от любви к ней. И разум говорил отпустить… Но сердце велело удержать. Но если она синоним к слову свобода, можно ли ее пленить?

— Пусть она выспится в Нуринии, — подала голос Рейни. — Отдохнет. Она же не вечно будет спать. Вы можете ей написать, пригласить в гости. Или самому приехать.

Лоуренс кинул на Рейни гневный взгляд за идею, подкинутую королю. За что получил рычание от Эндари, когда тот увидел, что на его жену посмели так посмотреть.

— Эндари, — сказал Лоуренс. — Не серчай. И… я рад, что такой как ты есть у моей подруги. А у моей сестры есть только я.

Тот отступил, приобняв свою жену.

— Если сунетесь в Нуринию, — сказал брат Николетт. — То путь к ней лежит через меня! А я встречаю гостей с оружием. Надеюсь, мы поняли друг друга.

— Вполне.

Шафран смотрел, как Лоуренс поднимает тело его любимой девушки на руки и несет к выходу. Он готов был завыть как раненый зверь, которому отрубили лапу. Он просто молча смотрел вслед как часть его сердца уносят от него. И ничего не мог с этим поделать.

Он вернулся во дворец. Фарина допросили, он не сознался в сговоре с Рильей, но подтвердил, что был тайным внебрачным сыном Фелора. Его казнили. Ханилиду, его любовницу и сообщницу, посадили в тюрьму. Девушка громко ревела в кабинете, где ей озвучили приговор. А за стеклом наблюдала Латифа, трясущаяся как осиновый лист.

Шафран отпустил ее в Лерон, та попросилась ухаживать за Николетт. Он готов был оказать ей поддержку первое время, предложил, что если та пожелает, то может там начать новую жизнь. Все равно у нее не осталось тут близких. От тела ее бабушки ничего не осталось, она вызвалась навестить свой родной дом перед отъездом в Нуринию.

Сорин был казнен, а начальник штаба понижен до рядового. Как может управлять штабом тот, кто не заметил крысу рядом с собой?

Люрис исполнял обязанности временной главы, нужно было выбирать руководителя штаба, а он не горел этим. Впрочем, и репутация у него была больше как шпиона, нежели как руководителя. Он не сильно пользовался большим авторитетом среди своих коллег именно как человек, который может управлять другими.

За день было принято много решений, исполнены приговоры. Шафрану сообщили, что Кариопа идет на поправку, а сестры шлют ему теплый привет и ждут возвращения матери из больницы. Канг перевезет ее в резиденцию. Только резиденцию ей и сестрам придется сменить. Шафран переживал за их безопасность, так как их резиденция была на границе с Рильей. И хотя он был уверен, что в ближайшее время подстав не стоит ожидать… лучше не рисковать. Вечером он зашел в свои старые покои, которые почти привели в порядок. Тут стояла новая мебель, новая кровать с новым постельным бельем.

Он не смог тут находиться… и вошел в ее покои. Вещи Николетт собрала Люси, они готовились к отправке завтра в Лерон. Он вошел в спальню и сел на кровать. Они были здесь вместе. Он не решался приводить ее к себе в спальню, осознавая сколько женщин там побывало. Шафран даже радовался в глубине души взрыву. Все обновили. Он хотел привести ее туда, где не будет место прошлому.

Когда он дарил ей подарок на день рождения у него уже был сделан выбор. И он столько раз хотел поговорить с ней. Спросить, решится ли она стать его женой. Ему было все равно, что скажет народ. Именно она подходила для этой роли как никто другой. И даже на это плевать. Подходит или не подходит. Его сердце сделало выбор.

Он вдохнул, ощущая еще остатки ее запаха в комнате, сжал челюсть. А затем положил к ее вещам дневник Норвеса. Ему рассказали, что она интересовалась им. Пусть будет у нее. Он снова достал его, еще раз пролистал старые страницы, задержался на последней. Еще раз прочитал. И закрыл дневник, надежно упаковав в ее вещи.

Затем король обошел покои своей любимой и закрыл за собой дверь, забрав засохшие бело-розовые махровые гвоздики.

Бело-розовые гвоздики: «Я навечно буду твоим»

30 Глава. Север нашел свой дом

Первое, что я сделала, когда проснулась это разозлилась. Я осознала, что лежу на кровати в своей квартире. Сколько раз я скучала по своей спальне, мечтая тут оказаться. А сейчас… уже нет.

Я посмотрела на свой потолок, разрисованный цветами. Бело-розовой махровой гвоздикой.

Какая ирония и боль!

Я захотела разреветься.

— Вы уже встали? То есть ты встала. Лоуренс говорил, что ты не хочешь, чтоб к тебе на «вы» обращались, — прощебетала подошедшая ко мне девушка.

Это была Латифа. Одетая в футболку и брюки! Брюки и Латифа! Этот факт меня ошарашил сильнее чем тот, что она у меня дома. Но разум возобладал.

— А что ты тут делаешь?

— Я переехала сюда, вроде как. Пока ухаживаю за тобой.

— Я уже поправилась. Сколько часов я спала? Когда меня успели перевести?

— Вы спали неделю.

— Неделю?! — заорала я, чем сильно напугала Латифу, она сделала пару шагов назад от моей кровати. — Какого вообще?!….

— Ваша подруга сказала, что вы смешали какие-то два вещества и последствия были необратимы. Поэтому вы отдыхали. Зато все ваши раны затянулись. Рейни заглядывает регулярно сюда. Они с Эндари снова вернулись в Лерон на время, решив, что слишком много Кароса им было.

— Меня Лоуренс сюда принес, да? — глухо спросила я.

— Да. Он много ругал его величество за ваше состояние.

— Не его ума дело!

— Он переживает за вас, по-моему, у вас потрясающий брат.

— Ой, ну иди скажи ему об этом.

Латифа резко замолчала и грустно посмотрела на меня. Зря наорала на нее. Она ни в чем не виновата. Ей тоже сильно досталось.