Шагая к счастью

Но если мои выводы верны, то мой несостоявшийся убийца, находится с этой стороны границы!

От этой мысли меня бросило в холодный пот…

А если я его случайно встречу?

Узнаю ли я его? Ведь я видела только холодные, серые глаза! Узнает ли он меня? Ведь прошло десять лет. Я повзрослела, но глядя в зеркало я не вижу сильных изменений. Мне кажется, что я всё такая же!

Остались бы мы жить в Сайделле, если бы уже тогда знали, что они, возможно, причастны к нашей трагедии?

Не знаю!

В тот момент я даже не решалась строить предположения о том, кто мог это сделать. Для нас было важнее найти приют и пропитание, а не искать неизвестных врагов. И что бы смогла сделать двенадцатилетняя девочка и трёхлетний малыш? Мы и сейчас ничего не сможем сделать, даже если узнаем кто был виновником нашей трагедии! Поэтому и ответить на вопрос о нашей жизни в Сайделле, я не могла. Но надеялась избежать встречи с моими неизвестными врагами.

Мы нашли дом в маленькой деревушке Крайна. И семью в лице всех её жителей. Часть из которых сейчас находились около меня и как могли, облегчали мне жизнь в тяжёлом походе, в окружении большого числа посторонних мужчин. Теренс нашёл друзей и не лишился счастливого детства, чего увы мне не удалось. И в принципе мне грех жаловаться. И даже если правитель Сайделлы, этот жадный старик, виноват в смерти моих родных, то простые жители, к этому не причастны. Простым людям в принципе чужды любые войны. Им главное, чтобы были сыты и здоровы дети, чтобы урожай был хороший и имелась работа. А дрязги из-за земель и власти — это удел богатых, которым вечно чего-то не хватает…

Хотя почему чего-то?

Счастья им не хватает и любви. А их, как принято говорить, за деньги не купишь. Вот и мечутся они от безысходности, ломая жизни и всем окружающим.

Лёжа в телеге, под не промокающим плащом, раздумывая и предполагая, даже не заметила, как уснула.

Мне снова снился огонь… Как и много лет подряд. Он распространялся вокруг меня, слизывая своими языками всё, что попадалось на его пути, оставляя после себя только пепел и пытаясь добраться до меня. Я металась по, до боли знакомой, каминной комнате, пытаясь докричаться до родителей, которые стояли и смотрели на меня со стороны и улыбались.

Проснулась тяжело дыша и в холодном поту. Словно марафон пробежала. Резко вскочила и начала оглядываться.

Всё та же вереница телег, уставшие мужчины и хмурое небо над головой. Хорошо, хоть дождь прекратился и можно немного обсушить вещи.

Не заметив каких-либо изменений, успокоилась и начала обдумывать увиденное во сне. Впервые, за десять лет, я увидела родителей! Сам пожар, с его языками пламени, которые тянулись ко мне, снился постоянно. Я до сих пор огня боюсь и к кострам, стараюсь близко не подходить. Они вызывают у меня неприятные, пугающие воспоминания. Сразу после трагедии, пожар снился каждую ночь! Я просыпалась от ужаса и ещё долго давилась слезами, пытаясь успокоиться и не разбудить Теренса. Потом, такие сны стали всё реже, и уже не так пугали, но всегда, только огонь и огонь и не разу родители…

А сегодня приснились!

Они стояли, обнявшись и с тёплой, такой родной улыбкой смотрели на меня…

Что это значит?

Неужели зовут к себе?

Неужели мне не суждено вернуться из этого похода?

А как же Теренс?

Ощущение безнадёжности, опустошённости и чудовищная тоска накатила на меня. Я удержалась от слёз только благодаря тому, что впереди показались стены приграничной крепости и серые шатры военного лагеря, что расположились за стенами на пожухлой, промёрзшей лужайке.

Часть телег, та что с пропитанием, не останавливаясь, направилась в открытые ворота крепости, а часть, та что с людьми и оружием, повернула в сторону лагеря.

— Разгрузить телеги, собрать шатры, — услышали мы одного из командиров, который проскакал мимо нас к концу вереницы.

Все зашевелились и начали разбирать имеющийся скарб.

— Держи, не выпускай из рук пока не узнаешь куда вас разместят, — Уилан всунул мне в руки мой мешок с вещами. — Сейчас здесь такая неразбериха начнётся, что не долго и вещи потерять, а торговых лавок здесь наверняка давно уже нет.

Я стояла со своей сумкой и осматривалась по сторонам. В какой-то момент замерла, увидев недалеко мужчину в полностью скрывающем костюме, только глаза были видны. Он как-то внимательно и задумчиво смотрел на меня. И стоило мне поймать его взгляд, меня словно в ледяной прорубь окунули, лишая дыхания и жизни. Глаза… которые сейчас смотрели на меня, я узнала мгновенно. Эти глаза я видела десятилетиями в своих ночных кошмарах. Глаза, которые хотелось выцарапать. Серые, холодные, бездушные. Глаза убийцы моей семьи. Я, замерла на месте, не замечая окружающих и пыталась начать дышать.

— Элла, тебя зовут, — Уилан выдернул меня из кошмара, в который я проваливалась. Переведя взгляд на него, я тяжело задышала, получив возможность вдохнуть.

— Целители все подходим ко мне, — услышала я хриплый, старческий голос и увидела около одного из шатров невысокого, седого мужчину с длинной бородкой. Идти мне было не далеко и я, встав около него начала осматривать приближающихся целителей, стараясь больше не смотреть на подозрительного человека. — Совсем уже сума по сходили, одних девиц отправили, — начал ворчать старик, наблюдая подходящих, в основном молодые девушки и женщины. С некоторыми я уже успела познакомиться в пути. — Меня зовут Давин О Джерад, — представился мужчина, как только все подошли. — Я главный целитель в этом лагере и ваш непосредственный начальник.

— А есть ещё другие лагеря? — перебил целителя кто-то из мужчин.

— Да. Есть ещё один, непосредственно на линии соприкосновения, они двигаются вместе с войнами и оказывают первую помощь, чтобы сильно раненных успели переправить к нам, а при незначительных ранениях исцеляют на месте, — ответил Давин, не обратив внимание на то, что его перебили. — Вот этот шатёр для мужчин, — указал он на большой, зеленовато-серый шатёр за нашей спиной. — Заходите, оставляйте свои мешки на свободных лавках и за мной.

Целители мужчины, которых, среди нас, было всего четверо, занесли свои мешки и вышли к нам. Дальше нас повели в глубь лагеря и показали ещё на один шатёр, обозначив его женским. Все девочки тоже занесли свои мешки и вышли обратно. Следующий шатёр был белый и очень выделялся среди серой массы остальных шатров и цветом, и размером. Он был самым большим в лагере и находился как раз около женского шатра. Зайдя в него погрузились в атмосферу боли и страдания. Запах лекарств, палёной или гниющей плоти врезался в нос, вызывая приступы тошноты. Широкие лавки, которые стояли в несколько рядов, тянулись от стенки до стенки с узкими проходами между ними. Почти на всех лежали раненные, полуживые, стонущие от боли войны, а рядом с некоторыми стояли целители и вливали в них те крупицы магии, которые ещё оставались.

— А это все целители? Почему их так мало? — удивился всё тот же голос. В этот раз он стоял около меня, и я смогла его разглядеть. Высокий, худощавый парень лет двадцати, двадцати пяти, с взлохмаченной копной рыжих волос и россыпью веснушек на лице.

Целитель тяжело вздохнул и сел на ближайшую лавку. Весь его вид кричал о неимоверной усталости и обречённости. Сгорбленная спина, бледная, почти серая кожа, впалые скулы и почти побелевшие зрачки. Все мы прекрасно понимали, что это последствия долгих вливаний магии без возможности отдохнуть и хорошо поесть. Целительская сила не могла полноценно восполнять свой резерв и тянула жизненные силы своего носителя. Спасать чужие жизни — ценой своей собственной, это как раз один из таких моментов.

— К сожалению, нас мало. Часть целителей пока отдыхает, но их число меньше, чем здесь присутствующих. Сейчас вы быстренько поедите и замените эту группу. Следующая группа заменит вас только вечером и приём пищи будет тоже только перед окончанием смены.

Выйдя из шатра сделала глубокий вдох, расправляя затёкшие из-за долгой дороги, плечи. Морозный воздух проник в лёгкие, снимая рвотный приступ и головокружение от запахов шатра. Я присела на посеревшее бревно, которое стояло около костра. Опустив голову между коленей делала вдохи. Многие последовали моему примеру. Тошнота потихоньку отступала, возвращая силы, но поесть вряд ли получится, лучше выпить травяной чай и приступить к работе…