Первый

— Но…

— Я отвезу тебя на свадьбу, а после заберу. Но не появляться там — это исключительно моё желание. Пожалуйста, прими его.

— Почему? — повторяю как заведённая. — Я не понимаю, Андрей. Ты же успеешь развестись к тому времени. Никто не станет тыкать в нас пальцами или осуждать!

Мобильный телефон, лежащий на столе, вдруг резко оживает. Андрей отстраняется, смотрит на экран.

— Мне надо ответить, Жень.

Я поднимаюсь с его колен, нехотя отхожу в сторону. Температуры нет, но отчего-то знобит.

Бакурин снимает трубку и быстрым шагом удаляется прочь.

— Да, конечно. Могу говорить, — последнее, что слышу, прежде чем хлопает пластиковая дверь.

Чтобы не нервничать и чем-то занять себя, я завариваю чай и достаю из холодильника вчерашний десерт, который Андрей купил в супермаркете, чтобы меня порадовать.

Проходит пять минут, десять. В ожидании листаю социальные сети и переписываюсь с подругами. Только вот Инна вышла из чата и отказалась со мной дружить, когда правда вскрылась. Мне хочется верить, что рано или поздно она перебесится, и всё станет как прежде. Но если нет — то нет.

Проходит двадцать минут. Чай остывает, но Андрей так и не возвращается.

Мои нервы натягиваются, словно тетива. Ощущение того, что происходит нечто переломное — не покидает. Оно везде. Под кожей, в воздухе, в общении.

Я не выдерживаю и прохожу в гостиную. Замечаю, что Бакурин всё ещё стоит на балконе, упершись ладонями в перила. Уже не разговаривает, а просто смотрит на вечерний город. И от этого его состояния становится не по себе.

Затаиваю дыхание, открываю дверь. Обнимаю Андрея со спины и целую между лопатками. Он напряженный, взвинченный. Кажется, сделай я что-то не то — ударит током.

— Что произошло? — тихо спрашиваю.

Мне страшно услышать ответ, но ещё страшнее — незнание. Эти дни подвешенного состояния измотали донельзя.

— Алина ждёт от меня ребёнка, — отвечает после короткой паузы. – Развода не будет, Жень.

Глава 52

— Мам! Мама!

Я пробираюсь сквозь толпу гостей, замечая у фонтана знакомую фигуру. Сердечко ликует, трепещет. Как только народ расступается и даёт мне дорогу, я со всех ног несусь навстречу маме.

— Женька! Евгешка! Мой ласковый лучик!

Мама нежно гладит меня по волосам, тесно прижимая к себе. В груди печёт, на глаза невольно наворачиваются слёзы. Я уже успела поплакать на свадебной церемонии, когда папа надел обручальное кольцо на палец новоиспечённой жене. И вот теперь снова.

— Я сразу же после самолёта помчала к вам, — произносит мама. — Забросила вещи в гостиницу и даже накраситься не успела.

— Ты замечательно выглядишь, — спешу её заверить.

В белом брючном костюме, с массивными золотыми серьгами и ожерельем. С карамельным загаром, густой копной распущенных вьющихся волос. Я ни капли не лукавлю. Мама у меня супер.

Отстраняюсь, всматриваюсь в родное лицо с мелкими морщинками под глазами. Это самая долгожданная встреча, о которой я только мечтала.

— Ты тоже у меня красавица, Жень. Даже не верится, что уже настолько взрослая.

Гости, пришедшие на церемонию, начинают медленно подниматься со своих мест и направляются в ресторан, который находится буквально в сотне метров.

В целом всё прошло чудесно. Были шутки, смех. Красная дорожка, по которой шла невеста. Маленькие ангелочки, которые несли шлейф её платья. Цветочная арка, клятвы в любви и верности. Эмоции, слёзы. О такой свадьбе можно только мечтать.

Отец подходит к нам с мамой, держа за руку Ирину. Приветствует, принимает поздравления. Возможно, кому-то невдомёк, как можно было пригласить на торжество бывшую жену, но я радуюсь тому, что мои родители, пусть и не сразу, но сумели выстроить дружеские отношения после сложного развода. Ради меня.

— И где же твой гонщик? — усмехается папа, начав осматривать гостей.

— К сожалению, у него не получилось приехать.

Горло окольцовывает спазм. Кажется, если я скажу что-то ещё, то просто разрыдаюсь. Нервы ни к чёрту.

— Ну-ну.

Как только отец планирует вставить очередную колкость в адрес Андрея, его одергивает Ирина:

— Саш, перестань. Лучше пойдём в зал – с минуты на минуту ведущий начнёт шоу-программу.

— Вы тоже присоединяйтесь, — обращается к нам папа. – Обещают, что будет весело.

На самом деле всё так и есть. Зал красиво украшен, ведущий отлично подготовлен. Столы ломятся от еды. Проблема только в том, что я чувствую себя здесь неуютно. Мне не хочется участвовать в конкурсах и плясать. Тянет вернуться домой, где гораздо безопаснее и комфортнее.

«Заберёшь меня после восьми?» — незаметно печатаю Андрею сообщение под столом.

«Да, конечно».

Он в сети. Пишет, стирает.

«У тебя всё хорошо, Жень?»

«Терпимо».

Я занимаю место рядом с мамой и никак не могу от неё отлипнуть. Она прилетела одна – без Альберто. Честно говоря, даже не припомню, когда в последний раз её время полностью принадлежало мне. И сейчас хочется воспользоваться им на максимум.

— Как ты, Жень? – спрашивает мама, взяв меня за руку. – Выглядишь поникшей.

На то, чтобы поделиться личным, стоит блок. Слишком свежо и живо. Не вовремя.

Позавчера должен был состояться развод Бакуриных, который стал бы для нас с Андреем новой отправной точкой, но Алина предоставила в суде справку о беременности, выступила против и, ожидаемо, добилась того, чего и хотела. Брак не расторгли. Это невозможно до достижения ребенком одного года.

Я честно пыталась держаться и не падать духом. Насколько это возможно.

Слова Андрея о том, что я нужна ему, и он не намерен возобновлять отношения с женой ни под каким предлогом – грели, но эффекта хватало ненадолго. У меня никак не получалось отделаться от мысли, что, не будь меня, ситуация сложилась бы иначе. Я чувствую себя лишней стороной непростого любовного треугольника. Возможно, это своеобразная расплата за грех. Я ведь прекрасно знала, что Андрей несвободен, но всё равно тянулась к нему изо всех сил. Отмотай время назад — поступила бы так же.

— Не выспалась, — вру маме. – Пришлось рано проснуться, чтобы всё успеть. Собраться на свадьбу, забрать букет, сделать макияж и причёску.

— Если тебя что-то тревожит – просто скажи об этом, Евгеш. Я постараюсь понять и поддержать.

— Спасибо, подумаю.

Вскоре ведущий приглашает на танцпол жениха и невесту для первого свадебного танца. Гости затаивают дыхание, пристально наблюдают. Я – с неменьшим интересом.

Ирина обнимает мужа за шею, целует его в подбородок. Двигается плавно, изящно. Мой отец что-то шепчет ей на ухо, улыбается. Выглядит трогательным и по-настоящему счастливым.

— Ты не жалеешь? – шёпотом спрашиваю маму.

— О чём? А-а, нет, что ты, — тут же качает головой. — Есть две незыблемые вещи, о которых я ни за что в жизни не пожалею — это твоё рождение и наш развод.

Мы переплетаем наши пальцы, продолжая наблюдать. Когда-то давно мама обещала, что я её пойму. Шутка ли, что в один прекрасный период я оказалась в похожей ситуации. С другой её стороны, но в целом – близко. Впереди сложные решения, поступки и выводы. Не знаю, справлюсь ли я? Скажу ли через десяток лет, что тоже ни о чем не жалею?

— Я не чувствовала себя с ним счастливой, Жень. В последние годы не было ни единой ночи, чтобы не плакала украдкой на кухне. Ты была маленькой и не видела этого, но… Знала бы, чего мне стоило выдавливать из себя улыбку и играть на публику. Саша был отличным родителем, но ужасным для меня мужем. Две разные личности, но так тоже бывает.

Мама усмехается, вспоминая. Без раздражения в голосе. С теплом.

— Мне все кричали, что я эгоистка и не думаю о ребёнке – сохранять брак нужно, в первую очередь, ради тебя. Это такая чушь, Лучик. При принятии важных решений не верь тому, что говорят. Опирайся на собственные ощущения – они не обманут.

— Твои – тебя не обманули.

— Да. Прошло время, ты выпорхнула из семейного гнёздышка в своё. И с чем бы я теперь осталась, если бы пошла у всех на поводу?