Первый

Когда автомобиль разгоняется в пределах допустимой скорости на трассе — я, наконец, расслабляюсь. Впереди – море впечатлений, эмоций. Я откуда-то знаю об этом, чувствую.

Андрей уверено ведёт автомобиль, предлагает включить музыку. В какой атмосфере пройдёт дорога — неважно. Главное, результат.

Я интересуюсь, с какой целью запланирована поездка. Бакурин отвечает. Оказывается, ему нужно отснять рекламу и заодно рассмотреть предложение старого знакомого об открытии картинга для юных гонщиков. Он не может сидеть сложа руки, пока идёт реабилитация. Хочет чем-то заниматься.

— Знаешь, я была уверена, что ты будешь гнать где-то под двести, — с улыбкой произношу. — Странно, но на деле оказалось иначе.

— Свои навыки я использую только там, где это уместно, — поясняет Андрей. — У меня тринадцать лет имеются права, но ни одного нарушения за превышение скорости не было. Пока что.

— А что было?

— Парковка в неположенном месте, — пожимает плечами Бакурин. — И то – один раз.

— Оу. Значит, ты почти что законопослушный гражданин.

— Да, вполне. Тебе же точно есть восемнадцать?

Я густо краснею, когда Андрей бросает на меня внимательный взгляд, задерживаясь дольше, чем стоило бы. Поправив платье, оголившее бедро, тут же киваю:

— Могу показать паспорт, если не веришь.

— Покажешь. В отеле – так точно.

Трасса полупустая, поэтому мы без проблем минуем первую сотню километров. Андрей предлагает мне отодвинуть сиденье и поспать, но я сразу же отказываюсь. В этой поездке не хочется упустить ни единой детали.

Мы заезжаем в соседний город, замедляемся. Общаемся на нейтральные темы. Пытаясь чересчур не пялиться на гонщика, я устремляю взгляд в окно и рассматриваю местные достопримечательности.

— Кстати, как твоя рука? — интересуюсь будто бы между делом.

По правде — меня это волнует больше всего на свете.

— Несложно вести автомобиль?

— Хочешь поменяться местами? — отвечает Андрей вопросом на вопрос.

— О, нет. Просто… Это же нагрузка, пусть и небольшая.

Отследив реакцию гонщика, замечаю, что он не злится и не хмурится. Значит, можно и дальше смело ощупывать почву.

— Я еду на автомате, Жень. Рулю левой рукой, а правую почти не нагружаю. Могу опустить на подлокотник, — он тут же показывает, но уже в следующую секунду совершает непредсказуемый манёвр, переместив ладонь на мою ногу. — А могу и сюда.

Сердце с разгона ударяется о рёбра, а в салоне, несмотря на работающий кондиционер, резко становится жарко.

Андрей не убирает руку и свободно скользит вверх и вниз, заставляя волоски на коже встать дыбом.

Мы плетёмся по ночному, но всё ещё оживлённому городу, и мне отчего-то кажется, что люди, сидящие в соседних автомобилях, замечают, чем мы занимаемся. Это добавляет адреналина небольшими, но ощутимыми дозами.

Ладонь Бакурина устремляется выше и касается моего белья. Под грудью собирается пот. Я учащённо дышу и… шире развожу ноги. Позволяю трогать себя везде.

Андрей смотрит на дорогу, перестраивается в правый крайний ряд — со стороны может показаться, что он полностью сконцентрирован на вождении, но его пальцы прижимаются к влажной ткани трусиков.

— Ты меня хочешь? — сипло задаю вопрос.

Гонщик тормозит на светофоре, смотрит в мои глаза и надавливает на промежность. Меня будто током простреливает от тёмного порочного взгляда мужчины, который вскоре станет моим первым — как я и мечтала.

— Да, — честно отвечает, после чего отодвигает преграду и касается влажной чувствительной кожи.

Я выгибаюсь дугой, несдержанно стону. Возбуждение накатывает штомовой волной, когда умелые пальцы утопают в обильной влаге.

Ох, Боже мой. Похоже, это будет увлекательное путешествие.

Глава 26

Автомобиль плавно трогается с места, когда загорается зелёный. Поворачивает на перекрёстке, выезжает на не менее оживлённую улицу и перестраивается в центральный ряд. Если бы я не знала, что стёкла у гонщика тонированы, то попросила бы убрать руку. Наверное, но не точно.

Сначала мне кажется, что Андрей лишь раззадоривает перед главным событием и вскоре остановится, но проходит ещё некоторое время, и я понимаю, что не тут-то было. Он ласкает меня, несмотря ни на что, ловко лавируя в плотном потоке машин. Серьёзный, красивый. Внешне невозмутимый. Идущий на риск и пытающийся поймать недостающую дозу адреналина во время езды.

— Андрей… — со стоном выдыхаю его имя. — Может, не надо?

Бакурин бросает на меня горящий взгляд с каплей упрямства и легко очерчивает пальцами клитор.

— Всё под контролем, Жень. Расслабься.

Спустя мгновение — устремляется вниз и неглубоко проникает между половых губ. Туда, где адски горячо и влажно. Вызывая цветные блики перед глазами.

Гонщик вздёргивает плечами, давит на газ. Я шире развожу ноги, ёрзаю на сиденье и пытаюсь подобрать максимально удобную позу, практически сползая бёдрами.

Совершаю вдох-выдох. Вцепившись в дверную ручку, прикрываю глаза. Движения пальцев становятся резче, острее. Удовольствие накатывает одной гигантской волной и моментально топит в похоти.

Происходящее — лучше, чем я могла представить в своих девичьих фантазиях. Это кайф. Чистый, незамутнённый и концентрированный кайф, который стремительным потоком разносится по венам.

— Жарко, да? — доносится сквозь вакуум голос Андрея.

Не успеваю я ничего ответить, как тонированные стёкла ползут вниз, впуская в салон тёплый воздух и развевая по ветру мои волосы.

Волнение зашкаливает, дыхание рвётся. Пазлы складываются воедино, и я осознаю, для чего гонщик совершил этот опасный непредвиденный маневр.

Открыв глаза, оглядываюсь. Автомобиль останавливается на очередном светофоре, а по обе стороны от него располагаются другие иномарки. Защита, которая казалась надёжной, и скрывала нас от внешнего мира, стремительно рушится. Подключаются опасность и экстрим.

— Ты сумасшедший, — тихо шепчу, устремив взгляд чётко перед собой и выгибаясь навстречу непрекращающимся прикосновениям.

Накрыв руку Андрея своей ладонью — тут же сжимаю. Шансы на то, чтобы противостоять Бакурину в его извращённом желании довести меня до пика на глазах у случайных людей, моментально тают. И я сдаюсь, подстраиваюсь. Пытаюсь контролировать эмоции даже тогда, когда хочется громко стонать в полный голос.

Движения ускоряются, влаги становится больше. Меня швыряет в пот от безрассудности происходящего. Никому и никогда я бы не позволила вытворять подобные вещи, но гонщику — можно.

Подавшись бёдрами навстречу ласкам, закатываю глаза от восторга. Напряжение внутри нарастает, сердце бешено колотится. Я ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы большего: поцелуев, тяжести мужского тела и долгожданного проникновения.

Автомобиль срывается с места, несётся по ночному городу. Минует мост, реку. Случайные попутчики пытаются заглянуть в салон, силясь понять: показалось или нет? Но Андрей не даёт этого сделать и в самый последний момент отрывается. Понятия не имею, как он успевает отслеживать такие вещи, но меня будто бы защищает.

Когда мы встаём на очередном светофоре, то прикосновения гонщика кажутся пыткой. Сладкой, болезненной и мучительной пыткой, от которой непроизвольно подгибаются пальцы ног. Оргазм где-то близко-близко.

Я теряюсь от звуков и запахов. Вцепляюсь в руку Андрея, плавлюсь от его участившегося дыхания. Внешняя невозмутимость пала — теперь он кажется до чёртиков заведённым. Терпит, оттягивает вспышку оргазма. Смотрит на медленно тянущиеся секунды светофора и нервно отстукивает ритм по рулю. Другой рукой скользит между набухших губ своими длинными ухоженными пальцами, затем прерывается и сжимает бедро.

Бросив затуманенный взгляд на соседний автомобиль, замечаю молодого мужчину в очках. Он неприкрыто пялится в нашу сторону, что-то шепчет. Его глаза широко раскрыты, губы кривятся в хищной улыбке. Он догадывается, максимально приближается. Не пойму: ко мне обращается или нет?