Фарцовщик. Часть вторая

– Димон, ты извини, что мы к тебе в такое время…., ты, наверное, устал…, а мы вот у тебя на кухне сидим и мешаем тебе спать. Правда, Андрюш?

– Да, ладно ребята, я всегда рад Вас видеть…

– Правда? Вот видишь Андрюш, а ты опасался, что Дима будет не доволен…. . Дима мой друг, и он всегда доволен…. видеть меня.

Дима еще выпил водки и насадил на вилку большую сардельку и стал ее жевать.

Галина Ивановна, бесцеремонно положила свою оголенную ногу на колено Андрея, и начала в засос целовать его в губы. Андрей пытался увернуться от нее ( видимо ему было неудобно перед Димой), но Галя крепко держала его руками и губами. Дима положил вилку с недоеденной сарделькой и налил водки в граненый стакан. Он всегда так делал, когда сильно расстраивался. Резко напиться, что бы ни видеть этого всего «безобразие». Но водка сразу не действовала, и он продолжал видеть, как руки Галины Ивановны скользнули вниз и начали открывать молнию джинсов Андрея. Дима налил еще пол стакана водки, но его действие не произвело на Галю и Андрея никакого эффекта. Рука Гали уже была под молнией, и Дима увидел, что красное лицо Андрея, стало еще краснее и хриплые стоны стали вырываться из его зажатого, губами Гали, рта. У Димы не было сил смотреть на это прямое «блядство». Он встал из за стола и не твердой походкой пошел в комнату и не раздеваясь лег на кровать. После его ухода с кухни, стоны и звуки лобзанья усилились. «Ну и хрен с ними, пускай тешутся, меня нет, я ни чего не вижу…., я устал и мне надо отдыхать…., надо спать, – накрыв голову простыней, терзался Дмитрий. – Но как спать? Когда этот сейчас будет трахать, твою любимую женщину. А тебе что, ты сам их познакомил, вот и терпи…. Не хочу терпеть, сейчас встану, и набью морду, Андрею.., а Галину Ивановну выгоню на лестницу…., пусть там очнется, отрезвеет, совсем стыд потеряла….». Дима провалился в какое то забытье, он вроде не спал, но и не бодрствовал, все таки пятьсот грамм водки сделали свое дело. Сколько он так пролежал, он не понял, только когда он захотел встать с кровати, то не смог, а просто сполз с нее на пол. Полежав так с получаса, он пополз в направление кухни. На кухонном диване Андрей, откровенно, трахал Галину Ивановну, притом это действо, Дима наблюдал с пола. Галины ноги содрогались в так, Андреевых телодвижений. Его джинсы сползли, оголив волосатую задницу, которая вся была сжата и ритмично дергалась с его членом уходящим раз, за разом в прекрасные врата Галкиной нефритовой чаши. Они уже стонали вдвоем, и даже не стонали, а выли, как мартовские кошки, то очень громко, то, с такими воплями, от которых все содрогалось внутри не только у действующей пары, но у Димы. «Ах, как им хорошо». От этой картины, у Димы сжались кулаки, и он хотел кинуться, и убить их, но не смог даже встать. Он попытался подняться, но ноги, его совершенно не слушались и он валился на пал. Тогда он стал с криком, бить кулаками в пол. Он хотел разбить свои руки….. или пробить пол…. . Он хотел умереть и одновременно, увидеть, как умирает Андрей, подавившейся, косточкой из вишневого варенья, или сбитого автомобилем. И как заплаканная Галя, идет за его гробом. Он начал кататься по полу, как солдат потерявшей две ноги, во время безумной атаке, на безыменную высоту, во время войны. Он выл и стонал, он матерился и плевался. Наконец забился в какой- то дальний, темный угол квартиры, опрокинув на себя, какое – то кресло с подушками… . , и зарыдал. Никогда в жизни, он так не плакал, это были слезы отчаяния и горькой обиды.

После этого случая, Дима понял, что бесконечно устал, от своей скрытой любви к Гали, от доставки…, и вообще от всего, и что надо отдохнуть. Но, отпуск и все отгулы, были использованы, под работу, в Центральном Железнодорожном Бюро. Оставалось, поехать в колхоз. В те годы, научных сотрудников, легко отправляли в Подмосковье на две недели, для помощи в сельском хозяйстве «отсталых» колхозов. Дима попросился, ему не отказали . И вот он едет с группой интеллигенцией в Подмосковный колхоз, кажется это место называлось Ярополец

Погода великолепная, работа простая, ворошить зерно на току, подбрасывая деревянной лопатой золотистую пшеницу па ленту транспортера. А вечером сидеть у костра, попивая водку, а потом горланить песни, обняв первую попавшеюся дивчину. Ой, хорошо. Нет тебе изнурительного вставания по утрам, когда спать так хочется, что ни какой будильник, ни какой телефонный звонок сестры или матери ( Дима, часто просил своих родных будить его по утрам телефонным звонком) не может тебя разбудить, а потом доставка билетов, часов до десяти вечера. Когда сил совсем нет, вернутся обратно к Центральным кассам, на площади трех вокзалов и отчитаться за проделанную работу. И возвращение на Кантемировскую к часу ночи. Ох, и тяжело достались Диме эти две тысячи рублей.

Сколько всяких случаев было на этой доставки, все и не описать. Однажды, Дима принес билеты в самую настоящую «малину» Сидела за столом, как ему показалась воровская шайка, и пила водку. Когда Дима это понял, отход ему из квартиры перегородил огромный детина с испитым лицом. «Водки выпьешь», – спросил детина, видимо главарь «малины». Дима смело ответил что выпьет, а сам подумал, «что сейчас его кончать будут», у него в это время на руках было, где то три тысячи рублей , за проданные железнодорожные билеты. Но все обошлось, Дима выпел водки и «главарь» выкупил у него билеты на сумму в сто двадцать рублей. Притом еще дал на чай три рубля. Когда «главарь» покупал свои билеты, он попросил одного из своих подручных, дать ему «срок», Дима не понял, что главарь имел в веду. Оказалась «эти ребята», так называли двадцать пять рублей. До этого случая, Дима знал, что эта банкнота может называться «четвертаком» или «углом», но что бы «сроком». В советское время самое длинное тюремное заключение было двадцать пять лет, видимо это пошло от сюда.

Как – то Дима, принес билета в одну из Московских квартир, на Беговой улице. Было воскресное утро, а Дима уже звонил в входную дверь. Ему долго не открывали, и он собирался оставить извещение, «что, мол, приходил агент по доставке железнодорожных билетов в девять часов пятнадцать минут». Для подстраховки он позвонил в соседнею квартиру. Дверь распахнулась. На пороге стояла блондинка небесной красоты в коротком халатике, едва прикрывавшей, ее великолепное тело. От нее слегка пахло алкоголем.

–Тебе чего…надо, звонишь в дверь, не свет, не заря?

–Да, я вот билеты вашим соседям принес…. . Вы не знаете где они…?

– А кто же их знает, сегодня воскресенье, наверное, на дачу уехали.

–Как на дачу, они билеты заказали…..,– Дима посмотрел на заказ , -станцию назначения, вот смотрите,– Адлер. Девица подозрительна, посмотрела на заказ, потом на Диму и сказала.

– Я их давно не вижу и не слышу. Они очень шумные соседи, то громко разговаривают по телефону, то громко музыку включают, а последнею неделю, тишина у них в квартире.

– Тогда, сможете, передать , вот это извещение вашим соседям, а то знаете какие есть, -объяснял Дима, – дома их нет, а потом звонят нам в Центральное железнодорожное бюро, и вопят, -« где наш заказ, целый день его прождали, а билетов нет…»

– Я право не знаю …, но зайдите и объясните мне, еще раз, что надо сделать?

Дима зашел к ней в квартиру и передал извещение, объясняя , что надо передать его соседям, когда она их увидит.

– Поняла? Спросил Дима, и собрался покинуть квартиру, хотя девчонка ему безумна нравилась.

Девушка ответила, «что поняла», а потом, покраснев до своих маленьких нежных ушек, спросила.

– А Вы молодой человек не сходите в соседний магазин, не купите мне бутылку сухого вина, а то вчера у моей подруги было день рождение, и так врезали…., что сегодня голова болит.

Дима очень внимательно посмотрел на нее и все понял. Через десять минут, он вернулся с двумя бутылками сухого вина и бутылкой водки. Они сидели на кухни и Даша, девушку звали Даша, рассказывала Диме, что она работает на фабрике «Красный Октябрь» в шоколадном цеху ( на столе, и правда было много разного шоколада, и в плитках, и в батончиках, и в сахарнице, тоже был шоколад). Что родители ее на даче, и что ей двадцать лет, и что ее никто не любит, потому что ее друзья все поступили в институт, и теперь студенты, а она видимо не удачница… . Дима подливал Даше вино в большой фужер, и Даша пила вино, как минеральную воду и быстро пьянела. Дима и сам через полчаса был не очень трезвый, и разглядывая Дашу, да нет, не разглядывая, а пожирая ее своими глазами, думал,– «как иногда в жизни классно получается, вот так несешь билет неизвестно кому, надеешься получить свой рублик…, а получаешь вот такую ситуацию…». Халатик у Даши все время распахивался, и она своей ручкой, все время подхватывала его. Но после четвертого или пятого фужера вина, Даша перестала это делать, и Дима увидел, роскошный , упругий девичий живот и… . Да дорогой читатель, на Даше не было трусиков, и на Диму смотрел удивительно красивый, черный треугольник. От этой картины, Димин боец, вздулся со страшной силой и готов был разорвать джинсы, которые его сдерживали.