Страница 78 из 436
В фантазии Лема внеземные цивилизации изменяют, конструируют законы природы, руководствуясь собственным пониманием того, какими должны быть эти законы. И тут напрашивается следующий шаг в развитии идеи.
Представим себе, что множество цивилизаций во Вселенной меняют законы природы так, как представляется нужным каждой из них. "Одному для межзвездных полетов понадобилось ускорить свет. Другой пожелал изменить закон тяготения. Третий занялся переустройством квантовых законов… И мир менялся. Как мы когда-то оправдывали уничтожение лесов, так и те, могущественные, оправдывали нуждами развития хаос, приходивший на смену порядку".
Так говорит герой рассказа Амнуэля "Преодоление" (1981). И продолжает свою мысль: "Мы живем в пору экологического кризиса, охватившего всю Вселенную". А ведь действительно! Мы с вами вырубаем леса, изводим целые виды животных — потому что нам нужно дерево и меха. А куда более могущественные цивилизации, научившиеся менять законы природы?
Подумайте: ученые (не фантасты!) не могут ответить на простые вопросы о мироздании — почему скорость света именно 300 тысяч км/сек, а не какая-то другая? Почему ускорение пропорционально силе? Мы говорим, что энергия сохраняется, но — почему? Наука не только не дает ответа, но и сами вопросы задать не решается. Почему действие равно противодействию? "Так природа захотела, а зачем — не наше дело, почему — не нам судить"…
Фантастика на эти кощунственные вопросы ответила. "В законах природы нет единства, потому что они искусственны. (Это я опять цитирую рассказ "Преодоление"). Давно, задолго до возникновения рода людского, законы мироздания бы ли иными, более стройными. Но когда-то во Вселенной впервые возникла жизнь… Разум. "
Вот разум-то все и напортил. И нам уже не ответить на вопрос: какими были законы мироздания, когда произошел Большой взрыв…
Попробуйте-ка сами теперь "сыграть" за другие цивилизации. Одна из них меняет закон сохранения массы, другая — первый закон Ньютона. И что получится? В каком мире мы окажемся?
А какой закон природы изменили бы вы сами, если бы имели такую возможность?
ОЧЕНЬ ЧЕРНОЕ ТЕЛО
В науке часто бывает так, что одинаковые открытия практически одновременно делают ученые, живущие в разных странах. В научной фантастике, которая, как мы выяснили, имеет с наукой немало общего, новые одинаковые идеи рождаются с меньшей частотой. И это естественно: фантастика это все-таки художественное творчество, в гораздо большей степени, чем наука, зависящее от личности автора. Русский фантаст Борис Красногорский, к примеру, в 1913 году описал в своей повести космический парусник — межпланетный корабль без двигателя, но с огромным, во много квадратных километров, парусом из тончайшего металла.
Солнечные лучи, подобно океанскому ветру, надувают этот парус, и космический корабль устремляется вдаль с огромной скоростью. Ну, относительно огромной скорости фантаст преувеличил (что вполне простительно), но ведь замечательная и красивая была идея, опередившая науку на полстолетия! Но почему братья-писатели не подхватили эту идею сразу же? Почему в те же годы не появились аналогичные идеи других фантастов? В науке такое невозможно: если открытие сделано, идея высказана, наука просто не может развиваться, не взяв эту идею на вооружение — конечно, если идея правильная.
Вот, чем отличается наука от простого фантазирования: наука развивается по куда более жестким законам, нежели фантастическая литература.
По жестким законам развивается и техника — эти законы нашли свое отражение в ТРИЗ: теории решения изобретательских задач. Если аналогичные законы есть в науке, то где же ТРНЗ — теория решения научных задач?
Общей теории, равно приемлемой для любой научной задачи (как в ТРИЗ), в науке еще нет — видимо, свой Альтшуллер еще не родился. Но давайте попробуем сформулировать хотя бы возможные пути, по которым следует двигаться, чтобы такую теорию создать!
Прежде всего, любая научная теория, оказывается, проходит в своем развитии те же стадии, что и техническая система: зарождение, бурный рост, торможение и остановка. И еще мы знаем, что одна научная теория сменяет другую потому, что появляются противоречия, которые старая теория разрешить не может. В технике, если вы помните, то же самое — если нет противоречия, то и изобретение сделано не будет. О технических противоречиях, которые привели к появлению великих изобретений, мы как-то уже говорили. А что в науке?
В физике существует понятие черного тела. На самом деле "черное тело" может быть очень даже ярким и белым, но название свое получило потому, что полностью поглощает любое излучение. Так вот, еще в прошлом веке было известно, что черное тело способно излучать свет любой длины волны, но — строго определенным образом. Что значит — определенным? Кто определил?
Сначала в 1893 году физик В.Вин, пользуясь термодинамикой, вывел формулу, пользуясь которой каждый человек, даже не будучи гением, мог описать, как же излучает пресловутое черное тело. Экспериментаторы немедленно проверили эту формулу и сказали: да, формула правильная, но… только в области коротких волн. А затем в 1900 году другой физик В.Рэлей, пользуясь той же термодинамикой (вот универсальная наука!), вывел другую формулу, совсем не похожую на формулу Вина, и сказал: вот формула излучения черного тела. Экспериментаторы проверили и эту формулу и удрученно заявили: да, господа, формула правильная, но… только в области длинных волн.
Вот вам классический пример научного противоречия, ведущего к открытию. Теория одна и та же, черное тело, естественно, тоже, а формулы, описывающее его излучение — разные, причем обе правильные! Противоречие казалось настолько драматическим, что физик П.Эренфест назвал его "ультрафиолетовой катастрофой". И для того, чтобы эту катастрофу предотвратить, другой великий физик М. Планк был вынужден ввести понятие кванта энергии — мельчайшей порции излучения, меньше которой ничего нет и быть не может. Я написал "вынужден был", и это так — у Планка просто не было иного выхода, только открытие квантов — и ничто иное — могло вывести физику из кризиса.
Сейчас любой ученый и каждый писатель-фантаст пользуется приемом квантования, но для того, чтобы этот прием ввести в обиход, понадобилось огромное мужество ученого.
ДВУЛИКИЙ ЯНУС
Один из самых популярных приемов, с помощью которых писатели-фантасты придумывают свои идеи, — это прием объединения. Рассказывая в одной из статей о том, как пользоваться этим приемом, я приводил примеры использования его в жизни и технике. Помните задачу о похищении картины из музея? Воры, будучи людьми не без фантазии, объединили в одной раме две картины — копию и подлинник. Эксперты поставили свои подписи на копии, думая, что подписываются на подлиннике…
Но сейчас речь не о технике и не о литературе даже, а о самой настоящей науке и законах ее развития. Как и техника, как и всякая человеческая деятельность, связанная с воображением, наука развивается, устраняя противоречия, возникающие на ее пути. И пользуется при этом такими же приемами, какие взяты на вооружение изобретателями и писателями-фантастами.
Как "работает" прием объединения в науке? Вот классический, можно сказать, пример, хотя определение "классический" звучит в данном случае чуть двусмысленно, поскольку история эта привела-таки к поражению так называемой классической физики и появлению физики квантовой.
Началась эта история с великого Ньютона. Сэр Исаак исследовал природу света — распространение, отражение, преломление. Впечатление было таким, будто свет — это мельчайшие частицы, которые, подобно мячикам, брошенным меткой рукой, летят по прямым линиям, отражаются, ударяясь о зеркальную поверхность, и так далее. Ньютон так и заявил: свет — это поток частиц-корпускул.