Страница 17 из 436
Нечто подобное произошло в наше время на фоне энергетического кризиса 70-х годов. Этот кризис подтолкнул развитые страны Запада к переходу на новую стадию эволюции — стадию информационного общества. В результате отрасли промышленности, обслуживающие информатику, заняли главенствующую роль в народном хозяйстве.
Обращаясь к тем, кому предстоит двигаться к вершинам новых свершений в XXI в., можно составить перечень научных проблем, которые поставил век уходящий, но решать которые предстоит веку наступающему. Вот этот перечень, скорее всего неполный и дискуссионный:
1. Создание нелинейной модели Вселенной.
2. Разработка теории физического вакуума.
3. Исследование систем с детерминированным хаосом.
4. Разработка единой теории взаимодействий и на ее основе общей теории космоса.
5. Машина Пространства и Машина Времени для сверхбыстрых перемещений в космосе.
6. Новое понимание проблем времени.
7. Нетрадиционные источники энергии.
8. Сближение биологии и электроники.
9. Создание самоорганизующихся систем и искусственного интеллекта.
10. Разработка принципиально новых концепций живого вещества.
11. Теория метасознания (трансперсональная психология, космическое сознание).
12. Снятие контрадикторского отношения между материализмом и идеализмом, признание бытия как первоосновы сущего.
13. Решение проблемы внеземного разума.
14. Создание общей теории интенсивной эволюции цивилизации.
Последний пункт имеет непосредственное отношение к составлению сценария будущей судьбы человечества, Остановимся на "том ключевом для цивилизации вопросе более подробно. В философии истории XIX в. идея естественной гибели человечества звучала совершенно отчетливо. О неизбежности нисходящей "ветви развития человеческой цивилизации говорил Ш. Фурье. О "железной необходимости", с которой в свое время сойдет в могилу человечество, писал Ф. Энгельс. Позднее о конце мира писали К. Фламмарион и Дж. Джинс. Немало публикаций, посвященных изложению того или иного варианта финалистских концепций, появляется и в наше время. У нас с этих позиций выступал, как мы уже сказали, И. С. Шкловский.
Разумеется, не менее активно трудились и сторонники противоположной концепции, согласно которой продолжительность существования очагов разумной жизни может быть сопоставима со временем жизни Вселенной в целом. Среди сторонников этой концепции следует назвать прежде всего К. Э. Циолковского и В. И. Вернадского.
Научный потенциал, накопленный к концу XX столетия, дает больше аргументов в пользу оптимистической оценки грядущей судьбы человечества. Разумеется, если в этом мире, где запасы природных ресурсов и возможности "нагружения" природной среды техногенными отходами ограничены, человечество будет следовать экстенсивным путем эволюции, то предрекаемая ему гибель (или в крайнем случае вырождение) станет абсолютно неизбежной. Но если человечество найдет в себе достаточно мудрости и силы выбрать экологически сбалансированный путь интенсивного продвижения в будущее в глобальном масштабе, последовательно поднимаясь по ступеням иерархически все более высоких и все более сложных технологических состояний и отыскивая рациональные способы подавления возможных неустойчивостей в системе ноосфера — природа, то каких-либо принципиальных ограничений на этом пути в грядущее не видно вплоть до промежутков времени, сопоставимых с продолжительностью существования Вселенной. И в той степени, в какой человечество сумеет удерживать самодвижение к новым свершениям в рамках коэволюции с развивающимся Универсумом, его грядущую судьбу можно будет оценивать оптимистически,
Однако на этом пути человечество поджидает еще одна группа опасностей особого рода. Производственная, адаптационная деятельность цивилизации опирается на совокупность освоенных технологий, причем каждому данному уровню технологии соответствует оптимальная внутренняя структура социума, обеспечивающая на этом уровне максимальную эффективность производственной деятельности.
Творческая, научная деятельность цивилизации направлена на решение другой задачи — поиск новых экологических ниш и соответственно новых, более эффективных технологий. В результате этой деятельности возникает и постепенно все более углубляется противоречие между новым, прогрессивным уровнем технологии и старой, консервативной структурой социума. Разумеется, это не единственное внутреннее противоречие, присущее такому сложному объекту, как ноосфера. За комплексом этих противоречий скрыто, быть может, самое глубокое из них — противоречие между интересами ноосферы в целом и отдельного индивидуума, личности.
Человек как индивидуум стремится к полному раскрытию собственного творческого потенциала (если он возвысился до соответствующего уровня понимания). Человек как субъект цивилизации, говоря словами Маркса, всю природу превращает в собственное неорганическое тело. Отделяя себя от природы и противопоставляя себя ей, человек тем самым вносит в собственное существование элемент драматизма, поскольку, стремясь к освобождению, приходит к противоположному результату — несвободе.
Не углубляясь далее в анализ этих вопросов, вспомним давнее и совершенно справедливое высказывание Гегеля: "Противоречие есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает импульсом и жизненностью".
В нашем случае "нечто" — это сама ноосфера, а комплекс ее внутренних, имманентных противоречий — постоянный источник ее самодвижения, эволюции. Возникает вопрос: нельзя ли сформулировать основной закон, которому подчиняется этот эволюционный процесс? В трудах В. И. Вернадского ответа на этот вопрос нет. Однако если попытаться обобщить все сказанное выше о свойствах ноосферы, то можно предложить следующую формулировку этого закона) основная функция ноосферы состоит в креативной, т. е. творческой и преобразующей, и адаптивно-адаптирующей, т. е. приспособительной, деятельности в целях расширения границ гомеостазиса.
В качестве следствий из этого основного закона эволюции ноосферы можно получить такие важные положения, как экологический императив, космический императив и некоторые другие, о которых шла речь выше. Пользуясь теорией систем, можно также построить системные модели эволюции ноосферй, которые позволяют сконструировать сверхдолгосрочные сценарии ее развития. При этом, разумеется, речь может идти о прогнозе только наиболее общих, крупномасштабных особенностей этого эволюционного процесса. Не менее важной другое: на этом пути появляется возможность предсказать возникновение опасных неустойчивых состояний (иными словами, кризисных явлений) на тех или иных ветвях эволюционных процессов, а тем самым и предупредить развитие в нежелательных направлениях.
Оставляя в стороне чисто технологические стороны эволюционного процесса — хотя сами по себе они чрезвычайно интересны, — отметим, что, пожалуй, креативная, творческая функция цивилизации нигде не проявлялась так ярко, как в стремлении построить идеальную модель социума, блаженный земной миллениум. Можно привести длинный список самых светлых умов человечества, усилиями которых построено великое множество таких моделей. Однако войти в это сказочное Эльдорадо до сих пор не удалось никому: развитие живой жизни делало свое дело — раз за разом оно разрушало одну идеальную схему за другой. Последний пример у нас перед глазами — это крах нашей системы государственно-монополистического социализма.
Не пытаясь подменить скороспелыми высказываниями всесторонний анализ сложных проблем, которые возникли перед нами в связи с этой ситуацией, все же хотелось бы сделать одно частное замечание. Речь идет о мифологизированном восприятии действительности. Думается, что именно в этой особенности человеческой психики коренится одна из причин поразительной устойчивости всевозможных социальных мифов и утопических схем, которые, подобно религии, могут легко овладевать массовым сознанием. Это замечание представляется важным потому, что если болезнь известна, то проще становится и поиск предупредительных мер против нее.