Страница 79 из 150
В отличие от синоптиков*, которые говорят о двух первосвященниках — Анне и Каиафе, Иоанн говорит об одном. Связанного Иисуса отвели "сперва к Анне; ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником". В дальнейшем мы увидим, что исторически такого порядка не было, но само изложение по внутренней логике, выглядит более правдоподобно. Там, в доме Анны и произошел первый допрос Иисуса: Первосвященник спросил его "об учениках Его и об учении Его". На это Иисус вполне резонно отвечает, что он проповедовал открыто: "Я говорил явно миру, Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего".
Ничего не добившись от арестованного, "Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе". Что происходило у него, Иоанн не говорит, так как тут же "от Каиафы повели Иисуса в преторию*". По Иоанну, это было субботнее утро в день перед Пасхой: "Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху". Пилат сам вышел к ним и спросил, в чем вина арестованного? "Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе".
Правитель предложил собравшимся судить арестованного "по закону вашему", но ему возразили, что вынесение смертных приговоров не входит в юрисдикцию иудеев. Делать нечего, "Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты царь Иудейский?" Иисус поинтересовался, по своей ли инициативе проводит Пилат расследование? Правитель пренебрежительно заметил: "разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя Мне: что Ты сделал?" Иисус в ответ на обвинение заверил Пилата: "Царство Мое не от мира сего". Тем самым он дал понять правителю, что не представляет опасности для Римской империи и "пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине". Такие мелочи как истина или справедливость прокуратора Иудеи не волновали и, небрежно бросив — "что есть истина?", Пилат вышел к ожидавшим его решения иудеям и сказал им: "я никакой вины не нахожу в нем".
Пилат предложил им отпустить Иисуса: "есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху: хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?" Ответ присутствующих при этом иудеев в данном Евангелии выглядит правдоподобнее, чем у синоптиков. Не стихийно собравшийся народ не захотел освобождения Иисуса, а те, кто привел его на суд к Пилату.
Услышав, что они не хотят освобождения арестованного, Пилат "велел бить Его". В Евангелии от Иоанна звучит тот же мотив, что и у синоптиков, правитель всячески хочет показать, что он непричастен к осуждению Иисуса. На фоне вседозволенности и почти полного самовластия римских наместников это абсолютно неправомерный мотив. Но как бы там ни было Пилат снова выводит арестованного и говорит собравшимся: "вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины". Но иудеи продолжали требовать смертной казни и кричали "распни, распни Его!". Тут Пилат делает довольно хитрый ход, он говорит собравшимся: "возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нем вины". Иоанн представляет дело так, что Пилат всячески пытается освободить узника, а вот иудеи всеми мерами убеждают его в том, что тот должен умереть. Когда не срабатывает аргумент, что Иисус повинен смерти, "потому что сделал Себя Сыном Божиим", они прибегают к последнему средству — бросают правителю в глаза обвинение в том, что он не радеет об интересах империи: "если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий делающий себя царем, противник кесарю". После этих слов, Пилату не оставалось ничего другого, как осудить Иисуса.
Была, как пишет Иоанн, "пятница пред Пасхою, и час шестый". Пилат "сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа", и суд совершился. Иисус сам, без посторонней помощи, "неся крест свой, вышел на место, называемое Лобное, по-Еврейски Голгофа", где его и распяли. Иоанн дает свой вариант надписи на кресте, по его версии, она выглядела так: "Иисус Назорей, Царь Иудейский". В дальнейшем события опять развивались не по синоптикам. Вкусив уксуса и произнеся "свершилось!", Иисус, "преклонив главу, предал дух". Ни землетрясений, ни массового выхода из гробов внезапно воскресших мертвецов, ничего этого у Иоанна нет. Далее Иоанн говорит: "но как тогда была Пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, ибо та Суббота была день великий, просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их". Воины пошли и сделали то, о чем их просили, но так как Иисус к тому времени был уже мертв, голени у него перебивать не стали, ограничились тем, что один из воинов пронзил копьем ему ребра. Как умерли остальные распятые, Иоанн не говорит.
С той же просьбой явился к Пилату Иосиф из Аримофеи, "ученик Иисуса, но тайный — из страха от Иудеев, просил Пилата, чтобы снять Тело Иисуса; и позволил". А почему и не позволить, если он это уже сделал прежде по просьбе "Иудеев"? Пришел также и Никодим, "и принес состав из смирны и алоя, литр около ста". Они же и положили тело Иисуса "как обыкновенно погребают Иудеи", в "новом гробе", "ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко".
Воскресение Иисуса Иоанн описывает тоже не так, как синоптики. В первый день недели, неясно зачем — к гробу пришла Мария Магдалина и обнаружила, что камень отвален. Она тут же "бежит, и приходит к Симону Петру и к другому ученику, которого любил Иисус, и говорит им: унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его". Непонятно, как она узнала, что тела в гробнице нет — ведь когда она пришла, "было еще темно", а в гробницу она не заглядывала.
Бросились к гробнице и Петр, и другой ученик. Этот другой оказался резвее, "и пришел ко гробу первый". Он наклонился и увидел, что в нем одни "пелены", но сам он в гроб не вошел, вошел Петр. Только после этого вошел другой ученик "и увидел, и уверовал; ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых". Ученики возвратились домой, "а Мария стояла у гроба и плакала; и когда плакала, наклонилась во гроб". Тут она и увидела двух ангелов, сидящих во гробе, которые и спросили у нее: "жена! что ты плачешь?". Не успев ответить ангелам, Мария увидела за своей спиной самого Иисуса, который ей сказал: "иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему". Что Мария и сделала.
Тогда же, в "первый день недели вечером", пройдя сквозь запертые двери дома, Иисус предстал перед своими учениками и произнес: "мир вам!". Он "показал им руки и ноги и ребра свои". Ученики очень обрадовались: руки его, ноги его, и ребра его!
Видя такую радость, Иисус поприветствовал их еще раз и, не откладывая дела в долгий ящик, поручил ученикам своим пастырскую миссию: "как послал меня Отец, так и Я посылаю вас". После этих слов он "дунул, и говорит им: примите Духа Святого". Ученики с удовольствием приняли. "Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус". Когда ему рассказали о происшедшем он не поверил: "если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю".
Через восемь дней Иисус опять через закрытые двери посетил своих учеников. К счастью, Фома был на месте. Сказав всем "мир вам", Иисус обратился к Фоме: "подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра мои; и не будь неверующим". Фома с радостью вложил и поверил. Наверное, специально для этого, Иисус, воскреснув, не зарастил свои раны, а так и ходил восемь дней с ними.
Заканчивает Иоанн основную часть своего Евангелия словами: "сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его".