Страница 110 из 150
Анализ других, неевангелических источников показывает, что Иисус как историческая личность науке почти неизвестен. Свидетельствует ли это о том, что личность Иисуса вымышлена? Нет, и еще раз нет. Сохраняет силу главный довод в пользу его историчности — это факт существования христианства и христианской церкви. Косвенные исторические источники также говорят в пользу такого заключения. Немногочисленные упоминания об Иисусе в Талмуде настолько спорны и противоречивы, что ссылаться на них нет смысла. Так, например, в Гемаре* можно прочесть, что некий Иисус "ha-Ноцри" был казнен при Александре Яннае за колдовство и подстрекательство к мятежу. Александр Янай во время своего правления (а жил он с 103 по 76 год до н. э.) казнил мятежников, но это было задолго до рассматриваемого нами времени.
В Талмуде есть несколько упоминаний о Иешуа бен Стада и Иешуа бен Пандера, которые тоже обвинялись в колдовстве и подстрекательстве. Но эти упоминания настолько невнятны, что принимать их как доказательство историчности Иисуса довольно трудно. Кроме того, Талмуд был закончен во 2 веке н. э., и интересующие нас сведения дошли только в недостоверных пересказах, упоминаемых лишь в связи с другими событиями. На этом можно было бы поставить точку, но в Талмуде содержится одно, хотя и косвенное, но очень важное свидетельство историчности Иисуса. В нем говорится, что рав Элиэзер бен-Гирканос (90-130 гг. н. э.) рассказал знаменитому равви Акиве о произошедшем с ним случае:
"Однажды я гулял по верхней улице Сепории и встретил одного из учеников Иисуса Ноцри, которого звали Яков из Кфар-Сехании. Он сказал мне: "В вашем законе написано; "не вноси платы блудницы в дом Господа Бога твоего…" А можно использовать эти деньги на отхожее место для первосвященника?" Я не знал, что ответить ему. Тогда он сказал мне: "Вот чему учил меня Иисус Ноцри: "Из заработанного блудницей собрала она это, и на плату блуднице они это и истратят: из нечистоты пришло и в нечистое место вернется" (Авода Зара, 16а-17а).
Эта явно невыдуманная история однозначно свидетельствует, что в первом веке, рав Элиэзер действительно встретил ученика Иисуса и беседовал с ним, и в этой беседе отразилось саркастическое отношение Иисуса к иерусалимскому священничеству и его учению.
Можем ли мы утверждать, что евангельские рассказы настолько мифологизированы, что искать в них элементы истории — напрасная трата времени? Нет, за этими рассказами стоит некоторая историческая правда, которая, в целях создания елейного образа богочеловека, старательно вытравливалась канонизаторами Евангелий. Ни один из античных авторов, высказывания которых дошли до нашего времени, не сомневался в историческом существовании Иисуса. Пройдем еще раз по путям Евангелий и поищем те следы исторической правды, которые не заметили или недооценили церковники. Договоримся сразу, что данные, которые не подтверждаются или опровергаются историей (например пророчество Иисуса о разрушении Иерусалима), мы будем отвергать изначально.
Предваряют пророчество страстные упреки, которые якобы были высказаны Иисусом в тридцатых годах: "Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись.
Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись; но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься; ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда нежели тебе." (Матфей, 11:20–24).
После этого, Иисус с гневом и горечью обращается к евреям, в том числе к жителям Иерусалима:
"Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать их из города в город; да придет на вас кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей. Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст" (Матфей, 23:34–37).
В этом отрывке упоминается "Захария, сын Варахиин" (по-еврейски — сын Баруха), это явно не Захария бен Барух — пророк времен Танаха, так как нет сведений, что он был убит, тем более в Храме. Кто же тот человек, на смерть которого ссылается Иисус в своем пророчестве? Обратимся к Иосифу Флавию, он упоминает Захарию сына Баруха, которого зелоты подвергли самосуду в Храме, заподозрив его в предательстве:
"Зелоты, которым опротивела уже резня, бесстыдно наглумились еще над судилищем и судом. Жертвой своей они избрали одного из знатнейших людей, Захарию, сына Баруха. Его презрение к тиранам и непреклонная любовь к свободе сделали его ненавистным в их глазах; к тому же он был еще богат, так что они имели приятные виды на ограбление его состояния и на устранение человека, который мог воспользоваться своим влиянием для их низвержения. Таким образом, они для формы приказали созвать семьдесят находившихся в должностях простых граждан в качестве судилища, которое, конечно, лишено было авторитета, и здесь обвинили Захарию в том, что он хотел предать город в руки римлян и с изменнической целью послал уполномоченных к Веспасиану. Обвинение не подкреплялось ни свидетельскими показаниями, ни какими-либо другими доказательствами; но они утверждали, что вполне убеждены в этом, и считали, что этого одного достаточно для установления истины."
Захария, поняв, что он обречен и надежды на спасение нет, обратился к собравшимся с гневной обличительной речью против своих обвинителей и опроверг все их обвинения. Зелоты перебивали его речь криками и угрозами.
"Суд семидесяти оправдал, однако, обвиняемого, предпочитая заранее умереть вместе с ним, чем принять на себя ответственность за его смерть. Этот оправдательный приговор зелоты встретили с неистовым шумом: все они были возмущенны тем, что судьи не хотели понять призрачности данной им власти. Двое же из самых дерзких набросились на Захарию, убили его среди храма и насмешливо воскликнули над павшим: "Вот тебе и наш голос — наше решительное оправдание!" Вслед за этим они выбросили его из храма в находившуюся под ним пропасть" (Иосиф Флавий. Иудейская война, 5:4).
Нет никакого сомнения, что этот отрывок оставлен редакторами Евангелия по недосмотру, так как само событие произошло в 68 году н. э. и неопровержимо доказывает, что и сама эта речь, и содержащееся в нем "пророчество" к Иисусу никакого отношения не имеют, и написаны никак не раньше 70 г., после разгрома римлянами восстания и разрушения Иерусалима.
Что же касается городов Хоразина, Вифсаиды и Капернаума, то они тоже были местами ожесточенных боев между восставшими евреями и римлянами в б7 г. н. э. Их страдания изображаются в Евангелии как наказание за то, что за сорок лет до этого они отвергли Мессию. Таким образом, и эти слова Иисусу никак принадлежать не могли.
Вернемся к Евангелиям и рассмотрим для начала евангельский образ Иоанна Крестителя — "предтечи" Христа.
Итак, Иоанн начал свою проповедническую деятельность "в пятнадцатый год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахтонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авиленее, при первосвященниках Анне и Каиафе" (Лука, 3:1). Понтий Пилат — прокуратор Иудеи при Тиберии, правил с 26 по 36 г. н. э.; Ирод-Антипа в 36 году был побежден Аретом и правил после этого Галилеей только до 40 года, когда император Каллигула лишил его власти; Лисаний, о котором ничего не известно, оставался у власти до 37 года; император Тиберий царствовал с 14 по 37 год; первосвященник Анна занимал эту должность с 6 по 15 год н. э., в это время Каиафа был всего лишь его зятем. В течение трех последующих лет сменилось еще три первосвященника, имена которых история не сохранила, и только с 18 года н. э. первосвященником стал Каиафа и пробыл на этом посту до 36 года. Если учесть, что "глагол Божий" был Иоанну при первосвященнике Каиафе, а "пятнадцатый год правления" цезаря Тиберия приходится на 2 9 год н. э., то можно утверждать, что начало деятельности Иоанна приходится именно на этот год.