Страница 51 из 134
В начале 20-го века кризис углубился — хотя вложения пошли, но их не хвата-
Лишь в 1950-х годах в ЦЧР началось активное увеличение вложений в регенерацию агроресурсов при переходе к современному агропромышленному хозяйству. Их 10-кратный рост позволил в 6 раз повысить объемы ресурсопользования и при этом практически полностью восстановить ресурсно-экологическое равновесие — прекратить истощение полей и ослабить пастбищную дигрессию. Платой за это стало снижение эффективности примерно в 2 раза с 1.5 до 0.9 дж/дж.
Грустно, что даже при падении объемов ресурсопользования мы не вкладываем деньги в восстановление ресурсов, хотя, казалось бы, уже все плохо и надо что-то делать, мы все равно пытаемся на этом экономить. В современной России, падение объемов ресурсопользования гораздо больше, чем падение выбросов загрязнений.
Похожая ситуация имела место на Великих Американских Равнинах в середине XX в. Аналогичным образом произошел выход из экологического кризиса, связанного с загрязнением атмосферы в США оксидами серы. Развитие угольной энергетики без необходимой очистки выбросов к 1970-м годам привело к катастрофическому загрязнению атмосферы оксидами серы в крупных городах. Однако последующие огромные вложения в очистные сооружения позволили к 90-м годам не только продолжать наращивать производство электроэнергии из угля, но и довести загрязнение воздуха до приемлемого уровня. Платой за это стало снижение рентабельности энергетики США в некоторых штатах на 20 %.
Теперь посмотрим кризис с неблагоприятным выходом. Выше проиллюстрировано развитие животноводства в аридной Африке. График показывает зависимость деградации пастбищ от увеличения объемов использования мясо-молочной продукции. Некоторые страны миновали кризис, а часть стран в него вошла. Марокко и Тунис вложили средства и достигли равновесной траектории. А Сомали, Нигеру и Кении ничего не оставалось, только как катастрофически сократить численность скота.
Кризис с катастрофическим исходом. Ниже показано, как мы выбили китов (есть модель того, как мы выбили мамонтов, с абсолютно идентичным графиком). Был перейден рубеж естественного восстановления, потом мы продолжали некоторое время истощали ресурсы, потом китов стало мало и начала падать эффективность их добычи, а затем снизилось ресурсопользование. У нас стали слишком совершенными технологии добычи, поэтому голубых китов мы добили до последнего.
Посмотрим типологию экологических кризисов. Кризисы, о которых шла речь выше — это кризисы от жадности. Представим себе другую ситуацию. Мы развиваемся по абсолютно равновесной траектории, например, сбрасываем мало отходов в Финский залив. И в какой-то момент мы просто строим некую дамбу. В результате изменяется вся структура потоков, механизмы восстановления начинают работать хуже, и мы оказываемся в состоянии кризиса. Равновесная траектория сама падает, а не мы от нее отодвигаемся. Это кризисы "от глупости". И третий тип — природные кризисы, когда снижение регенерационного потенциала природы происходит в результате естественных причин.
Ответим на три вопроса: когда НУЖНО выйти из кризиса, всегда ли МОЖНО выйти из кризиса, ХОТИМ ли мы выйти из кризиса.
Экологический кризис нам нужен для того, чтобы увеличить объемы потребления. Рассмотрим динамику ресурсопользования при развитии кризиса.
Синяя линия на рисунке — это как бы росли объемы потребления, если бы мы развивались по равновесной траектории, кривая линия показывает развитие по кризисной траектории. Заштрихованы — кризисные излишки потребления. После достижения точки максимального потребления и точки максимального ресурсопользования кривая идет вниз, но понятно, что ниже прямой R = D она не упадет (R — добываемые ресурсы, D — затраты на добычу).
Посмотрим, как развиваются события, если мы не вкладываем ничего в восстановление ресурсов. У нас начинает загибаться кривая объемов ресурсопользования, а ей навстречу падают равновесные объемы ресурсопользования. В итоге, точка их пересечения является наиболее выгодной точкой ресурсопользования. И чем более совершенны технологии добычи, тем глубже оказывается эта точка.
Посмотрим теперь этот же график в "более важных" координатах — объемы потребления (А) и объемы ресурсопользования (R).
На этом графике показано, что в ходе кризиса у нас возникают 4 критических точки: (1) когда кризисные объемы потребления равны максимально возможным равновесным, (2) когда достигаются максимальные объемы потребления, (3) когда максимальны объемы ресурсопользования, (4) когда равновесные объемы потребления равны нулю.
Развитие событий при выходе из кризиса на разных участках кризисной траектории представлены на следующем рисунке:
Когда мы выходим до первой кризисной точки (слева вверху), у нас абсолютно не снижаются объемы потребления, заштрихованную часть ресурсов мы вкладываем в восстановление ресурсов, и только в какой-то момент снижаются темпы роста потребления.
Когда мы выходим между первой и второй точкой (справа вверху), мы, судя по рисунку, должны заплатить снижением объемов потребления. На самом деле, это не совсем так, потому что люди могут находить новые ресурсы и технологии. Этот момент — наиболее подходящий для маневра, потому что человечество достигает того, что хотело, входя в этот кризис, максимальных объемов потребления. Дело в том, что здесь мы можем делать ресурсный маневр: часть новых ресурсов и технологий вкладывать не в увеличение объемов производства, а в восстановление ресурсной среды.
Если мы переходим вторую критическую точку (слева внизу), то события все больше усложняются и вероятность выхода из кризиса снижается. После четвертой критической точки (справа внизу) вероятность выхода без снижения численности населения практически нулевая.
Посмотрим, что происходит с населением во время кризиса. Введем еще один параметр — Аж — объем минимального жизнеобеспечения.
Аж = N*а(min),
где N — численность населения, a(min) — минимальный уровень потребления.
Если у нас реальный объем индивидуального потребления очень велик, то мы, в принципе, можем согласиться на то, чтобы не покупать второй телевизор и вложить эти средства в восстановление природы; но последний кусок хлеба мы для этого не отдадим. И если объемы жизнеобеспечения идут практически рядом с кризисными объемами потребления, то у человечества просто нет ресурсов, чтобы вкладывать в восстановление.
Ниже показана картинка для Сомали, Кении и т. д. — им просто не откуда взять ресурсы, чтобы их восстановить. Бросается в глаза, что мы можем выйти из кризиса только в том случае, если объемы жизнеобеспечения будут расти достаточно медленно, не доходя до второй критической точки. Мы можем выйти из кризиса только в этой ситуации. Но это достаточно трудно осуществить.