Тропой памяти

— Зачем ему? — у мальчишки от любопытства чуть глаза не вылезли. Он даже про чамгат забыл.

— А я почем знаю? — пожал плечами рассказчик, — надо и все, приказ такой. Может, хотят вблизи на эту погань посмотреть, понять, как устроено… не знаю, мерзость.

— А Рраугнур-сама что?

— Рраугнур-сама как про урук-тха’ай услышал, так помялся немного, а потом рукой махнул: забирайте, мол, добра такого нам не надо. Тогда дол-гулдурец провожатых попросил, чтоб место указали. Вызвались Баграт с Шанхуром. Уфтхак этот меченый дюжину своих сразу же с ними и отправил. А Рраугнур-иргит сурово так их остановил, и велел, чтобы пока по коридорам шли, а вот обратно пусть кружным путем возвращаются. Нечего погань всякую мимо священного очага таскать…

— И что же это теперь будет? — спросил растерянный подмастерье. — С «красноглазыми» у нас, выходит, теперь мир?

Муфхар хохотнул:

— Не то, что мир! Они теперь нас сами от урук-тха’ай защищать станут, вот увидишь! Я на них поглядел давеча, ну, думаю, нам такие друзья не помешают. С этим Уфтхаком пять стрелков оказалось, все как на подбор, с губурами этими тяжелыми…

— С анхурами! — поправил мальчишка, стремясь показать свою осведомленность. — Они мощные — страсть. Кольчатую броню как тряпку стрелой нижут, против урук-тха’ай самое то, это мне Шара-сама показывала… ой, точно! — спохватился он запоздало. — А она что-нибудь говорила, а? Она ведь тоже мерген, если с этими новенькими столкуется, так…

Будущий оружейник замялся, подыскивая подходящее слово, а Муфхар наморщил лоб, старательно вспоминая.

— А ты знаешь… — с легким удивлением выдал он через несколько мгновений. — А ничего не говорила. Не было ее на совете. Совсем не было.

Возвращаться в пещеру матери рода совершенно не хотелось. Пристроившись в любимом закоулке коридора, Шара быстро и безо всякого удовольствия выкурила трубку, выбила остатки о камень. В голове звенело от того чудовищного перенапряжения, которое довелось испытать во время вчерашней, нет, уже сегодняшней стычки с дол-гулдурскими погранцами. Рассудок не до конца еще привык к мысли, что все закончилось, и закончилось почти неправдоподобной удачей. Не останови она руку шамана в миг рокового удара, и некому было бы разнять сцепившихся в Угловом гроте. Это даже не удача, а настоящее чудо; пожалуй, самое удивительное из чудес, явленных «посланницей Мелх-хара». Девушка чувствовала себя смертельно уставшей. Ежась от гуляющих по тоннелям порывов ветра, она завернулась в лархан и, поджав колени чуть ли не к подбородку, свернулась у стены. Честь и хвала Нурненской учебке, а позже — и незабвенной сотне Тхаруга, воспитавшим умение засыпать в любых условиях: под мерный стук капель с потолка Шара отрубилась. А проснулась оттого, что неожиданно ей стало очень тепло.

Приоткрыв один глаз, лучница заметила у самого подбородка край стеганного одеяла. Вот в чем причина! Только откуда оно взялось? В следующий миг полусонный взгляд споткнулся о неподвижный силуэт, возвышавшийся в ногах.

— Рагхулун? — от удивления она приподнялась на локте.

— Разбудил все-таки… — вздохнул вождь и смущенно почесал затылок. — А ведь старался потише. Или тебе, горянке, просто в тепле не спится?

Шара улыбнулась.

— Да нет, все хорошо, — поспешила успокоить она: — Просто дурацкая привычка просыпаться от малейшего шороха, а бывает даже от движения воздуха.

— Знакомо, — кивнул вождь, присаживаясь рядом. — Чуть шаги или шорох, сна как не бывало и ладонь на эфесе… — и он откинулся к стене, заложив руки за голову.

— За одеяло спасибо… — снова улыбнулась девушка. — Оно теплое такое… Твое?

Рагхулун кивнул.

— Я тут с совета этого выскочил как ошпаренный, ну, думаю: рана — не рана, а пар надо выпустить. Пошел в грот железо покрутить, возвращаюсь обратно, а тут ты, как кошка в углу тоннеля спишь. На сквозняке. Ну, и смотался за одеялом…

— А… — Шара только сейчас осознала, что молодой воин обнажен по пояс и на влажной коже его точеного торса матово играет свет далекого очага. Холщовые штаны подпоясаны ремнем и заправлены в знаменитые сапоги с меховой оторочкой… Хм, а рана от стрелы, похоже, еще кровит, сквозь бинт на левом плече проступает свежее красное пятнышко… Ка-акие плечи! Хай-я, без рубашки он еще красивее… вот и сбылась мечта, ничего не скажешь. Есть на что посмотреть, м-м… Она поспешила отвести взгляд. Хотелось двух вещей сразу: набросить на всю эту красоту хотя б то же одеяло, чтобы прикрыть нагое тело, и одновременно с тем — ужасно хотелось коснуться гладкой зеленоватой кожи, ощутить ее тепло. Ничего подобного раньше ей не приходилось испытывать, кончики ушей зарделись от стыда, однако Шара нашла простой и изящный способ решить обе задачи сразу. Придвинувшись поближе и пробормотав под нос что-то вроде «укройся, холодно!», накинула на Рагхулуна свободный край одеяла. Оказавшись в теплом коконе, тот, как показалось девушке, ничуть не удивился и не подумал отстраняться, даже наоборот — придвинулся ближе, чтобы полностью оказаться под стеганой тканью одеяла. Видимо, и вправду начинал слегка подмерзать. Твердое горячее плечо коснулось ее плеча, и девушку бросило в жар. Тогда, в гроте… он же при всех назвал ее своей женщиной… Зачем? Неужели… он и вправду тоже…

— Спасибо тебе за все, — негромко произнес вождь, нащупав шершавую девичью ладонь. — Не знаю, чья воля привела тебя в Туманные горы, но ты вернула нам надежду. Впервые за много лет клан Ледяной Волчицы смог дать тварям Кхуру достойный отпор…

— Не стоит, — перебила она, — это твоя победа. Это ты вел в битву своих воинов, это ты был в первых рядах. Я… так… всего лишь подсказала, как можно разделаться с урук-тха’ ай с наименьшими потерями, вот и вся моя заслуга. Просто клан поверил своему вождю так же, как ты поверил мне, вот и все.

— А перед тобой у меня свой долг, — перебил он. — Жизнь. И знаешь, мне кажется, что я должен как-то…

— Ничего ты не должен, — шепнула она, качая головой. — Ты… ты уже вернул его.

Сбитые пальцы осторожно коснулись повязки на плече Рагхулуна. Она боялась поднять глаза, чтобы не встретиться с его взглядом, чтобы не выдать себя. Жар охватывал не только уши, это было и приятно, и мучительно. Просто даже находиться рядом… Настолько близко, что кожа чувствует тепло его дыхания. Девушка уткнулась лицом в край одеяла, пряча пылающие щеки, и вздрогнула всем телом, оттого что шею обожгло выдохом и влажный язык прочертил длинную полосу вдоль ключицы. А парень отвел в сторону мешавшие волосы и осторожно куснул мочку девичьего уха.

— Если… что-нибудь не так, — чужим, внезапно охрипшим голосом шепнул он, — останови меня…

Остановить? Зачем… Шара улыбнулась совершенно бессмысленной улыбкой, чувствуя, что остатки рассудка сладко тают в жару этих прикосновений. Она прильнула к нему всем телом, слушая учащенный стук сердца.

— Не буду, — шевельнулись сухие губы. — Все так.

Кольцо сильных рук сомкнулось вокруг груди. Не разжимая объятий, он мягко уронил девушку на себя, ухитрившись одновременно поддернуть край одеяла так, чтобы душный теплый кокон с головой накрыл их обоих…

Глава 25

Пробираясь узкими, полузасыпанными, ведомыми одному ему коридорами, мальчик шел в направлении Морийского тракта. После землетрясения, вызванного пробуждением Древнего, многие ходы и гроты оказались завалены: иные — полностью, иные — частично. Для взрослого иртха разницы не видно, а вот тощий подмастерье Ташкулуда, благодаря тщедушности телосложения, легко пролезал и не в такие норы. Это здорово экономило время — по Морийскому тракту выбираться на поверхность всего удобней и быстрее, а парнишка торопился. И недаром.

Анхур… С того момента, как теплое дерево тяжелого мордорского лука впервые легло в подставленные ладони, Ругбар потерял покой. Невероятная мощь иноземного оружия завораживала, манила, как любая неразгаданная тайна. Глядя на гибкое черное дерево его рогов, подмастерье поклялся во что бы то ни стало разгадать секрет мордорских оружейников. Помощи от хозяйки анхура ждать не приходилось — ирк-мани из Мордора не сумела объяснить даже устройство, не говоря уж о тонкостях изготовления. Ругбар вынужден был действовать на свой страх и риск, при этом он старался не думать о той трепке, что ожидает его за кражу деревянных заготовок. Он успел сделать три лука, три очень удачных «образца», как тогда казалось. Пф-ф! Ну да, конечно, у них были свои недостатки, но именно теперь, когда в пещерах клана расположились воины Лесной Заставы, в числе коих оказалось пять мергенов, а по-мордорски — «анхур-кханов», юный гений до конца осознал несовершенство собственных творений. Вначале будущий оружейник впал в отчаянье пополам с жуткой завистью, но почти сразу же сообразил, что ничего непоправимого в жизни нет, и если долго мучиться… Главное — это «мучиться» в правильном направлении. Появление дол-гулдурских стрелков вселяло надежду на то, что кто-нибудь из этих ребят способен рассказать об анхуре больше, нежели Шара-сама. А вдруг они, действительно, знают об устройстве анхура, да и вообще — может, это Шара-сама одна такая тупая попалась…В общем, стоит попробовать, когда ж еще рвать когти, если не теперь? Но для начала, разумеется, придется сходить на поверхность за деревом для заготовок… все же в прошлый раз подчистую выгреб, дурья башка, а дерево-то еще и вымоченное было…