Измена. Сохрани меня

Да. Он прав. Я действительно никакой вариант не исключаю, хоть верить в то, что Соколовский решил воспользоваться ситуацией, не хочется.

— Эти люди из комиссии выходили из твоей машины, будто вы друзья. Столько совпадений, Вадим. Я просто не понимаю…

— Если бы все было так просто, — понижает тон Вадим. Я ежусь. Хочется обнять себя за плечи, в салоне автомобиля тепло, но по спине озноб проходит. — Может быть, кому-то эта идея показалась бы хорошей, Лиза, но нет. Я не причастен, хотя ты мне вряд ли веришь. Лица у комиссии светились, потому что я был очень щедр. Мне нужна была информация, и я не скупился. Не веришь?

Все-таки обнимаю себя руками, словно защищаюсь от темного взгляда. Это не страх, я готова поддаться, поверить, а мне нужно трезво мыслить.

— Не веришь, — снова отвечает за меня Вадим, делает глубокий вдох и тут же выдыхает.

Чувствую, как подступает дрожь, начинает мелко колотить, реакция на стресс приходит с опозданием. С одной стороны, ухватившись за мысль, что Соколовский это придумал с целью меня вернуть, отсекала настоящую опасность — детей бы никто ни в каком случае не забрал. С другой стороны, если он не причастен, то все действительно могло закончиться печально.

Господи… Сегодня у меня могли отобрать детей! Моих крошек! Их плачь до сих пор в ушах стоит.

— Лизка… Лиз… посмотри на меня, малыш.

Я лишь качаю головой, отворачиваясь, но Вадим опускает ладони на мои плечи и легко разворачивает.

Мне приходится поддаться, только поднять глаза все равно не могу — они полны слез, а я не собиралась проявлять эмоции перед Вадимом.

— Я бы не стал так поступать, слышишь? Ты и дети для меня самое главное. Когда я услышал Аришу и Артема, а потом увидел, как эти идиоты из комиссии пытаются оторвать от тебя детей, я с большим усилием сдержался. Поверь, любого порву, кто хоть пальцем к ним прикоснуться решил.

— Но я видела, как ты и они… мило беседовали.

— Так было нужно, Лиз. Какой толк был бы от меня в участке? А учитывая, что совсем недавно я уже отличился, меня бы на несколько дней точно закрыли. Да, они улыбались после наших договоренностей. Но поверь, совсем скоро все, кто причастны к этой ситуации… скажем так, выйдут из строя. Я не позволю никому вас обижать.

Подступающие эмоции делают глаза влажными, в носу начинает щипать. Я не выдерживаю, срываюсь. Слезы текут по щекам, а Вадим приподнимает меня за подбородок:

— Я очень хочу тебя вернуть, Лиза. Хочу, чтобы ты мне снова верила. Хочу снова возвращаться домой, и быть с вами рядом. Ради этого на многое готов пойти. Но не ценой детей.

Все-таки распахиваю глаза, и теперь смотрю на Вадима в упор, уже не пытаясь остановиться.

— Ну что ты, Лизка, не плачь. Пожалуйся, не плачь.

Он притягивает меня к себе, заключает в объятия и переходит на шепот:

— Я так сильно тебя люблю.

— Просто… я просто не знаю, что думать. После всего… Мне сложно верить, сложно, Вадим…

Он внезапно прикасается к моим губам. Так нежно, коротким поцелуем начинает осыпать мои щеки, вытирая слезы. Но я продолжаю выплескиваю все, что болело.

— Тише, тише. Все будет хорошо. Я рядом, и никому не позволю забрать у тебя детей.

Снова целует, и не встречая сопротивления, Вадим задерживает поцелуй на губах чуть дольше, а отстраняясь, гладит по волосам. Прижимаюсь к бывшему мужу, утыкаюсь в его шею. Запах одеколона врывается в ноздри, кружится голова.

Все объясняю тем, что сегодня был сложный день, а Вадим оказался рядом. На подсознательном уровне тянусь к тому, кто защитил нас. Это природа.

Я соберусь чуть позже и снова смогу обороняться.

А сейчас разрешаю себе немного побыть слабой — я уже успела забыть, каково это.

***

— Спасибо, что подвез, я ненадолго, поэтому если можешь, подожди, — так и не решаюсь сегодня расстаться с детьми даже на полчаса.

Вадим кивает, и вскоре я бегу вверх по ступенькам, на ходу прикидывая, что скажу руководству.

Но Алла, менеджер, с которым работаю, останавливает меня в коридоре сама. Она говорит, что заказчик внезапно отозвал договор. Моей работой Алла, конечно, недовольна, спрашивает, как я могла провалить такое простое задание, но замечая мой взгляд, замирает, речь обрывая.

— Лиза, что-то произошло?

Хочу сказать, что ничего, но не могу. Слова застывают в горле. Я просто качаю головой, чувствуя, как глаза снова становятся влажными, но у меня получается сдерживаться.

— Если ты это из-за того, что я тебя отчитала… не переживай, в начале бывают ошибки, ты научишься…

Мотаю головой.

— С детьми что-то? — растерянно смотрит она по сторонам. — Кстати, где они? Ты говорила, что будешь с ними…

Да, я действительно предупреждала, что мне не с кем их оставить.

И я рассказываю, что произошло, без больших подробностей, но этого хватает, чтобы Алла меня поняла. Она сжимает губы, обещает разобраться. Говорит, поднимет бумаги и все выяснит. Посредника заказчики действительно только недавно сменили, девушка, которая занималась проектом ранее оказалась в больнице. Там какая-то жуткая история, не связанная с рабочими вопросами, Алла не поясняла.

Она теперь сама меня успокаивает, что все наладится. Время как раз близится к окончанию рабочего дня, и я могу быть свободна.

Выхожу на крыльцо перед офисом и испуганно останавливаюсь.

— Привет, Лиза, — ко мне растягивая губы в улыбке идет Руслан.

Он протягивает мне букет белых лилий. Выглядит при этом Бондарев, как с обложки журнала. Высокий, широкоплечий, его пальто распахнуто, верхние пуговицы белоснежной рубашки небрежно расстегнуты.

— Надеюсь, я угадал с цветами? Мы два дня не виделись, я ужасно по тебе соскучился.

Руслан так открыто смотрит, ждет реакции, а я не могу ее дать.

Но все же отмечаю детали — даже Вадим далеко не сразу запомнил, какие именно цветы для меня самые-самые, а Бондарев и не спрашивал.

— Спасибо, но… не стоило.

Неуверенно принимаю из его рук букет. Рус на это внезапно наклоняется и целует в щеку. Я же смотрю за его спину. Там, на парковке стоит джип. И я точно знаю — Вадим сейчас наблюдает за нами.

Глава 47

Возможно, в другое время, меня это даже бы порадовало. Да, Руслан за мной ухаживает — смотри, Вадим, у меня все хорошо.

Но сегодня не такой день. К тому же, совсем недавно я позволила Вадиму себя утешать. Бондарев тем временем мягко улыбается:

— Дети сегодня с няней? Мы могли бы вместе поужинать и…

— Дети с Вадимом, и он ждет меня там, — обрываю настрой Руслана.

Указываю взглядом на джип, и, проследив за моим взглядом, Бондарев хмурится.

— Вы… Прости, что интересуюсь. Это что-то значит?

Я вздыхаю, цветы кажутся тяжелыми настолько, что я с трудом держу букет. Он кажется чем-то лишним, неуместным. Я не настроена на романтику и тем более не собираюсь увиливать и подбирать слова.

— У меня сегодня хотели забрать детей, Руслан. И Вадим мне очень помог, они в машине, и мне пора. Тебе наверняка тоже.

Бондарев мрачнеет еще больше. Я считаю, что он сейчас что-то скажет в адрес Соколовского, но вместо этого он берет меня за плечи и заглядывает в глаза:

— С Аришей и Артемом все хорошо?

— Да, они спят. Опасность миновала. Но мне нужно к детям.

Рус сосредоточенно разглядывает меня, а затем кивает.

— Понял. Предложил бы помощь, но вижу, что это лишнее. Верно?

Он кивает в сторону парковки. Не осуждает, не просит объясниться, он теперь засовывает руки в карманы брюк, а у меня сжимается сердце. Я вдруг понимаю, что и к Руслану успела привязаться. И хоть сейчас заботиться о чужих чувствах сил нет, мне не хочется делать ему больно.

— Руслан, ты… — вздыхаю.

— Все в порядке, Лиза. Тебе не нужно ничего объяснять. Главное, что с тобой и детьми все нормально.

— Созвонимся позже, — даю себе время подумать.

— Если хочешь, можно провести выходные вместе, привезешь детей. Им будет весело. Ты же знаешь, дом у меня большой. Комнат полно. И да, обещаю, к тебе не приставать, — губы Руслана снова трогает улыбка.