Забытое достоинство

— Тоже твоя работа?

— Ну если согласишься, это будет наша работа. А малыша зовут Ням-Ням. Он немного глуповатый, зато работящий и послушный. После Великого Смещения, как его прозвали Лангардцы, он очутился в толще Замковых Гор и пару месяцев пытался бедняжка выбраться наружу. Совсем оголодал, вот и поперся в соседнюю деревню, перепугав крестьян до испорченных портков, понятное дело. Людей есть не стал, он у нас гурмаааан, только волов и коров уволок. Ну а потом на слухи и я прилетела, а когда смекнула какой он молодец, утащила сюда на работы. Он нам сотню каменюк, а мы ему запеченного вола и все довольны! — рассмеявшись, Лана наконец выскочила из кареты.

Едва ее завидев Ням-Ням заметно оживился, отбросил в сторону недоделанный булыжник и с веселым ревом потянулся к среброволосой, которая ничуть не испугавшись запрыгнула ему прямо в ладони. Тот бережно поднял и прижал к щеке, покрытой густыми, рыжими космами спутанных волос в руку толщиной. Девушка смешно отпихивалась и морщилась от едкого запаха пота, но все равно продолжала весело смеяться, оглашая окрестности, на пару с низким, хриплым гоготом великана, от которого лошади приседали, а рыцари на стене зажимали уши.

— Все, все, давай спускай, а не то еще обслюнявишь! — звонко прокричала сребровласка наконец и гигант послушно кивнув поставил ее на твердую землю рядом с каретой.

— Если это все не только представление в честь великого меня, а ежедневная рутина, то должен признать, ты похоже нашла работу по себе. И… Смогла меня заинтересовать. Эх, собственно как и всегда. — внимательно и непривычно серьезно сказал солнцеволосый, когда они скрылись назад в повозке, разглядывая собеседницу.

— А то. Я верю что добро можно сделать даже из зла. Если не отчаиваться и очень-очень стараться.

— Ты сильно изменилась с нашей первой встречи… — подметил Лейнард, грустно улыбнувшись.

— Я поняла кто я есть, кем я хочу быть и кем никогда не стану. Лейни, если даже мы, чудовища, можем измениться, то уверена что однажды смогут поменяться и люди.

Всю обратную дорогу они молчали. Рассматривая непривычно оживленный город за окнами кареты, Лейнард улыбался, в привычной, немного шутовской манере. Раньше он всегда прятал за улыбкой одиночество. А сейчас он внезапно сам для себя осознал, что уже не один. Вокруг было полно таких же монстров как он, а мир который строили Айр и Ее Серебрейшество… Оказался больше чем он даже мог себе представить.

Достигнув замка и оглянув двор, Лейнард галантно поклонился своей спутнице прижав ладонь к груди и уверенно произнес заглянув Лане в глаза:

— Я вам помогу. Мне нравится ваша наивная песня, миледи. Постараемся вплести в нее еще больше голосов.

— Ох Лейни, а я скучала по твоим вычурно цветастым фразам! Приходи завтра к Гофарду, скажешь что от меня, он о тебе в курсе. Поставит на жалованье и расскажет о слухах, а там сам разберешься. Главное что смысл ты уловил. А я все, пошла-пошла, у меня тут еще один очень важный и секретный разговор на носу! — взмахнув ему на прощанье рукой, как серебряный призрак она вскоре исчезла, вместе с легким, мелодичным топотом своих ножек взбежавших по дворцовым ступеням.

А бывший одержимый, герцог, предатель — стоял пару минут, с восхищенной улыбкой глядя ей вслед. Пока его не окликнул голос, увидевшей возвращение обожаемого господина из окна и бросившейся навстречу Фиры. Он устало растрепал волосы настырной девчонке и отправился в западное крыло что их временно приютило.

Лана же спешила на встречу с харгранкой, с которой они договорились встретиться у них дома, в той части дворцовых покоев что прежде принадлежали почившему Королю. Выбраться в родную сердцу Дикую Чащу им пока так и не удавалось, Айр был по уши занят проблемами что остались после войны, как собственно и Лана с Ульмой, которая занималась организацией больниц и госпиталей для многочисленных раненых. Свободного времени почти не оставалось не то что уединиться, но даже нормально поспать.

Так что девушки оттягивали этот разговор как могли, зная что заботливый муж после него не даст им работать в том же режиме. Ульму Лана застала расхаживает из стороны в сторону и взволнованно перебирающей привычные вещи что они перевезли сюда из родной, северной деревни. Едва распахнув двери, сребровласка весело заявила:

— Лейнард меня замениит! Все, пора выкладывать карты на стол, солнышко.

— Слушай, Лана, ты правда считаешь что он ничего не заметил? Я уверена что он только того и ждет чтобы мы его сами порадовали и делает вид что ничего не понимает. — хмыкнула в ответ Ульма.

— Не стоит недооценивать мужскую близорукость! Он носки-то по утрам начал находить только когда мы его приучили к тому что ложим чистые всегда на одну и ту же полку! — скептически ухмыльнулась Лана и подойдя к ведьмочке нежно погладила ее по животику, — Так что я уверена что он просто с ума сойдет от такой новости. Надо бы его как-то осторожно подвести к этой новости…

— Слушай, если он до сих пор ничего не заметил, то забудь. Намеки тут не помогут. Но сразу в лоб, как ты любишь, тоже не стоит конечно, давай я начну, а ты поддержишь? — счастливо зажмурившись ответила ведьмочка.

— Договорились. А я поначалу буду сидеть и молчать с умным видом!

Айр вернулся уже только когда завечерело, а он проверил посты стражи и часовых. Недовольные отнятыми привилегиями аристократы уже семь раз пытались подослать им убийц. Как будто у него и без того было мало забот. Устало вздохнув, воин наконец отворил двери свой опочивальни и желудок сразу скрутило, от столь привычного, но почти позабытого запаха готовки Ульмочки. Он его ни с чем не мог перепутать. Забывший поужинать парень заспешил вперед, по уложенному розовым мрамором коридору и достигнув спальни застал возлюбленных за накрытым столом.

Скатерть манила чудесными блюдами, по которым парень уже истосковался. Пышные, румяные пирожки со сметаной, жареная с мясом картошечка и большая, парящая тарелка ярко желтого, словно солнышко, супа намертво приковали его мысли и взор. Воин очнулся под тихий смех девушек только когда его часть стола опустела и подняв глаза стыдливо улыбнулся:

— Спасибо вам, девочки вы мои. Но в честь чего праздник?

— Нууу… Мы же почти разобрались с тем ворохом бед что свалила нам на плечи Любовь? — осторожно поинтересовалась Ульма, на что Айр уверенно кивнул:

— Да. Поставки провизии налажены, твоими трудами большая часть тех кто получил раны уже стоят на ногах, а благодаря Лане удалось разрешить и проблемы с нечистью тоже. Работы конечно еще предстоит караул, но вы чудесно постарались, любимые. — Айр ласково им улыбнулся, а Ульма, облаченная лишь в полупрозрачную начнушку поднялась на ноги весело воскликнув:

— Ну наконец-то! Ура! Это свершилось, я больше могу не быть ведьмой! Она всплеснула руками вверх, — И наконец-то смогу заняться тем, чем хочу уже несколько вечностей как!

— Это чем же? — Айр изогнул бровь, теряясь в догадках.

— Хе-хе-хе… — Ульма расплылась в широкой, счастливой улыбке, — Стать матерью разумеется. О чем еще, как ты думаешь, мечтает женщина у которой есть возлюбленный, дом, безопасность и пища на столе? Конечно же о детях!

Айр перевел взгляд с одного почти обнаженного тела, на другое и замер, уставившись в стену. В его усталых глазах медленно рождалось понимание. Наконец ошеломленно вздохнув он спросил дрогнувшим голосом:

Обе?

Девушки счастливо засмеялись и синхронно кивнули головами.

— Мы уже месяца три как. И если бы ты чаще в последнее время посматривал на нас, а не на свои свитки с печатями и железных истуканов-рыцарей, то давно бы заметил! — с привычным ехидством в голосе заявила мужу Лана.

— Это к хренам меняет все мои планы! — воскликнул рыцарь, поднявшись из за стола.

Лана встревоженно нахмурилась и расстроенно спросила:

— Айр… Ты не совсем рад этому?

— Рад? Разумеется нет! Мне срочно нужно придумать на кого спихнуть сотню докладов и всю работу на ближайшие дней двадцать. Потому что я в полном восторге и проведу это время с вами мои дорогие! — весело заявил мужчина и ухмыльнулся облегчению на лицах возлюбленных, — Мы завтра же забираем со стройки парней и отправляемся в Дикую Чащу. К черту столицу и этих мелочных аристократов. Гофард и Сэра сами разберутся.