Страница 12 из 15
Бабки, чинно сидевшие рядом с Ликой, одновременно встали. Их отвели в сторону и стали расспрашивать. Старушки, надувшись от гордости и кокетливо косясь в камеру скачущего рядом телеоператора, что-то говорили, перебивая друг друга.
Потом милиционеры начали расспрашивать жильцов, видел ли кто-нибудь раньше убитого человека и к кому он приходил. Все пожимали плечами, только один шустрый и сильно поддатый мужичок сразу же сказал, что к нему минут сорок назад заходил неизвестный в рыжей бороде и задавал странные вопросы типа «Ты меня знаешь?» или вроде того. Да жиличка с последнего, четырнадцатого, этажа вспомнила, что позавчера вместе с убитым вошла в подъезд. Но он пошел вверх по лестнице, она же заглянула в почтовый ящик, а потом поехала в лифте, так что куда направлялся мужчина не знает. Лика слушала все это, навострив уши.
Часа через полтора все, наконец, разошлись. Труп увезли, дворничиха, охая и ругаясь по-татарски, принялась мыть лифт. Лика поднялась на седьмой этаж и позвонила в дверь Кирилла. Тот открыл, позевывая и почесывая животик под дурацкой футболкой. Было видно, что все это время он мирно продрых и ничего не знает. Лика мрачно спросила:
– У тебя выпить есть что-нибудь?
– Нет, все тогда с друганами прикончили, – покаянно признался напарник.
– Тогда пошли ко мне, только переоденься во что-нибудь нормальное, – раздраженно буркнула Лика.
– А что случилось? – окончательно проснулся и забеспокоился Кирилл.
Но Лика в ответ швырнула ему висевшие на спинке кресла брюки и тенниску и отвернулась.
Дома Лика молча достала бутылку коньяка, налила себе большую рюмку и выпила её одним махом. Кирилл с завистью проводил содержимое рюмки взглядом и печально вздохнул. Лика так же молча отправилась на кухню и сунула в микроволновку стеклянную кастрюльку с супом. Кирилл поплелся за ней следом и уселся в углу на табуретку, не смея больше задавать вопросы. Через минуту суп разогрелся и был разлит по тарелкам. Лика брякнула на стол ложки и рявкнула:
– Ешь!
Испуганный Кирилл придвинулся к столу, ухватил ложку, и принялся, обжигаясь, хлебать грибной суп. Лика полезла в холодильник и добавила в суп сметану. Потом уселась и стала мешать в своей тарелке.
Кирилл уже давно доел и с ужасом следил за нескончаемым движением Ликиной ложки в супе. Наконец он не выдержал и жалобно попросил:
– Прекрати, а.
– Что прекрати? – очнулась Лика и недоуменно посмотрела на тарелку.
Потом машинально поднесла ложку ко рту, произнесла: – Какая гадость! – и вылила суп в мойку. Тут Кирилл пришел в такое смятение, что попытался ретироваться к себе. Но Лика ткнула пальцем в табуретку:
– Сядь и молчи! Думаю.
Кирилл смиренно уселся обратно и тоскливо уставился на висевшую на стене майолику, изображающую парусный фрегат. Наконец Лика устало потерла лоб и произнесла:
– Нужна дополнительная информация.
– Какая? – встрепенулся Кирилл.
– У тебя есть в компьютере телефонный справочник?
– Есть, конечно. У кого его нет?
– У меня нет. Пошли обратно к тебе. Заодно и кофе попьем, кофеварка там осталась.
– Так поздно уже, не уснем после кофе, – удивился соратник.
– Ты что, сегодня спать собираешься? – возмутилась Лика.
– А что? Ты не собираешься? – в свою очередь возмутился Кирилл.
Тут Лика сообразила, что он ещё не знает об убийстве, и коротко сообщила о печальной участи брата Егора Васюкина. Кирилл страшно разволновался и забегал по кухне.
– Теперь понимаешь, что пока мы не вычислим, кто мог прикончить двойников, нам будет не до сна, – вздохнула Лика. – Кстати, когда по телевизору криминальные новости показывают?
– В одиннадцать. Попозже стараются, чтобы людям после этих страшилок не до сна было, – задумчиво промолвил Кирилл.
– Успеем. Пошли, мне срочно нужен справочник и ведро кофе.
Снова перебазировавшись на седьмой этаж, Лика немедленно уселась за компьютер Кирилла и включила поиск абонентов, живущих в их доме. Получив нужный список, обнаружила, что принтера у Кирилла нет, и переписала список на дискету. Потом отправилась на кухню, где нашла застывшего над булькающей кофеваркой хозяина. Лика отключила агрегат, схватила колбу с готовым напитком и скомандовала:
– Пошли ко мне!
Кирилл, очумевший от постоянных перемещений, безропотно взял кофеварку и поплелся за ней. На своем принтере Лика распечатала список и, вооружившись карандашом, стала изучать его вдоль и поперек, что-то вычеркивая и подчеркивая.
Кирилл молча созерцал аналитический процесс, надуваясь кофе и клюя носом. От нечего делать он принялся слоняться по квартире и обнаружил на полке ровный рядок произведений Валерии Полонской. Несколько секунд он недоумевающе созерцал романы, каждый из которых был в десятке экземпляров. Потом опасливо покосился на хозяйку квартиры и решился спросить:
– Ты так любишь эту Полонскую?
– Что? – подскочила Лика.
– Ну, у тебя каждой книжки по несколько штук. Для чего?
– Друзьям в подарок, – буркнула первое, что пришло в голову Лика. – Накупила и теперь дарю всем, очень удобно, не нужно каждый раз по магазинам бегать.
– А что, хорошо пишет? – вопрошал приставучий напарник, доставая один томик и рассматривая фотографию Лики-Валерии Полонской.
– Мне нравится, – отрезала писательница.
– Дашь почитать? Хоть отвлекусь. А она ничего.
– Кто? – ожидая разоблачения, настороженно поинтересовалась Лика.
– Да Полонская эта, вся из себя, породистый бабец.
– Как ты можешь так говорить о женщине? Ты же её совсем не знаешь!
– Да по ней сразу можно сказать – холеная, богатая, любит приключения…– бездарно дедуцировал Кирилл.
– Прозевали передачу! – внезапно завопила Лика, заставив его выронить книгу и схватиться за сердце.
Оба заметались по комнате в поисках пульта. Кирилл обнаружил его среди кучи бумаг и судорожно нажал на кнопку. Экран засветился как раз вовремя – диктор трагическим тоном произнес: «Сегодня в лифте дома номер шесть по Парковой улице был обнаружен труп тридцативосьмилетнего Георгия Петровича Васильева. Он был убит ударом ножа в спину».
После того, как камера показала убитого, обстоятельно рассказывающих о страшной находке бабок и мечущуюся по лестнице служебную овчарку, диктор глубокомысленно продолжил: «Милиция склоняется к версии убийства на бытовой почве, так как пострадавший не имел отношения к криминальным структурам или коммерции». Начался следующий сюжет про сгоревшего в вагончике пьяницу-сторожа, а Лика и Кирилл уставились друг на друга.
– Георгий Петрович Васильев… – пробормотал Кирилл.
– А брата зовут Егор Павлович Васюкин… – подхватила Лика.
– Может, они не братья?
– Похожи, как две капли перцовки, – возразила писательница.
– Тогда я ничего не понимаю, ведь Егор и Георгий – это практически одно имя, фамилии разные, отчества тоже, у братьев так не бывает.
– Черт их знает, почему их так зовут, может быть у кого-то из них документы поддельные. Не будем забивать голову, посмотри лучше, что у меня получается, – ткнула она в список. – В нашем доме пятьдесят две квартиры.
– Странно, я думал больше, – перебил её Кирилл.
– Ничего не странно: на первом этаже только три квартиры – из-за холла, колясочной и щитовой, на втором этаже – здоровенные апартаменты буржуина, и на остальных двенадцати по четыре квартиры. Итого – пятьдесят две. Из них заселено только сорок пять, семь квартир фирма ещё не успела продать. Видишь, в списке нет номеров.
– А может, не успели телефоны подключить? – вставил Кирилл.
– Телефон входит в стоимость квартиры, значит, их устанавливают сразу перед заселением. Не мешай. Смотрим дальше – вычеркиваем буржуина, он уехал за день до убийства. Тебя, Ингу и меня тоже исключаем.
– Тетю Фаю тоже надо вычеркнуть, она одинокая, на первом этаже живет и в убийцы не годится – труп просто не поднимет.
– Остается сорок одна квартира. Хорошо, – удовлетворенно произнесла Лика.