Страница 9 из 9
Сложившиеся обстоятельства поставили перед руководством ОГПУ вопрос о проведении операции по второму варианту.
Летом 1929 года руководство ОГПУ вышло в ЦК ВКП(б) с предложением похитить генерала в Париже и вывезти его в Советский Союз. Это предложение было утверждено Сталиным.
Дом Кутепова в Париже стал объектом постоянного наблюдения. Изучались окружение генерала, его перемещения по городу. На основе собранных через надёжную агентуру сведений об образе жизни генерала, его привычках, принимаемых им мерах личной безопасности в Москве была окончательно разработана операция по его похищению.
1 января 1930 года Яков Серебрянский вместе с другим видным чекистом, заместителем начальника Контрразведывательного отдела ОГПУ Сергеем Пузицким выехали нелегально в Париж для руководства операцией. Одновременно с ними в столицу Франции нелегально были направлены молодые, но уже опытные сотрудники «группы Яши», которые ранее сами являлись участниками Белого движения, а затем активно помогали Серебрянскому в решении оперативных задач в период его командировки в Палестину: Андрей Турыжников, Юрий Волков и Иван Рачковский.
Проведение операции было намечено на воскресенье 26 января 1930 года, так как по полученным разведкой достоверным сведениям Кутепов в этот день должен был в 11 часов 30 минут присутствовать на панихиде по барону Каульбарсу в Галлиполийской церкви на улице Мадемуазель, которая находилась в 20 минутах ходьбы от его дома.
В сложившихся обстоятельствах значительную роль в реализации намеченных планов сыграл проживавший в Париже один из секретных агентов ОГПУ, близкий к Кутепову генерал Павел Павлович Дьяконов, с которым Яков Серебрянский активно работал во время своей первой командировки во французскую столицу. Русский патриот отдавал себе отчёт в том, что реализация планов РОВС по организации нового крестового похода против большевиков, за которыми пошло абсолютное большинство русского народа, приведёт к новым потокам крови на его родине. Поэтому такие планы контрреволюции не вызывали поддержки у генерала. Разочаровавшись в деятельности белой эмиграции, профессиональный разведчик Павел Дьяконов в марте 1924 года стал активно сотрудничать на патриотической основе с советской внешней разведкой.
Накануне операции по Кутепову, 25 января, один из членов группы Серебрянского передал генералу записку от Дьяконова, в которой ему назначалась короткая, но важная встреча на его маршруте к церкви. При этом учитывалось, что Кутепов на важные встречи, связанные с агентурной и боевой деятельностью РОВС, всегда ходил один. Прождав некоторое время Дьяконова на трамвайной остановке на улице Севр, Кутепов продолжил свой путь к церкви.
Сотрудники опергруппы Серебрянского, а также надёжные агенты парижской резидентуры ОГПУ, выдававшие себя за французских полицейских, задержали генерала под предлогом проверки документов и предложили проехать в полицейский участок для выяснения личности. Кутепов позволил усадить себя в автомобиль, но, услышав русскую речь, попытался оказать сопротивление. Его усыпили хлороформом. Однако больное сердце генерала не выдержало последствий наркоза. Кутепов умер от сердечного приступа.
Предпринятые французской полицией и лично начальником контрразведки РОВС полковником Зайцовым меры по розыску Кутепова положительных результатов не дали. ‹…›
Исчезновение Кутепова взбудоражило Европу, а в среде русских белогвардейцев в Париже вызвало состояние, близкое к панике. Но интересно, что в исчезновении генерала пресса в основном обвиняла британскую разведку. Благодаря грамотной работе группы Серебрянского советский след в исчезновении Кутепова местной прессой в то время практически не рассматривался.
Безусловно, осуществленная ОГПУ операция по нейтрализации Кутепова нанесла тяжёлый удар по РОВС. Депрессия, панические настроения, недоверие к руководителям, взаимные подозрения в сотрудничестве с советскими органами государственной безопасности на протяжении ряда лет после исчезновения Кутепова были характерны не только для членов Русского общевоинского союза, но и для поддерживавшей его части белой эмиграции. Кроме того, что очень важно, РОВС начал терять доверие у «спонсоров» – западных покровителей.
В 1931 году сотрудникам резидентур советской внешней разведки в Праге и Брюсселе удалось проникнуть в Организацию украинских националистов (ОУН), постоянно быть в курсе их террористических планов в отношении СССР и успешно противодействовать созданию «независимой» Украины под протекторатом Германии.
В середине 1933 года резидентуре советской внешней разведки ОГПУ в Брюсселе стало известно, что главари украинского профашистского националистического объединения планируют террористический акт в отношении наркома иностранных дел СССР Максима Максимовича Литвинова во время его предстоящего визита в Соединенные Штаты Америки.
Этому предшествовали следующие события. В 1932 году, когда кандидатура Ф. Рузвельта была выдвинута на пост президента США, в местных дипломатических кругах стали усиленно поговаривать о возможном установлении дипломатических отношений с СССР. Однако противодействие этому усиливалось. Наибольшую активность в этом деле проявила фашистская разведка, целиком и полностью державшая в своих руках Организацию украинских националистов и их представительства в разных странах Европы и Америки. После победы Ф. Рузвельта на президентских выборах 1933 года вопрос об установлении дипломатических отношений с СССР вошел в практическую плоскость. Вот тут-то сразу же активизировалась германская разведка. Коновальцу, одному из лидеров ОУН, было поручено сорвать возможные переговоры, совершив покушение на Литвинова.
Было известно, что за океан Литвинов проследует через ряд европейских стран, а затем пересядет на пароход. Как и предполагалось, в ходе визита наркому предстояло обсудить с американскими представителями конкретные шаги по установлению дипломатических отношений между двумя странами (обмен дипломатическими миссиями между США и СССР был осуществлён в начале 1934 года).
Планы боевиков ОУН были вскрыты советским разведчиком Иваном Каминским, внедрённым чекистами в руководство организации.
Разведчик присутствовал на специальном совещании террористов в Брюсселе, которое состоялось на квартире архитектора Дмитрия Андриевского. Помимо самого Андриевского на совещании присутствовали члены Центрального провода (руководства) ОУН Коновалец, Богуш и Сциборский. Осуществление террористического акта возлагалось на «пятерку» украинских боевиков во главе с Лукой Мишугой. Террористы получили подробные инструкции и были обеспечены необходимым оружием. В октябре 1933 года группа Мишуги прибыла в США из Западной Европы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.