Ниочема

Одно только оставалось неизменным: в заведениях Олег всегда платил за себя сам, и никогда не угощал других. Это кого-то задевало, кем-то воспринималось нормально. А в итоге, как-то незаметно, он стал постоянным казначеем веселой компашки. Когда он шел рассчитываться за съеденное и выпитое, счет неизменно оказывался намного скромнее, а обслуга внезапно становилась безупречно вежливой. В ближайших к гимназии кафешках его уже запомнили. И если только видели Олега среди гимназистов, то мухлевать даже не пытались. Потом плевали в спину, за глаза безбожно материли, но стоило ему обернуться, как тут же принимались радушно улыбаться и приглашали заходить ещё.

Порою перед сном забегала Лиза. Выпить чаю, к которому всегда находилось что-нибудь вкусненькое, поболтать, а то и просто так посидеть на кровати, откинувшись на стену и подобрав под себя ноги. Ей нравились царящие в комнате уют, покой и какое-то особенное душевное тепло. Стоило лишь расслабиться и прикрыть глаза, и возникало полнейшее ощущение дома, надежного и безопасного. Да и сам Олег несмотря на то, что не отвешивал комплиментов, не дарил цветов и конфет, не пытался ухаживать и не старался угодить, как её бывшие воздыхатели, казался надежнее и перспективнее всех прочих. Его десятый ранг тоже был учтен, как и то, что парень особо о нем не распространялся. И девушку вполне устраивало, когда её подружки смотрели в сторону более ярких парней, игнорируя скромного воронежца.

Неделя пролетела незаметно. Книжка Недольмана, тренировки, медитации, прогулки, посиделки с Лизой — всё это занимало Олега чуть более, чем полностью. Со стороны Орловых, что старшего, что младшего, никаких новых пакостей не прилетало, и парень успокоился: жизнь вошла в колею.

Вечером воскресенья, накануне первого дня учёбы, Песцов сидел у себя в комнате. Соседи по этажу большей частью умотали гулять, остальные отправились в гости на женский этаж. Олег пил приготовленный Милкой ягодный морс и потихоньку подгрызал орешки в йогурте. Ему было хорошо. Он блаженствовал.

Появление домовой он обнаружил не сразу, а только тогда, когда она решила, наконец, обратить на себя внимание.

— Кгхм…

Она попыталась сымитировать кашель. Вышло не очень, но цель была достигнута.

— Олег, — домовая была предельно серьезна. — тут к тебе разговор есть.

— Ну, говори.

Парень повернулся к Милке, по своему обыкновению зависшей в воздухе посреди комнаты.

— Не у меня.

— А у кого же?

— Да есть вот здесь один…

— Что, еще домовой?

— Ну-у-у… вроде как домовой, но не совсем.

— Как это может быть?

Олег заинтересовался.

— Да ты поговори с ним, он тебе сам всё расскажет и объяснит.

— Хорошо, давай.

— Добрый вечер.

К голосу Милки в голове Песцов уже несколько привык. Если закрыть глаза и не глядеть на кошку в овечьей шкуре, то вполне можно было себе представить молоденькую смешливую девчонку. Новый же голос был совсем иного тембра. Этакий густой бас, сразу вызывающий ассоциации с крупным полным человеком, неспешно выговаривающим слова. Но в комнате при этом никого не появилось. Олег огляделся.

— Прошу прощения, но у меня нет телесной формы, — пояснил бас.

— Э-э-э… хорошо. Как я могу тебя называть?

— Хранитель.

— Хранитель… Принято. Дай догадаюсь: ты тоже из разряда нежити. Ты долгое время находился в спячке из-за недостатка питания, и структурированная мана, которую я выпускаю в пространство при тренировках, позволила тебе пробудиться.

— Именно так.

— Раз ты хранитель, значит, должен что-то охранять. А что именно?

— Этот дом. Собственно говоря, дом и я почти что одно целое. Я существую в пределах гимназии. Вернее, не всей, а вот этого спального корпуса. Он был построено почти три сотни лет назад, и строитель, создавший его, призвал меня для того, чтобы я берег и охранял его творение.

— Интересно.

Олег на минуту задумался.

— А каковы твои функции? Что именно ты делаешь?

— Я поддерживаю целостность несущих конструкций, оберегаю их от внешних и внутренних воздействий. Кроме того, могу ограничивать посторонним людям доступ в определенные помещения.

— Очень, очень интересно. То есть… Тебе Милка рассказывала, что здесь происходило неделю назад?

— Да, я осведомлен об этих событиях.

— Если бы ты проснулся неделю назад, что бы ты сделал?

— Я бы не позволил тому юноше испортить дверь, неважно, с помощью физической силы или с помощью магии. А если бы дверь была открыта, бы не смог войти.

— То есть, перед ним появилась бы некая незримая преграда?

— Нет. он был бы зафиксирован на входе в комнату в состоянии стазиса и оставался в этом состоянии до решения хозяина дома.

Олег воодушевился:

— Да ты силен, бродяга!

— Ты преувеличиваешь, — поскромничал Хранитель.

— Ну, тебе видней. Лучше скажи, кто сейчас является хозяином дома?

— У дома нет хозяина. Я слишком долго спал. За это время прежний хозяин умер, а ритуал смены хозяина не был произведен.

Песцов так разволновался, что даже потер ладони, предвкушая удачную сделку.

— Если я правильно понимаю, — начал он осторожно, — ты хочешь так же, как и Милка, заключить со мной договор.

— Ты очень проницателен, человек.

— А ты старый льстец, хранитель. Если мы с тобой заключим договор, стану ли я хозяином дома?

— Нет. Сейчас ты можешь стать лишь хозяином этой комнаты. Но если когда-нибудь у тебя появится свой дом…

— Ты сможешь переехать туда и хранить уже его!

— Именно так.

— Йес!

Олег был в полном восторге.

— Но ты ведь знаешь, что я останусь здесь лишь до конца весны, — напомнил он.

— Да, мне известно это.

— И ты снова заснешь.

— Да, как это ни прискорбно. Но ты будешь знать, что здесь есть хранитель, который однажды заключил с тобой договор и честно выполнял его, пока был в силах.

— Хорошо, я согласен. Договор?

— Договор.

— Хранитель, в моё отсутствие в эту комнату не пускай никого. В моё присутствие — только с моего разрешения. А того юношу, который выломал дверь, не пускай никогда, если я не отдам тебе иное распоряжение.

— Я принял новые инструкции.

— Замечательно.

Олег откинулся на спинку стула, вытянув ноги и закинув руки за голову. И тут ему в голову пришла интересная мысль:

— Скажи, Хранитель, ты ведь знаешь весь этот дом до последнего кирпичика?

— Конечно.

— И подвалы?

— И подвалы.

— И чердаки?

— И чердаки.

— А есть в нем потайные ходы?

— Нет. Создатель не посчитал их наличие необходимым.

— Понятно.

Олег еще немного подумал.

— Хранитель, этот дом уже довольно старый, все-таки времени с момента его постройки прошло немало. А клады в нем есть? Такие, о которых никто из ныне живущих людей уже не знает?

— Разумеется.

— А ты можешь рассказать мне о них?

— Это выходит за рамки нашего договора. Если ты хочешь забрать клады этого дома, давай заключим еще один договор.

— И что ты хочешь взамен?

— Имя! — с явственно слышимой надеждой в голосе выдохнул хранитель.

— Я так и предполагал.

Олег почесал затылок.

— Ты можешь назвать общую сумму кладов с пересчетом на нынешние деньги? Хотя бы приблизительно, с точностью до тысячи рублей?

Теперь на время замолчал Хранитель.

— Пять миллионов, — сказал он наконец.

— Ох, ё! — вытаращил глаза Песцов.

Собственно говоря, обладай он этими деньгами, то мог бы до конца жизни ничего не делать, а только есть, пить, водить к себе девок, ну и рисовать, конечно. Проблема была только в том, что клады — это, как правило, вещи: картины, антиквариат, оружие, драгоценности, монеты из драгметаллов и так далее. Если забирать их отсюда, нужно куда-то сложить. Вот был бы у него свой дом, пусть даже маленький домишко… Что ж, это задание на перспективу. Интересно, сколько стоит недвижимость в Санкт-Петербурге?