Ниочема

Моргание и протирание глаз картину не изменили.

«Писец» — мелькнуло в мыслях.

Коленки у парня как-то резко ослабли, но табурет очень удачно оказался в нужном месте. Или появился в нужном месте? Олег не был уверен ни в том, ни в другом, но под задницей оказался не жесткий линолеум, а мягкое сиденье.

Олег нацелил трясущийся указательный палец на существо.

— Ты кто? Белочка?

Существо фыркнуло.

— Скажешь тоже, белочка! Домовая.

Ответ прозвучал где-то в голове, а странный мутант не соизволил даже рта раскрыть.

«Точно, белочка!» — шарахнула по голове догадка. — «Но откуда? Ведь сколько месяцев уже насухую»!

Олегу стало жарко. Он нашарил кухонную тряпочку и принялся вытирать внезапно вспотевший лоб.

— Ну чего нервничаешь-то? — снова прозвучало в голове. — Говорят тебе: домовая. И не крути головой, здесь никого кроме нас двоих нет. Да куда ты? Я прямо перед тобой сижу. Вот же ниочёма!

Олег поглядел на сидящую перед ним неведомую зверушку и осторожно протянул руку. Домовая моментально отпрыгнула на полметра.

— Но-но, без шалостей! Не люблю.

— А ты это… того… настоящая? — решился, наконец, задать вопрос Олег. — Не привидение?

— Вот еще! — обиделась было домовая, но ненадолго. — Ладно, так и быть, вот, убедись.

Она наклонила голову, подставляя длинное ухо.

— Давай, проверяй!

Олег осторожно прикоснулся. Ухо было горячее, покрытое короткой, приятной на ощупь шерсткой.

— Ну что, убедился? Поверил?

— Угу. Но ведь…

— Что «ведь»? — передразнила домовая. — Ну да — с детства, поди, внушали, что это всё бабкины сказки, что домовых не бывает и прочую ересь.

— Угу, — опять кивнул Олег.

— Вот же филин! — внезапно развеселилась домовая. — Всё «угу» да «угу».

Гимназист вдруг решился на вопрос:

— А почему ты такая?

— Какая такая?

— Ну… я всегда думал, что домовые — они вроде маленьких таких человечков, только обросших шерстью.

— А-а! Ну домовые — они действительно такие. А я — домовая. Чувствуешь разницу?

— Домовая? — глупо переспросил Олег и еще более глупо хихикнул. — Так ты что, девочка?

— Ну наконец-то, сообразительный ты наш!

— Издеваешься? — взбеленился парень.

— Не, нисколечко, — домовая тут же сдала назад. — Просто ты так забавно выглядел, что просто не было никаких сил удержаться. Ну ладно, не обижайся. Давай лучше чай пить.

— А домовые разве чай пьют? Я слышал, они больше по молоку. Помнится, им даже блюдечко на полу оставляли.

— Не, не пьют. Им человеческая еда вообще не нужна. Но молоко… молоко вкусно, да.

И Домовая умильно облизнулась, продемонстрировав аккуратный розовый язычок.

— Ну чего ты сидишь? — принялась она теребить Олега. Все от стресса отойти не можешь? Ну так и быть, давай, я тебе чай заварю.

Олег только успевал головой крутить. Чайник сам собой вырвался у него из рук, кипяток плеснул в заварник и тут же выплеснулся в мойку. По кухне стремительно летали предметы: заварка насыпалась, ополаскивалась, заливалась кипятком, а под конец с крючка спикировало полотенце и обмотало заварник вместо традиционной купеческой куклы.

— Ничего себе! Ну ты даешь! — только и смог выговорить Олег.

— Да что там! — разошлась домовая. — Ты ведь бутербродов хотел? Сейчас, обожди пять сек.

Захлопала дверца холодильника, по кухне замелькали ножи, продукты, разделочные доски. И вскоре на блюде посреди стола высилась горка бутербродов с сыром и колбасой. Перед Олегом стояла кружка с чаем, а вся ненужная посуда уже была вымыта, вытерта и стояла на своих местах.

— А себе?

— Так я чай не пью.

— Тогда молока налей. В холодильнике целый пакет.

Домовая вздохнула.

— Не могу. Для себя ничего брать не могу. Только для хозяев дома.

— А если я тебя угощу?

— Тогда совсем другое дело!

Вскоре за столом сидели Олег и домовая. Олег заедал стресс бутербродами, которые, в свою очередь, запивал вкуснейшим чаем. А девочка-домовая, похожая на кошку в овечьей шкуре, без спешки лакомилась молоком из голубого блюдечка и жмурилась от удовольствия.

Мало-помалу между ними завязалась беседа.

— Домовая, ты откуда здесь взялась? — спросил Олег.

— Я-то? — Переспросила домовая. — Я тут всегда жила, с того момента, как этот дом построили. Тут поначалу аптекарь жил с семьей, вот у него и поселилась. Солидный мужчина, серьезный. И дом себе под стать отгрохал.

Дом был довольно старый, и стоял на этом месте не меньше сотни лет. Это внушало.

— А почему я тебя не видел? — продолжал допытываться парень. — Я ведь здесь не первый месяц обитаю. Все углы пересмотрел. Уж наверняка нашел бы.

— Не нашел бы. Домовые прятаться умеют. Если мы не хотим показаться, никто не увидит. А еще я в спячку впадала, а в этом состоянии мы и вовсе оказываемся на границе мира. Вроде бы еще здесь, но как бы уже и нет.

— На границе мира? А ты, часом, не эфирное существо? — на всякий случай уточнил Олег.

— Вот еще! Эти эфирники такие задаваки! Считают себя высшей кастой, а нас — так, прислугой.

— А на самом деле — наоборот?

— На самом деле всё совсем не так.

— Расскажи!

— Да нечего особо-то рассказывать. Что мы, что они с точки зрения людей вроде как нежить. То есть, у нас нет полноценного материального тела. Но мы все-таки живем в мире, а они — за его пределами, в месте, которое принято называть эфиром. И только из-за этого они считают себя небожителями. Думают, что выше других, что имеют какие-то там особые права… На самом деле, мы почти одинаковы, просто мы здесь, а они — там.

— Ясно. А почему ты в спячку впала? На зиму?

— Скажешь тоже! — хмыкнула домовая. — С голодухи, с чего же еще.

— Что, никто молока не наливал?

— Да причем здесь молоко? Оно так, для удовольствия. Вкус нравится. А питаемся что мы, что эфирники маной.

— Так и здесь, и в эфире маны полно. Особенно в эфире, там её хоть вагонами грузи.

— Оно, конечно, так, мана имеется. Но для нас она несъедобна. Я не скажу, откуда это изначально взялось, но нам нужна энергия особая, очищенная и структурированная магом.

— А что, в этом мире не хватает магов? По-моему, их полно.

— Полно-то, полно. Только вот энергию свою они либо в себе держат, либо в артефакты заливают. А если начинают колдовать, конструкты свои строить, то все уходит на магическое действие и возвращается обратно в мир в таком же несъедобном виде.

— Погоди, — начал соображать Олег, — раз ты проснулась, значит, в этом доме появилась структурированная энергия. А раз она появилась с моим приходом, то получается, что это я её вырабатываю и выдаю в мир?

— Можешь ведь, если захочешь, — одобрительно кивнула домовая. — Именно так все и произошло.

— И песец, значит, тоже…

— Какой песец?

— Да есть один, объявил себя моим первопредком.

— Эфирник, что ли?

— Почём я знаю? Я его и видел-то лишь дважды, во время медитации.

— Точно, эфирник. Вот гад!

— А почему гад?

— Он же паразитирует на тебе, твоей энергией питается!

— А ты? Не так?

— А я — не так. Я вообще решила показаться, чтобы договор с тобой заключить, как это полагается от начала времён.

— Договор?

— Ну да. Чтобы мир оставался в равновесии, если что-то берешь, нужно что-то отдать. Вот домовые и договаривались: они берут на себя все домашние работы, а маги в ответ дают им необходимую энергию.

— Вот все-все домашние работы? — усомнился Олег. — А что ты можешь кроме чая и бутербродов?

— Что касается дома, все могу. Приготовить, прибрать, помыть почистить. Одежду чинить могу. Стирать тоже. А вот ремонт не могу. Это уж сам.

— А нет еще каких-нибудь таких… вроде тебя? Леших там, водяных, вагонных?

— Про вагонных не слыхала, а другие имеются. Но спят.

— Из-за энергии?

— Ну да, из-за нее.

Олег замолчал, обдумывая перспективы. Выходило весьма заманчиво: он всё равно будет качать ядро и выбрасывать в пространство эту самую структурированную энергию. Так почему бы эти отходы не обратить себе на пользу? Было бы здорово! А с местной нечистью он еще разберется. Может, и впрямь заведет себе штат подобной прислуги. И дёшево, и удобно. Сплошная выгода.