Ниочема

— Ну что, конструкт запомнил? — подошел к нему учитель.

— Угу.

— Ну тогда пойдем, попробуешь. В порядке доброго совета: размер конструкта делай не слишком большим. И энергии в него направляй самый мизер, только, чтобы сработало. Примерно одну десятую клоуна.

Подавив смешок, Олег вышел на помост. Все замолчали. Ну как же: Песец, который за все время обучения не смог сотворить ни одного заклинания, будет пробовать свой первый конструкт! На лице Мышкина явно проявилось желание сотворить пакость. Заметил это и учитель.

— Кто посмеет помешать — сгною на хозработах!

Мышкин с досадой отвернулся.

— Давай, Песцов, — пробуй. Не торопись, сосредоточься. Не огорчайся, если не выйдет с первого раза.

Учитель, еще раз грозно оглядев подопечных сделал шаг в сторону.

Олег, честно говоря, труханул. Не сильно — так, чуть-чуть. Все-таки, не каждый раз в возрасте под полтос начинаешь учиться колдовать. Медленно он начал выводить конструкт, постепенно, от точки к точке, формируя причудливую пространственную фигуру.

— Апчхи! — пронеслось по залу. Чих был явно нарочитым, специально под руку.

Конструкт не удался.

— Мышкин! Выйди из класса. После урока подойдешь к Анне Алексеевне, скажешь, что я послал отрабатывать.

— А чё всегда я? — привычно заныл пакостливый Мышкин, но спорить не решился и, оглядываясь, поплелся в раздевалку.

Анна Алексеевна Ставридина была штатным школьным пугалом. Её не любили, но боялись. И не было участи страшнее, чем попасть к Ставриде на отработку. Так что наказание Мышу было серьезным, но сочувствия он ни у кого не вызывал. Да и то, что он сейчас выкинул, было явно из разряда «западло», а западлянцев традиционно никто не любит.

— Давай ещё раз. Я видел, у тебя почти получилось. — подбодрил учитель и, оглянувшись на Мыша, грозно добавил:

— Иди-иди, пока ещё час не добавил!

Тот, остановившийся было на полдороге, шмыгнул в раздевалку. А Олег снова принялся строить конструкт. В этот раз дело пошло веселее, и закончил он построение за какие-то полминуты.

— Молодец! А теперь подавай силу вот к той голубой точке. Потихоньку, чтобы не переборщить. Как увидишь, что все узлы засветились, мысленно толкай конструкт в сторону гонга.

Бо-о-о-ом! — разнеслось по залу.

— Молодец! — обрадовался учитель. У нас осталась пара минут, попробуй еще.

— Скажите, — решился задать вопрос Олег, — а если конструкт сделать меньше, то и энергии понадобится меньше?

— Конечно. Или скорость движения конструкта и, соответственно, удар будет сильнее. Все согласно законам физики.

Олег за пару секунд сотворил крошечный конструкт, капнул энергии…

Пи-и-и-у!

Нечто молниеносно промелькнуло к дальней стене тренировочного зала, проделав в гонге дырочку миллиметров пять в диаметре. Медный диск даже не качнулся.

Быдыщ!

Ахнуло из стены, поднимая облако пыли. Все замерли, включая Олега и учителя.

Наставник пришел в себя первым.

— Да-а-а, — протянул он. — Всем переодеваться, урок закончен. А ты, Песцов давай со мной. Посмотрим, что натворил.

Глава 7

В бетонной стене была отчетливо видна ровная дырочка. Диаметр пять миллиметров, как и в гонге. Учитель вынул из кармана карандаш, вставил в отверстие. Тот прежде, чем упереться, ушел почти на всю длину.

— Сто восемьдесят миллиметров примерно. Пулей так не сделать. Ты сколько энергии влил в конструкт? — устало спросил учитель.

— Да самую малость, одну капельку.

— А капелька у нас, то есть, минимальный квант энергии, одна сотая клоуна. Надо же! Конструкт размером в пять миллиметров и квант маны — и такие результаты!

Учитель покачал головой.

— Но чтобы управлять такими микроскопическими количествами энергии, нужно долго тренироваться. Это зачастую труднее, чем хлестать мегаклоунами налево-направо.

— Так это…

Олег замялся. Источник навыков был ему ясен: подарок Второго. Но сдаваться было нельзя, иначе увезут в какой-нибудь закрытый институт и будут исследовать отдельно взятый феномен до последнего кванта крови этого самого феномена. Придется апеллировать к прежней немощи этого тела.

— Я ведь пробовал что-то сделать. Вы же видели, какое у меня было ядро. И чтобы хватило хоть на какую-то магию, приходилось пытаться действовать вот так, микродозами.

— И что, получилось хоть раз?

— Нет, — честно помотал головой Олег. — Нынче впервые смог хоть что-то создать.

— Ну, для первого раза вышло у тебя очень даже неплохо, — хмыкнул учитель. — Но старайся в драке, если такая снова случится, этот вариант не использовать. Если в незащищенного человека таким шарахнуть, то запросто можно убить. А это — полиция, следствие и, возможно, каторга. И выжигание магического ядра с лишением дворянства. Ты же знаешь, что дворянами могут быть только маги начиная с тринадцатого класса?

— Угу, — неуверенно кивнул Олег.

— Тебе до тринадцатого осталось совсем немного. Если темпы развития сохранятся, до нового года точно успеешь. А ко дню рождения, возможно, и двенадцатый ранг одолеешь. А как тебе удалось такой прорыв совершить? Ты ведь последний год ни на один квант маны ядро не смог увеличить.

— Не знаю, — пожал плечами гимназист. — Вы ведь в курсе моих последних приключений?

Учитель кивнул.

— Возможно, что-то из этого дало толчок. Но что именно — не скажу. Без памяти был.

— Да, парень, досталось тебе. Но и награда в итоге немалая. Теперь-то наверняка сможешь дальше развиться. Кто знает, какой у тебя предел, и есть ли он вообще. Ну, беги, переодевайся. На сегодня ты отучился.

— Скажите, а за это, — Олег показал пальцем на дыру в стене, — мне что полагается? Компенсации там, отработки?

— Ничего. Скажу тебе по секрету, тем, у кого дар достигает тринадцатого класса и выше, директор обязан даже стипендию платить, в зависимости от уровня дара. Так что не бойся, за эту дырочку тебя наказывать не станут.

За неделю Олег понял: кроме литературы и истории, все остальные предметы он знает вполне на уровне. Настолько на уровне, что хоть сейчас сдавай экзамены за весь курс гимназии. Тем более, что сверхвысокий уровень знаний и не требовался. Знаний, оставшихся со школы, было вполне достаточно, особенно, если освежить их простым перечитыванием учебника. Поэтому он все силы отдал именно туда. И на всяческих физиках и математиках спокойно перечитывал историю, успевая при этом вместе с классом решать несложные примеры. Пару раз математик пытался его подловить, но он смело выходил к доске, решал требуемые задачи и с заслуженной пятеркой возвращался на место.

История была самой обычной: человечество зародилось, развивалось, прошло сквозь обязательный набор общественных формаций и зафиксировалось в нынешнем виде. Люди воевали, меняли границы государств, иные страны и вовсе исчезали, другие возникали. Создавались и разрушались империи, в свой срок влияли на процессы общественные деятели — все, как обычно. Одно только отличие — магия была всегда. И развивалась вместе с развитием прочих наук. Альтернативные варианты Олега не интересовали: сказано, что было так, значит, так и надо отвечать на экзамене. А то причислят к какой-нибудь оппозиции, да и ликвидируют как класс. А всяческие нюансы — это исключительно для личного употребления.

Одно удивляло: нигде не было даже упоминания о родовых зверях, словно бы их никогда не существовало. И это было как минимум странно. Ведь Олег лично общался с неким песцом, объявившем себя первопредком и надававшем дебильных заданий. Конечно, это можно было бы посчитать бредом, порождением спящего разума, если бы не две горсти снега. И не фикус, выросший и расцветший за какие-то полчаса. В этом следовало разобраться. Но поскольку в официальной школьной программе родовых зверей не упоминалось, то и разбираться следовало втихаря, не привлекая к себе ненужного внимания.

Но пока заниматься этим было некогда. Предстояло за немногие оставшиеся до выпускных экзаменов месяцы изучить программу гимназии, на которую отводилось семь лет. А пока что за две недели сделать так, чтобы не сидеть, хлопая глазами, на истории и литературе.