Страница 47 из 54
– Да, мам, – бормотнула она, думая совсем о другом.
В школу Громова снова опоздала, потому что, выйдя из дома, не удержалась и прошлась вокруг дома, непрерывно выкрикивая «Кис-кис, Муська!» Кошку не нашла, зато видела пленение новой души, на этот раз детской, и это было ужасно. Вета едва не кинулась на выручку. А потом спохватилась и бегом неслась до школы, в класс влетела до появления русички.
И сразу увидела Артура: он вольготно раскинулся за своей партой, правая рука лежала на плече Лариски Аникеевой. У той красивое холодное лицо так и сияло, от уныния и слез не осталось следа.
Громова отправилась к парте у стены, пялясь в потолок. Потому что смотреть в пол значило порадовать Артура, а перед собой – ловить предостерегающий взгляд Арлана, который едва кулаком ей не грозил. На стул рядом взгромоздил свой рюкзак и зашипел вместо приветствия:
– Я что, непонятно вчера объяснил? В классе есть еще свободные места. Вон тебе Иванова ручкой машет!
Но Вета коленом спихнула чужое имущество, плюхнулась на стул и вцепилась руками в парту. Так и сидела, пока в класс не зашла учительница и не начался урок. Тогда Арлан наконец заткнулся, зато девочка зашептала, прикрывая рот ладонями:
– Слушай, не злись, я пришла в гимназию только чтобы поговорить с тобой. У меня проблема: исчезла наша кошка, я не могу связаться с…
– Как понять – исчезла? – перебил ее воспитанник. – Такие кошки сами по себе не исчезают.
– Но ее нет в квартире! Знаешь, когда я вчера вернулась, снова мокрая, отец ударил меня по лицу. Он никогда прежде на меня руки не поднимал. И я даже подумала, не вселился ли в него Воспитанник? Мог он быть одновременно тем псом в парке и моим приемным отцом?
Арлан передернул плечами:
– Откуда мне знать? Возможно, Воспитанник может спокойно покидать и возвращаться в тела, которые однажды уже подчинил себе.
– Но даже это не так важно сейчас. Мне нужно связаться с Донным миром! У Бориса жил пес, вот я и решила… он же твой теперь?
– Больше нет, – не разжимая губ, прошипел парень.
– Как, а где он?
– Зажарил и съел! Ветка, ну зачем ты вечно задаешь дурацкие вопросы? Я сказал родителям, что у меня началась аллергия на шерсть, Кобальта отдали родственникам. Они уже увезли его… далеко, в Крым.
– Почему ты так поступил? – не удержалась она от очередного дурацкого вопроса.
– А как еще? Думаешь, мне легко было понимать, что он никогда уже не заговорит со мной голосами Реррика или Саломеи? Да и не позволили бы мне его держать… те, кому я теперь служу. Это ведь канал в мир их врагов. Дошло наконец?
– Дошло. А где Ингина Фроська, не в курсе?
– Ее еще прежде перенаправили в другую семью с подменышем, адрес не знаю.
– И что же мне теперь делать?!
– Можешь, например, выйти к доске, Громова, – вместо соседа по парте ответила учительница, поскольку вопрос случайно прозвучал на весь класс. Пришлось вставать и идти по проходу под смешки класса. Ответ на вопрос она как-то выгребла из глубин памяти и была с миром отпущена обратно на свое место. Арлан, кажется, даже не пошевелился за это время. Застыл на стуле напряженный, что-то обдумывал. Когда Вета села рядом, заговорил торопливо:
– Но здесь тебе оставаться нельзя, каждый лишний час опасен. Старик-демон уже знает, что ты тут, а он мечтает заполучить тебя. Наверняка сейчас придумывает план, как это провернуть.
От таких ужасных слов потемнело в глазах. Вета с трудом отогнала приступ дурноты и спросила, храбрясь:
– Да на что я ему сдалась-то?
– Он считает, что из тебя бы получилась очень способная ученица, – «порадовал» Арлан. – Он ведь и раньше много раз по просьбам всяких идиотов менял их прошлое. Но обычно это оказывалось лишь иллюзией. Сперва человеку казалось, что он все исправил, но через пару дней, максимум через неделю все возвращалось в исходное состояние.
– Так и у меня мало что вышло, – обдумав его слова, осознала девочка. – Артур как был на тот момент в мире троллей, так там и остался. Ингу мы почти сразу увели, а задержись она тут, еще неизвестно…
– А старик считает иначе! – свирепо выплюнул парень. – Хочешь, сама его спроси, почему.
– Не хочу!
– Вот потому тебе и нужно сматываться. Готова после этого урока уйти из школы, а, если получится, совсем из этого мира?
– Готова, – вздохнула Громова. – Только как?
– Есть один вариант, – на ухо ей зашептал Арлан. – Я знаю один очень старый переход из этого городка. Когда-то его создала Саломея, чтобы вернуться в свой мир, а потом о нем все забыли. Он запущенный, возможно, опасный. Но я нутром чую – он пока открыт. Я всю ночь думал о нем.
– Надеялся вернуться в Донный мир? – несчастным голосом спросила Вета.
– Нет, я же не идиот. Просто не могу видеть эти бедные души, застрявшие в городе. Если я открою проход, они все в него ломанутся. И уйдут, куда им положено, а ты – к своим…
И тут грянул звонок. Арлан тут же вскочил на ноги, смел в рюкзак учебники и скомандовал:
– Двинули!
У Веты так быстро собраться не вышло, все валилось из рук.
«Соберись, тряпка!» – приказала сама себе. И пошла вслед за другом к дверям класса. Но по пути все равно не удержалась – оглянулась на Артура.
Он пока оставался за партой, рассказывал что-то Лариске. При этом их губы разделяли какие-то пять жалких сантиметров. Аникеева сидела вся красная, глаза полуприкрыты, на лице выражение тупое и млеющее. Половина класса с интересом за ними наблюдала. Громова пробкой вылетела в коридор, кинулась догонять Арлана.
Они пересекали площадку между третьим и вторым этажами, когда из рекреации раздался трубный глас:
– Громова, зайди ко мне! Прямо сейчас!
Вета сразу узнала басовитый голос директора школы Антона Петровича, хотя общалась с ним один только раз, по поводу рухнувшего с лампы рюкзака. Сейчас казалось, что это было лет десять назад, так многое с тех пор случилось. Глянула на притормозившего уже на середине лестничного пролета Арлана, тот дернул сердито головой, мол, не отвлекайся, беги за мной. Но наплевать на зов директора Громова не посмела. Все же ее сменщице Ирис тут еще два года учиться…
Пришлось снова подниматься на третий этаж, Арлан на расстоянии следовал за ними. Директор запустил девочку в свой кабинет первой, плотно прикрыл дверь.
– Как раз планировал с тобой пообщаться, Иветта Громова. Присаживайся!
Она кинулась к стулу и села на самый кончик, надеясь освободиться как можно скорее.
– Ты у нас человек новый, но уже успела хорошо себя зарекомендовать, – неторопливо заговорил директор, прошелся туда-сюда по кабинету. – В целом мы тобой довольны, Иветта (Вета всякий раз внутренне содрогалась от звука своего полного имени). В последнее время ты наладила отношения с классом, прекратились нелепые случаи вроде того, с твоим рюкзаком. И все же у педагогов к тебе есть претензии.
– Да? Какие?
– Ты изменилась, Иветта, и не в лучшую сторону. Стала отстраненная, в школу ходишь словно одолжение всем делаешь, да и то не каждый день.
– Я исправлюсь! – заверила Вета, слова директора скользили по поверхности сознания. Приходилось напрягаться, чтобы понять, чем вообще он недоволен.
– Хотелось бы, Громова, вот именно, хотелось бы. Ведь ты очень талантливая девушка, одаренная, не побоюсь этого слова. Ты даже не представляешь, как многого можешь добиться в своей жизни. Жить, как сама пожелаешь, иметь славу, деньги, власть. Здесь ты не будешь одной из многих, здесь ты будешь над многими, если не над всеми…
Вета похолодела, сжалась на стуле. Он о чем вообще?
– Конечно, для девушек твоего возраста нет ничего важнее любви. Но есть в тебе нечто такое, Иветта Громова, что любой парень станет добиваться тебя, даже если он красавец и гордец…
Зазвенел звонок на урок, и Вета вскочила на ноги.
– Простите, Антон Петрович, нужно идти, у нас контрольная!
И поймала исполненный недоброй насмешки взгляд того, кто до поры ловко прикидывался директором школы.