Страница 47 из 152
Причем здесь надо заметить, что эти позитивные процессы продолжались и на фоне серьезных кризисов, имевших место в связи с событиями в Польше, советским вторжением в Афганистан, уничтожением корейского пассажирского самолета… Американский президент Р. Рейган называл СССР «империей зла», призывал задушить страну экономическими санкциями. Зато канадский премьер-министр П. Э. Трюдо занимал более взвешенную позицию, призывал от конфронтации перейти к переговорам, продолжать торгово-экономическое сотрудничество.
Очень выразительная история произошла, когда Вашингтон в начале 1980 года объявил т. н. зерновое эмбарго. Как известно, в те годы львиную долю своих валютных средств СССР тратил на закупки зерна и продовольствия. А тут, после вторжения советских войск на территорию Афганистана, последовали серьезные санкции, в том числе фактически перекрывавшие все прежние каналы закупки хлеба. Советские послы получили указание из МИД мобилизовать все имеющиеся возможности для того, чтобы обойти «эмбарго», уговорить правительственные структуры или частный бизнес любыми путями поставить нам зерно.
Александр Николаевич, получив такую шифровку, отправился к министру иностранных дел Канады, но в ответ получил вежливый отказ. Чиновник не решился идти против общей линии, которой придерживались почти все западные страны.
Но через несколько дней к нему в Роклифф-парк пожаловал Трюдо. Было воскресенье, премьер сам оказался за рулем, он лихо припарковал автомобиль у крыльца посольской резиденции, приветливо поздоровался с хозяевами, вручил коробку конфет внучке Наташе, сразу сказал, что приехал «просто так, поговорить». У них давно вошли в практику такие дружеские встречи в формате «просто поговорить».
Сели пить кофе, обменялись последними новостями. Но Яковлев сразу почувствовал, что обычной светской беседой — про книги, спектакли, выставки — Трюдо сегодня не ограничится. И не ошибся. Когда Нина Ивановна, накрыв журнальный столик, деликатно вышла из гостиной, Трюдо говорит:
— Александр, я слышал, что у вас в Союзе возникли большие трудности с хлебом?
— Есть проблемы, — согласился посол.
— Мы, пожалуй, могли бы помочь. Но только без шума, без всяких помпезных переговоров, утечек в прессу… Если ваши «хлебные начальники» свяжутся приватно с нашим «Пшеничным пулом», то два миллиона тонн пшеницы можно будет продать. Я это гарантирую.
Посол СССР в Канаде. А. Н. Яковлев с Пьером Эллиотом Трюдо, его сыновьями и со своей внучкой Наташей. [Из архива Л. Шерстенникова]
Яковлев немедленно дал телеграмму в Москву. Машина завертелась. В канадских портах уже стояли сухогрузы, которые прибыли сюда еще до объявления «зернового эмбарго». И теперь началась их загрузка. Вроде бы, как и договаривались, все шло тихо, без шума и огласки.
Но уже после отгрузки зерна зачем-то приехала большая (человек 30) делегация из Москвы для переговоров, хотя все вопросы были решены. У нас и до сих пор любят туризм за государственный счет. Делегацию приняли на ура, поскольку продажа зерна была очень выгодным бизнесом. Номер в гостинице руководителя делегации состоял из целого этажа с сауной. Летали по стране на правительственном самолете. Я был на прощальном приеме, который устроили в честь руководителя делегации. Такого ужина по богатству всякой снеди не припомню. Даже руководителей государств принимали скромнее.
Обед давал министр сельского хозяйства. Он в своих речах любил шутить. Поднял тост за меня, наговорил всяких комплиментов, а потом сказал:
— Заслуги посла в развитии двухсторонних отношений столь велики, что мы готовы дать ему канадское гражданство.
— Согласен, — ответил я, — но с одним условием. Вы назначите меня канадским послом в США.
Раздались смех и аплодисменты.
Следующим вечером ко мне в кабинет буквально влетел резидент нашей разведки и сказал, что делегация отправила пароходом контейнеры с подарками.
— Что мне делать? — спросил он.
— Что тебе положено по правилам вашей конторы, то и делай.
Он послал телеграмму в Москву. На другой день получил ответ: не лезь не в свое дело. Но самое интересное произошло позднее. Стороной узнаю, что все члены делегации и еще часть людей из Внешторга, не имевшая ни малейшего отношения к закупке зерна, были награждены высокими орденами, а руководитель делегации получил звание Героя Социалистического Труда. О посольстве и не вспомнили. Все заслуги министерство приписало себе. Я читал записку по этому поводу. Министерские чиновники якобы сумели договориться с канадцами, используя свои старые связи.
Будучи в отпуске, спросил, как же так? В МИДе поулыбались и объяснили, что минторговцы вышли прямо на Политбюро, не спрашивая МИД. От радости, что закуплен хлеб, Брежнев подмахнул указ о награждении этих бездельников орденами. Кроме всего прочего, сыграло свою роль и особое отношение Брежнева к Патоличеву — министру внешней торговли. Еще при Сталине в газете «Правда» появилась резко критическая статья о Брежневе, который был в то время секретарем Днепропетровского обкома партии. А Патоличев был секретарем ЦК по кадрам. Стоял вопрос о снятии Брежнева как развалившего работу в области. Патоличеву удалось спасти Брежнева. С тех пор они были дружны. Об этом номенклатура знала[117].
Интересно, что Канада, в отличие от многих других западных государств, очень скоро в одностороннем порядке сняла все ограничения на торговлю зерном и заключила соглашение о закупке Советским Союзом в течение пяти лет 25 миллионов тонн пшеницы. Антисоветские санкции со стороны Оттавы носили во многом чисто декларативный характер.
Страницы, связанные с Пьером Эллиотом Трюдо, — особенно яркие в канадском периоде биографии Яковлева. Это был тот редкий, можно сказать, уникальный случай, когда дипломатический представитель страны, являвшейся оплотом коммунизма, а по определению Р. Рейгана — «империей зла», наладил дружеские отношения с премьер-министром одного из ведущих государств т. н. свободного мира, входившего во враждебный блок НАТО, тесного союзника США. Коммунист стал другом антикоммуниста.
Чета Яковлевых с премьер-министром Канады П. Э. Трюдо. [Из архива Л. Шерстенникова]
Здесь, видимо, сказалось то, что принято называть «химией», то есть построенное на тончайших человеческих нюансах доверие друг к другу двух интеллектуалов, людей, не обремененных стереотипным мышлением в духе холодной войны, испытывавших взаимный интерес к важным мировоззренческим вопросам.
Вне всякого сомнения, Трюдо — это самый выдающийся политик в истории Канады. Он дольше всех — целых семнадцать лет — руководил правительством, он сделал свою страну полностью независимой от британского влияния, с ним связаны многие успешные социальные и экономические реформы. По возрасту Трюдо был на четыре года старше Яковлева, но по темпераменту, по взрывному характеру, по умению быстро принимать самые нестандартные решения давал ему фору.
Трюдо мог запросто позвонить в воскресенье советскому послу: «Александр, ты не будешь против, если я сейчас к тебе заеду?» И через полчаса появлялся — сам за рулем, без всякой охраны, всегда жизнерадостный и открытый. Садились в гостиной, разговаривали на самые разные темы — об истории, философии, литературе, о воспитании детей, о Канаде и Советском Союзе…
Трюдо, еще будучи молодым, посетил СССР, что ему долго аукалось: спецслужбы считали его «леваком», чуть ли не агентом КГБ, просоветски настроенным политиком, ему даже не разрешали въезд на территорию Соединенных Штатов.
117
Яковлев А. Омут памяти.