Страница 148 из 152
Ясно, что прототип — это Борис Панкин, в конце 60-х и начале 70-х годов возглавлявший «Комсомолку», потом брошенный партией на только что созданное Агентство по авторским правам, посол в Чехословакии, точнее, один из немногих послов, который вопреки директивам, поступавшим со Смоленской площади, осудил ГКЧП, что позволило ему затем сразу взлететь на пост министра иностранных дел.
Банкин-Панкин для Квицинского — человек чужой, не их круга, «явный либерал», «демократ», представляю, как ему было некомфортно работать с таким министром, зато теперь, в книге, появилась хорошая возможность поквитаться за все.
Он и поквитался — вот таким способом, через книгу «Отступник».
Наряду с вымышленными персонажами (это, например, всякие немцы-американцы, агенты и «прислужники»), а также замаскированными под Тыковлева и Банкина героями в книге действуют и вполне реальные люди под своими фамилиями — Горбачев, Ельцин, Громыко, Андропов и множество других лиц из высшей советской номенклатуры. Чувствуется, что автор наблюдал их вблизи, там есть и меткие характеристики, и точные диалоги.
Мне понятны мотивы Юлия Квицинского и та ярость, с которой он обрушился на бывшего члена Политбюро. Сам Квицинский остался на тех же позициях, которые занимал всю сознательную жизнь. Он ни на малость не изменил идеалам. Для него все случившееся на рубеже 90-х годов стало катастрофой — и глобальной, и личной. Он видел будущее своей страны (а возможно, и всего остального мира) только так, как завещали Ленин и Сталин.
Недаром Юлий Александрович, будучи первым заместителем министра иностранных дел, поддержал путч Язова — Крючкова и разослал по всем посольствам соответствующую директиву. За что, кстати, и поплатился потом, когда министром стал Б. Д. Панкин. Он — абсолютный антипод Александра Яковлева и Бориса Панкина. И надо признать, написанная им книга продиктована не желанием удовлетворить авторские амбиции или заработать гонорар, там другое: ярость и неприятие всего, чем жил и за что боролся в годы перестройки Яковлев.
Да, они абсолютные антиподы, Квицинский и герои его книги. Между ними пропасть. Но вот что важно понять в этой истории. Писатель-коммунист Квицинский пишет откровенный донос на антикоммуниста Яковлева. По тону этой книги, ее содержанию, выводам ясно, что — будь его воля — автор без всяких сомнений поставил бы Яковлева к стенке. Инакомыслие для коммуниста — синоним предательства, а отступников от генеральной линии питомцы Ленина — Сталина пускали в расход без суда и следствия. Яковлев же, оказавшись по другую сторону баррикады, настроен не на насилие, а на диалог, он сам пытается разобраться в себе и в случившемся со страной и других призывает к этому.
Для одного главное — идеалы и нетерпимость к чужому мнению, для другого — способность думать, переживать, критически осмысливать прошлое и настоящее, быть свободным.
Наверное, высокопоставленный советский дипломат Юлий Квицинский тоже считал себя свободным человеком, он и был им — но только свободным в рамках той системы, которая называлась социализмом, которой он верой и правдой служил с юных лет до своей кончины. Опять вспоминается великий Оруэлл и фраза из его знаменитого романа-антиутопии: «Свобода — это рабство».
Еще одна крупная антияковлевская публикация в этом ряду принадлежит перу Георгия Куницына и называется «Девять писем „архитектору перестройки“ Яковлеву».
Книгу, вышедшую в 2020 году, издал Владимир Куницын — сын Георгия Ивановича.
В предисловии он пишет: «Автор писем — доктор философских наук, профессор музыкальной академии им. Гнесиных и Литературного института им. Горького, академик РАЕН — Георгий Иванович Куницын трудился над ними с 1992 года до конца жизни (1996), не успев завершить работу. Ушел из жизни и адресат послания — бывший член Политбюро КПСС, академик РАН А. Н. Яковлев (2005). Но историческое и нравственное содержание данной публикации со временем не утратило своего значения»[421].
Выше я уже писал, что судьба и карьера Куницына и Яковлева на первых порах складывались почти одинаково. Просто удивительным образом — одинаково. Родились с разницей в один год: Куницын в 1922-м, Яковлев в 1923-м. Росли в деревне: один в Иркутской губернии, другой в Ярославской. Оба за несколько дней до начала Великой Отечественной войны закончили сельскую школу-десятилетку. Воевали: один в составе бригады морской пехоты, другой был на фронте артиллеристом. Оба — инвалиды войны, правда, Яковлев по ранению выбыл из действующей армии в 42-м, а Куницын хлебнул фронта поболее — четыре ранения, и только в 44-м был комиссован. В перерывах между боями вступили в партию.
Г. И. Куницын на праздновании своего 60-летия. [Из архива В. Г. Куницына]
И дальше тоже множество поразительных совпадений. И тот, и другой закончили истфак провинциальных пединститутов, после чего оба начинали свой трудовой путь газетчиками, а затем были приглашены в идеологические отделы обкомов партии. Учились в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС, а затем почти одновременно защитили диссертации: Яковлев стал кандидатом исторических наук, а Куницын — филологических. Оба после аспирантуры оказались на Старой площади, сотрудниками ЦК — Куницын попал в Отдел культуры, а Яковлев в Агитпроп.
Письмо А. Н. Яковлева на радио «Свобода» о передаче «М. Горбачев ничему не научился». 10 сентября 1992. [Из личного архива А. Н. Яковлева]
Конечно, они как нельзя лучше подходили для карьерного взлета по партийной линии. Анкетные данные безупречны. Из крестьян. Орденоносцы-фронтовики. Кандидаты наук. В биографиях ни к чему не придраться. И это заметили партийные руководители, оба стремительно продвигались вверх по карьерной лестнице. Уже в первой половине 60-х годов Куницын становится вначале заведующим сектором кино, затем заместителем заведующего подотделом кинематографии, а вскоре — заместителем заведующего Отделом культуры. Яковлева назначают руководить сектором радио и телевидения, затем повышают до замзава Отделом пропаганды, а с 1968 года он становится и. о. заведующего.
Они если и не друзья, то общаются «на одной волне», молодые, уцелевшие в мясорубке страшной войны, амбициозные и успешные.
Но далее их пути расходятся. Да так, чтобы уже никогда впредь не пересечься.
В 1966 году Георгий Иванович Куницын, будучи заместителем заведующего Отделом культуры ЦК КПСС, отказался от должности руководителя Госкино СССР, по сути, от министерского портфеля. Да, ему предлагали не просто очередное повышение, а высокую государственную должность плюс целый ряд новых номенклатурных «пряников», включая пропуск в ряды членов ЦК, депутатство и прочие блага. Но и взамен кое-что попросили. А именно: на новом посту повести решительную борьбу с теми деятелями кино, которые в своем творчестве «отступали от партийной линии», «совершали идеологическую диверсию против партии». И кто же были эти деятели?
Ему, будущему министру кинематографии, огласили весь список «отступников»: Ромм, Чухрай, Хуциев, Шпаликов, Тарковский, Шепитько, Климов, Алов и Наумов, Гогоберидзе, Калик, С. и К. Муратовы, Салтыков, Нагибин, Панфилов. Напомним, именно эти люди создали в те годы киношедевры мирового уровня, стали в СССР авторами «кинематографического Ренессанса», их работы до сих пор считаются классикой отечественного кино. А ему, Куницыну, поставили условие: ты станешь министром и немедля приструнишь этих художников, отступивших от священных принципов социалистического реализма. Фактически ему предложили роль инквизитора.
Но ведь зато и должность какая! Какие новые карьерные горизонты открываются!
421
Здесь и далее цит. по: Куницын Г. Девять писем «архитектору перестройки» Яковлеву. М.: У Никитских ворот, 2020.